Вольф Белов - Бельфеддор
– Забирайте все, что можете унести, и следуйте за нами, – приказал Бельфеддор поселенцам.
Обескураженные и напуганные таким поворотом событий жители разбежались по своим домам, спеша вытащить из огня самое ценное.
Вскоре все поселение пылало, объятое пожаром. Вслед за отрядом Бельфеддора и чернокожими воинами поселенцы покидали охваченный огнем город, угоняя скот и унося все, что смогли забрать.
* * *
Клинки со звоном сшиблись, разлетелись в стороны и сшиблись вновь. Два воина в легких кожаных доспехах кружили по утоптанной площадке, снова и снова сходясь в поединке. Вокруг стояло еще несколько человек в доспехах, и все внимательно следили за ходом боя. Среди прочих находилась маленькая Аксеттис, с интересом наблюдавшая за происходящим.
Уклонившись от выпада противника, один из бойцов споткнулся и упал на спину. Шлем слетел с его головы, по земле разметались длинные каштановые волосы.
– Ты сегодня невнимательна, Иритта. В настоящем бою тебя давно бы уже поразили.
– Прости, Мета, – ответила девушка, поднимаясь на ноги.
Все воины, собравшиеся на лугу вокруг площадки, были молодыми женщинами.
Мета вложила меч в ножны и спросила недавнюю противницу:
– Что случилось, Иритта? Где твои мысли? О чем ты думаешь?
– Жрецы начали выбирать новые жертвы, – ответила девушка. – Сегодня утром они выбрали мою сестру.
– Такова наша судьба, – вздохнула одна из женщин. – Эта участь ожидает каждую из нас, мы не в силах противиться воле Горронга.
– Но в силах противиться воле его жрецов, – многозначительно произнесла Мета. – Кто знает, какова истинная воля бога острова? Мы слышим ее лишь из уст его служителей.
– Ты хочешь сказать, что жрецы лгут нам?! – недоуменно воскликнула Иритта.
– Я хочу сказать, что они всего лишь люди, а люди лживы и продажны. Поэтому мы должны быть сильными, чтобы держать свою судьбу в собственных руках, а не кланяться нашим врагам.
– Поэтому ты учишь своих подруг сражаться? – вдруг спросила Аксеттис.
– Именно поэтому, – бесстрастно и холодно подтвердила Мета.
Девочка обвела всех внимательным взглядом и спросила:
– Вы будете чувствовать себя сильнее, если научитесь убивать?
Никто не ответил на ее вопрос.
– Минея говорит, что женщина должна дарить жизнь, а не отнимать ее, – продолжала Аксеттис. – Война – это удел мужчин, а мир в руках женщин. Только так сохраняется равновесие. А по-моему, воевать вообще не должен никто – это просто глупо. Мир очень велик, он не может принадлежать кому-то одному, в нем есть место для всех.
– Ты еще слишком мала, чтобы рассуждать о таких вещах, – заметила Мета. – В твоем возрасте любой человек с оружием кажется злодеем.
Несколько женщин улыбнулись ее словам, однако Аксеттис оставалась не по-детски серьезной.
– Моя мама злая, – произнесла девочка, пристально глядя Мете в глаза. – А ты – просто жестокая.
– Иди домой, – резко распорядилась Мета. – И только домой, не вздумай отправиться еще куда-нибудь. Если узнаю, что ты опять где-то гуляла, тебе не поздоровится.
Аксеттис покорно кивнула и пошла было прочь, но вдруг остановилась, обернулась, посмотрела Мете в глаза и тихо произнесла:
– Твоя жестокость приведет тебя к цели, но ты не будешь счастлива. Никогда.
Сказав это, девочка неспешным шагом направилась через луг в сторону города.
– Она кажется слишком взрослой для своих лет, – заметила одна из женщин, провожая девочку взглядом.
– Ее годы идут быстро, – ответила Мета. – Очень скоро ее земной срок подойдет к концу.
– Это правда, что за ней придет Тень? – осторожно спросила другая девушка.
– Возможно, – уклончиво ответила Мета.
– Я слышала, что в землях Юга уже идет война, – сообщила Иритта. – Еще говорят, что войска союзников Тени сжимают Ногару с восхода и заката. Быть может, когда империя падет, мы получим свободу.
– Свободу? – переспросила Мета, усмехнувшись. – А что для тебя свобода?
– Я не понимаю тебя, – насторожилась Иритта.
– Ведь ты рабыня своего господина, – напомнила Мета. – На этот остров сослали его, а ты лишь попала сюда с ним как часть его имущества. Ты никогда не была свободной. Так же, как и я, служанка Цемеи. Большинство из нас не знали свободы и там, за морем, на большом берегу. Что нам с того, если жрецы Тени позволят нашим хозяевам вернуться к их прежней жизни? И здесь, и там мы все равно останемся их рабами и слугами.
Девушки приумолкли, обдумывая слова предводительницы. Между тем Мета продолжала:
– Свободу мы можем обрести и здесь, на этом острове, и не кланяться ради нее ни Тени, ни императору, ни кому бы то ни было еще.
– Что ты имеешь в виду? – спросила одна из девушек. – Объясни.
Мета обвела всех внимательным взглядом, пристально посмотрела каждой в глаза.
– Мир принадлежит мужчинам, – произнесла она. – Мы можем построить совсем другой мир – маленький, но свободный от власти мужчин. Свой мир.
– Всем известны твои непотребные отношения с Цемеей, – сказала одна из девушек. – Ты хочешь того же для всех нас? Почему ты решила, что любая из нас захочет отказаться от полноценной жизни, от мужских ласк?
– Утешайте себя в постели так, как вам заблагорассудится, – холодно ответила Мета. – Я говорю совсем не о том. Будьте хозяевами собственной жизни. Пусть мужчины поклоняются вам и служат вашим прихотям. И пусть только их кровь льется на жертвенник Горронга.
Последняя фраза вновь заставила всех задуматься.
– Горронг сам определяет свои жертвы, – осторожно заметила одна из женщин.
– Так говорят жрецы, – холодно поправила ее Мета. – Бог острова получит столько жертв, что не станет возражать против небольшого изменения традиций.
– Маленькая Аксеттис права, – усмехнулась другая женщина. – Ты действительно жестока.
– Свобода стоит крови, – ответила Мета. – Решите для себя прямо сейчас, хотите ли вы и дальше оставаться просто мужскими подстилками – или желаете стать свободными, и дайте свой ответ.
После недолгих раздумий Иритта кивнула.
– Я с тобой.
Вслед за ней и остальные поддержали Мету.
– Сообщите всем нашим подругам, чтобы ждали своего часа, – распорядилась Мета. – Я подам сигнал, когда придет время.
* * *
Октоссо изменился до неузнаваемости. Вблизи центральной крепости на улицах и площадях появились сотни походных палаток ногарских воинов, а вокруг города пестрели шатры чернокожих правителей и раскинулись целые кварталы тростниковых шалашей жителей джунглей. Из кузнечных мастерских день и ночь раздавался звон металла: кузнецы ковали оружие и доспехи. Город готовился к кровавой битве. Со всего побережья сюда стягивались поселенцы-беженцы, черные племена джунглей, отряды ногарских воинов. Все, кто мог, брали в руки оружие. Вокруг города появились оборонительные сооружения: частоколы, рвы, сторожевые башни, плотники строили новые катапульты, баллисты, онагры, палинтоны[17]
