Юлия Бажова - Сети
За длинным столом сидели все, кроме матушки Эльзы. Двенадцать голов одновременно повернулись к Марго и застыли. Кто-то тихонько ахнул.
– Добрый вечер! – громко объявила Марго в могильной тишине. – Я… вернулась.
Матушка Надия вскочила так стремительно, что опрокинула табуретку. Матушка Криста всплеснула руками и запричитала. А потом мир заслонили могучие объятия настоятельницы. За спиной слышались тихие всхлипывания матушки Лизы.
– Да сходите же кто-нибудь за Адрианом! – в сердцах крикнула настоятельница.
Пережил! Марго охватило радостное облегчение, будто с плеч сняли тяжкий груз.
– Обшарили все озеро… – плакала матушка Лиза. – Баграми… Всю речку… Каждый кустик в лесу… С факелами… Думали, колдуны проклятые…
Лобзания продолжались до тех пор, пока в трапезную не ворвался батюшка Адриан. Глаза Марго засочились влагой, когда человек, называющий себя ее отцом, впервые в жизни обнял ее. Они с отцом так и опустились на лавку, обнявшись, и Марго еще долго всхлипывала у него на груди. С другого бока подсела матушка Надия. Перед Марго появилась тарелка морковных котлет, миска с маленькими треугольными пирожками и дымящаяся кружка.
– Где же ты была, девочка?
Марго обвела взглядом стол. Матушки расселись и приготовились слушать. Слова о том, что она обучалась травничеству в Браголлаке, вызвали минутное оцепенение, плавно перешедшее в охи и ахи. Батюшка Адриан тотчас прервал стенания, мудро велев всем расходиться по кельям. Настоятельница продемонстрировала намерение присутствовать при разговоре, занявшись уборкой посуды. Марго молча ела, батюшка ее не торопил. В конце концов, обменявшись с ним долгим взглядом, матушка Надия вздохнула и ушла, плотно закрыв за собой дверь. Марго соскользнула с лавки и пала на колени.
– Благословите меня, батюшка, ибо я согрешила. – Она схватила руку отца и прижалась к ней губами.
– Поднимись, дитя мое. – На голову мягко легла его ладонь. – Ты не на исповеди.
– Ушла, не спросив разрешения… Не оставив даже записки, – продолжала Марго, шмыгая носом. – Я хотела стать взрослой и самостоятельной. – Слезы хлынули потоком. Рука отца гладила ее по волосам, пока Марго не перестала всхлипывать. Потом он поднял ее обратно на лавку.
– Давай, дитя, расскажи, как все было.
История получилась правдивой. Марго скрыла лишь любовную связь с Иштваном и все, что касается колдовства, включая Суров и претов. Умолчала она и об утопленнике. Аптекарь Иштван Краусхоффер, с которым она познакомилась здесь, в Ланце, моя посуду у Крессов, предложил ей учиться травничеству. В качестве платы за обучение она собирала и обрабатывала травы, готовила по рецептам лекарства. Случайно обнаружив однажды баночки с ядами, она поняла, что Иштван крутит какие-то темные делишки, испугалась и сбежала. Преступник стал преследовать ее и наверняка убил бы, если бы не сыщик по имени Морган, который взял ее под свою защиту и довез до дома. Увы, он не располагал временем заехать. При упоминании о Моргане сердце сжалось от тоски и тревоги. Устроился ли он где-нибудь на ночлег или мчится в темноте, усталый и голодный?
Отец слушал молча, не перебивая. В удивление его привело только последнее обстоятельство. На пятый день после исчезновения Марго объявили в розыск; нашедшему ее живой или мертвой обещалась крупная сумма, которая трижды повышалась.
– Надо же… – Он в задумчивости потер бровь, прорезавшие лоб глубокие морщины разгладились. – И среди гвардейцев встречаются порядочные люди. – Марго догадалась, что в душе отец страшно доволен экономией.
– Морган просил передать, чтобы вы распространили информацию о Краусхоффере. Он, оказывается, в розыске давно, и его никак не могут поймать. – Марго подробно описала внешность человека, из-за которого совсем недавно не спала ночами. Теперь же она не могла разобраться, какие чувства Иштван у нее вызывает и вызывает ли какие-нибудь вообще. Смерть. Пустошь. Поле, ждущее посевов. Бросить семена в землю нужно немедленно. Или это сделают другие, и снова вырастет не то, чего бы хотелось. «Пока ты отец, а не священник…» – Батюшка, благословите заниматься травничеством!
– Что ж… Ты станешь превосходной помощницей матушке Анне. Как знать, быть может, из тебя выйдет лекарка не хуже ее.
Марго сглотнула и мужественно расправила плечи.
– Вне монастыря.
Отец вскинул голову, собираясь что-то сказать.
– За Слюнявого не пойду, – добавила она поспешно.
– Рит, что за оскорбительные прозвища! Чтоб я больше не слышал!
Стараясь унять нервную дрожь, Марго забросила в рот пирожок. Потом второй, третий. Краем глаза она поглядывала на отца. Он сидел неподвижно, глядя на сцепленные на столе руки. За время ее отсутствия на его голове прибавилось серебряных нитей. Тяжелое молчание длилось невыносимо долго. Марго опустошила миску с пирожками, допила чай, вытерла и расставила в буфете вымытую настоятельницей посуду.
– Батюшка?.. – Она присела на краешек лавки рядом с отцом.
– Иди спать, Рит. Завтра я попросил бы тебя заменить по храму матушку Эльзу, у нее разболелись ноги. Спокойной ночи. – Отец попытался улыбнуться, но получилось у него плохо.
«Выволочка откладывается, – мрачно думала Марго, поднимаясь на второй этаж в родную келью. – Каким бы ни был приговор, я не отступлюсь!» Она топнула ногой в подтверждение. И тут же схватилась за стену, чтобы не упасть. От усталости и боли в ягодицах ноги еле двигались. Завтра она приступит к своим обычным обязанностям, и все станет как прежде. Все, кроме нее самой.
Глава 13
Ты торчишь здесь третий час, – напомнил себе Морган, лежа в густых зарослях орешника. – И зачем, скажи на милость?» Внутреннее зрение перебегало с храма на Марго. Прикосновение к лавандово-розовому сиянию храма вызывало удивительное ощущение, будто ты после рейда длиною в десяток лет вернулся домой. И Марго носит в себе частицу этого сияния. За это время Морган осмотрел и накормил лошадь, погрыз орехов, подремал, отсмотрел по карте путь до ближайших врат.
Когда между ним и Марго пролегли три сотни ярдов, а девушка все еще стояла на мосту, одинокая и растерянная, среди обломков собственной жизни, он натянул поводья и повернул обратно. Нельзя уезжать, не убедившись, что она добралась до монастыря. Марго заставила его подергаться, забравшись в воду. В первое мгновение Морган решил, что она собралась топиться, и в панике выскочил на тропу. Ум тотчас зацепился за соблазнительный предлог перекроить будущее. Если она попробует покончить с собой, он вытащит ее. Они неспешно поедут берегом, присмотрят уединенное местечко, и он сделает все, чтобы ночь согрела обоих. А утром… На Ледяшку? Там их точно не найдут, а трусливый алхимик не рискнет вернуться в свое логово. Но девушка просто искупалась, устроив себе своего рода инициацию в новую жизнь. Церковный ли это обряд или интуитивная догадка? Похожий ритуал у них проходят новорожденные и новобрачные. Умница. Встала, отряхнулась и пошла. Семь раз упадет, восемь раз поднимется.
