Александр Анфилатов - Эльфийская книга
В узком и низком коридоре совершенно не было места для маневра, стальная ось становилась бесполезна и даже катана могла не прорубить прочные, ссохшиеся оболочки конечностей и туловища. Уязвимы только маленькая голова и сгибы суставов, но проворное животное не даст возможности до них дотянуться.
— Назад! — слышится из‑за спины отчаянный крик Олега, и не раздумывая, товарищи, как испуганные мыши, бросаются на утек, вверх по лестнице, ведущей обратно в криту.
Оправившись, монстры быстро нагоняют людей, но в последний момент Ярослав, бегущий по узкому лестничному маршу последним, неожиданно оборачивается с пистолетом в руке и почти в упор разряжает обойму. Расстояние настолько мало, что промахнуться просто невозможно. Подсвечивая фонарем, он стреляет, целя в уязвимые головы чудовищь.
Грохот выстрелов в тесном помещении бьёт по ушам, как будто хочет порвать не только перепонки, но и саму голову. Оглушенный Ярослав видит, как поверженные монстры корчатся в судорогах, загромождая проход, но не надолго, через поверженных уже спешат их собраться в непонятном для людей стремлении наказать вторгшихся на их территорию чужаков. Не раздумывая, Ярослав спешит за товарищами, на ходу перезаряжая пистолет, с горечью сознавая, что у него осталась последняя обойма и её не хватит.
Казалось широкое пространство крипты, на секунду дезориентирует преследователей, но не тут‑то было. Вырвавшаяся на простор подземная стража развернулась широким фронтом и, обгоняя друг друга, сделала последний решающий рывок в надежде догнать ускользающую добычу. Людям недоставало каких‑то двух, трех секунд, чтобы юркнуть в отверстие дверей, ведущих на третий этаж в птичник, и тем самым, если не спастись окончательно, то узкий лаз легче оборонять. К тому же, у оставшегося Ярослава вообще не остается шансов проскочить в отверстия дверей. Пока Олег и Богами занимают собою проход, его сомнут шаркающие за спиной монстры.
Сознавая всю безвыходность положения, он решился на отчаянный шаг, не добегая трех, четырех шагов, развернулся и начал хладнокровно расстреливать последнюю обойму. Другого выбора просто нет, или остановить на время врага, или погибнуть в отчаянных попытках спастись.
В первую секунду ему сопутствует успех, тремя выстрелами он сшибает с ног ближайшего мертвого стражника, но соседа, не ограниченное стенами, приближаются вплотную. Второго монстра он расстреливает в упор с расстояния в два метра. И это мог бы быть конец, потому что преследователь оказался лишь ранен, но справа из‑за спины раздается оглушающий грохот парных выстрелов, недобитое порождение бездны, умирая, неуклюже взмахивает конечностями, со всего размаха ударяя в грудь Ярослава. Уже в полете он успевает подумать: «Похоже, стрелял это пацифист Олег, больше некому», и падает без сознания, ударившись головой о гранитный косяк дверей.
* * *Сознание вернулось от нежно — прохладного дуновения ветра. Ярослав открыл глаза, и увидел закат. Красновато оранжевое солнце скрывалось за искрящиеся снеговые вершины. Далеко на горизонте чуть ниже гор простиралось зеленое море лесов, изредка перемещающихся скалистыми холмами, как мхом, покрытыми густой южной растительностью. Он поднял голову, чтобы лучше рассмотреть видение. Острая боль в затылке резанула нещадным тупым лезвием. Невольно схватился рукой за место ушиба. Шишка и ссадина ответила нестерпимой болью. В груди что‑то ёкнуло, Ярослав поперхнулся, закашлялся с надрывным глухим стоном. Казалось, рёбра решили задушить своего владельца, не позволяя сделать глубокий вздох. Делая над собой усилие, Ярослав приподнялся.
Откуда‑то из‑за стены появилось довольное, улыбающееся лицо Олега:
— Слава богу, очнулся! — благодушно воскликнул товарищ, — а я думал ты так и помрешь, не приходя в сознание.
— Где мы? — надрывно и болезненно прошипел Ярослав, не разделяя радости друга в возвращении своего сознания к свету (миру) в этом мире.
— Наверху. На скалах! Немного южнее некрополя! — поспешно и радостно отвечал Олег, делая неуклюже попытки помочь раненому, устроится поудобнее на неровной поверхности площадки, где был разбит небольшой лагерь. Он подсунул под голову Ярослава рюкзак, давая возможность сесть, опираясь о невысокую вертикальную стенку, закрывающую площадку с севера. В южном направлении открывался вид на понижающиеся гор и долину реки, вьющейся серебристой лентой среди лесных просторов. На востоке до самого горизонта серела непрерывная полоса, к которой по многочисленным протокам устья стремилась река.
— Море? — спросил, постепенно приходя в себя Ярослав, неуверенным голосом.
— Океан! — бойко поправил копошащийся около друга Олег. Он рылся в вещь мешке, доставая съестные припасы, в возбужденном состоянии, перебирая то те, то другие, — Видишь? Это как раз она и есть, — благодатная долина. Отсюда со скал, вся как на ладони. Лес. Река. Океан. Я тебя наверх еле поднял, как мешок с отрубями. Оставаться в пещере было нельзя. Летающие монстры могли начать возвращаться, а ты не подаешь никаких признаков жизни. Я тебя по мордам бил и тряс, и нашатырь прикладывал, ни в какую. Пришлось мне самому, увечному, тебя как мешок наверх тянуть. Ну да видно не напрасно, жить будешь.
— Где Богами? — неожиданно резко потребовал Ярослав.
Олег запнулся не полуслове, сразу осунулся, погрустнел. По всему стало видно, что ответить на это вопрос, было для него очень тяжело.
— Остался внизу, — опустив голову, промолвил он, — разорвали его тараканы — переростки, отвернулся, глядя на панораму долины.
— Отцу сам будешь говорить. У меня язык не повернется! — жестко потребовал Ярослав, и глядя в сторону хмыкнул: — Кутузов!!.. — потом, немного помолчав, с усмешкой сказал, — Ласу они вообще, злопамятные, так что сам выкручивайся.
В ответ Олег горестно покачал головой.
— Что делать будем? — поинтересовался Ярослав, — второй день прошел, как нас нет, народ в долине волнуется?
— К ночи все монстры успокоятся, кто на охоту улетит, кто на гнезда усядется. Втихаря перегоню лодку поближе, спустимся, и, глядишь к середине ночи будем у своих. Не беспокойся, лежи и постарайся (оклематься???).
Ярослав молча согласился с планом, приняв протянутую плитку шоколада, постарался прожевать и проглотить. Мешала острая боль в груди, казалось, что ребра сломаны.
— Там в крипте ты стрелял? — неожиданно спросил Ярослав, еще туго соображая и с трудом вспоминая события перед потерей сознания.
— Он самый, — как ни в чем не бывало, отвечал Олег, распахивая куртку и доставая пистолеты, чтобы показать. «Макарова» бросил прямо на колени Ярославу. Тот подобрал свое оружие, заметив, среди демонстрируемого арсенала один незнакомый, черный с коричневой рукоятью, протянул руку посмотреть. В ответ Олег согласно кивнул и с готовностью одолжил оружие, предварительно ловко вынув обойму. После чего, передернув затвором, убедился в отсутствии патрона и вложил в руку Ярослава, со словами:
