Алёна Реброва - Пути неисповедимых
— Много чего, — улыбаюсь. — Вот эту мантию, например.
— Красивая, — оценил оборотень, перегнувшись через стол и пощупав ткань. — Дашь потом посмотреть? Я могу сшить такую же, если будет ткань…
— Не преувеличивай свои возможности, это работа мастера, — с насмешкой сказал Кудеяр.
— А я и есть мастер, — Леопольд с каким-то странным блеском в глазах посмотрел на царевича. — Я всю жизнь провел в одиночестве, но это не значит, что я тратил время попусту.
— Твой образ не вяжется с образом мастера, — спокойно ответил Кудеяр. — Я не хочу тебя обидеть, я говорю, как есть.
— Говори-говори, но даже ты не обойдешь меня в умении готовить и шить, — неожиданно весело усмехнулся Леопольд. — В этом ты проигрываешь мне!
Лицо Кудеяра после этих слов нельзя было описать… То ли возмущение, то ли удивление, а, может, прозрение, или все вместе отразилось в смешно исказившихся чертах. Впрочем, одно было ясно — Леопольд прав, и наш всесильный царевич с блестящим образованием ни за что не обойдет одного чокнувшегося от одиночества оборотня в двух таких простых вещах, как шитье и готовка. Не то что бы ему оно так надо было, но, кажется, Кудеяр настолько свыкся с мыслью, что он во всем лучший, что это заявление его, мягко говоря, обескуражило.
— Царевичу не нужно уметь готовить и шить, — нашелся полукровка и принял независимый вид величества, которому нет дела до шуток рабов. Мы с Дейком захихикали, а Леопольд победоносно улыбнулся.
— Но ты не умеешь этого, хотя мог бы.
— Хах… моего брата ты может, и обойдешь в таких мелочах, но меня — никогда, — ответил кто-то третий.
Подняв головы, мы увидели, конечно же, Рафнейрис.
Девушка стояла за спиной Кудеяра, положив руки на плечи брата. На ней было роскошное темно-лиловое платье, подчеркивающий цвет глаз голубой шарф из легчайшей ткани был небрежно повязан вокруг тонкой высокой шеи, придавая общему элегантному виду нотку очарования… Что и говорить, выглядела она потрясающе. Как и в прошлый раз.
— Не ждали? — девица улыбнулась, насладившись произведенным впечатлением. — Что ж, я рассчитывала на это.
Она обошла скамью, собираясь сесть рядом с братом, но тут заметила препятствие — Леопольда. Раф недоуменно на него посмотрела, мол, что эта вошь тут делает и почему она не пододвигается. Но Лео, кажется, совсем не заметил этого взгляда, он не сводил широко раскрытых глаз с девушки, замерев в потрясении.
— Подвинься же ты! — полным ядом голосом приказала Раф, когда ей надоело ждать.
— Принеси себе стул, — ответил Леопольд, все так же смотря на девушку опустевшими от избытка чувств глазами.
— Что ты сказал?… — от недоумения у Рафнейрис дрогнул голос.
— Я здесь сижу, на тебя места не хватит, — повторил оборотень, часто поморгав и придя в себя. — Лучше принеси стул и сядь на него, так никому не будет тесно, — указал на короткую скамью, где для Раф действительно не было места. — Это же очевидно, — посмотрел на нее с укоризной.
Девица от такого выпала в осадок: уж чего-чего, а подобного «хамства» она никак не ожидала услышать… Хотя, в общем-то, вряд ли ей вообще когда-нибудь приходилось слышать подобное. «Царевна, тут сижу я, так соизвольте же сами себе принести и усадить свою несравненную задницу на другое место»…
— Лео, ты сегодня в ударе! — засмеялся Дейк. — Уделал эту королевскую парочку, подумать только!
— А что я такого сказал? — удивленно похлопал длинными серыми ресницами Леопольд.
Раф, очнувшись от возмущения, резко развернулась, подошла к ближайшему столу и передвинула от него стул к нам.
— Итак? — улыбнулась она, сев за стол и как будто забыв о Леопольде. — Кудеяр?
— Я тоже рад тебя видеть, — ласково улыбнулся царевич, не поняв намека или же просто не захотев разбираться с дерзким оборотнем. — Я думал, ты опоздаешь…
— Как я могла опоздать, зная, что ты болен!? — возмутилась она. — Ты только посмотри, как ты ужасно похудел!
— Это пустяки, — поморщился царевич. — Я побуду некоторое время с тобой и дядями, восстановлюсь.
— Правда!? — обрадовалась девушка. — Ты все же решил остаться у нас на недельку?
— Да, почему бы и нет? — пожал он плечами. — Я давно не виделся с тобой, да и с Истэкой мне есть, что обсудить.
— Ах, эти ваши магические опыты… — недовольно поморщилась Раф.
— Но в первую очередь я остаюсь именно из-за тебя, — поспешил добавить Кудеяр.
— Еще бы это было не так! — довольно улыбнулась девица. — А что с ними? — спросила, кивнув на нас с Дейком.
— Бэйр останется, пока я не уеду… — ответил царевич.
— Я пробуду столько же, — перебил его рыцарь. — Хочу убедиться, что полученные от тебя знания помогут ей выжить.
— Как это мило с твоей стороны, заботиться о моем будущем, — усмехаюсь, легонько пихнув его плечо.
— Не надо этих улыбочек, Бэйр, — нахмурился Дейк, посмотрев на меня. — Ты прекрасно знаешь, что я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
— Я тоже решил, что останусь на недельку, — добавил Леопольд. — Думаю, мне будет интересно посмотреть на живых серафимов…
— Ты решил, что останешься!? А это вообще что такое? — брезгливо сморщилась Раф, вновь обратив внимание на оборотня. — Кудеяр, что за убогий сброд ты за собой тащишь?
— Это Леопольд, — пояснил царевич, покосившись на Лео, которого такое неприкрытое оскорбление, мягко говоря, задело. Хотя его костюм после пустыни выглядел не лучшим образом, сам оборотень не привык, чтобы над ним так открыто надсмехались, да никому раньше в голову не приходило обижать это милое создание…
— Убогий сброд!? — воскликнул он, не сдержавшись.
— А разве не так? — ядовитая усмешка скользнула по губам Раф, но тут же исчезла, уступив место гримасе недоумения.
Образ Леопольда дрогнул на секунду, как если бы он перевоплощался… но оборотень не изменился ни единой чертой.
— Да ты и сама не лучше! — неожиданно зло прошипел он в лицо Раф. Его ярость была точным отражением тона самой девицы, но при этом была искренней. Как будто Леопольд превратился в нее, но только душой.
Неожиданно я ощутила огромную силу, плотным слоем окутавшую Лео… непонятно, откуда она могла взяться, но она появилась и была насквозь пропитана эмоциями оборотня.
Еще большей неожиданностью, чем поведение вечно мирного Леопольда, стало то, что платье Раф на глазах стало ветшать и вскоре превратилось в убогие нищенские лохмотья, а шарф растаял и стал лишь слоем голубой грязи на белой шее.
— Как… как ты это сделал?… — пораженно спросил Кудеяр, с трудом выйдя из ступора. — Ты же… ты же не маг!
