Жанна Лебедева - Хитросплетения тьмы
Увидев Рамаля, служанка кинулась ему под ноги и тонко завыла, давясь воздухом от перебитого дыхания. За ней из прохода не спеша вышли двое мужчин в рыжей коже. Они двинулись к Рамалю невозмутимо и уверенно, как хищники, знающие, что загнанная добыча никуда не убежит.
— Это наша девка, нам ее дал господин Камэль, — несколько неуверенно произнес один из них, обращаясь к Рамалю, который стоял в замешательстве, отвлеченный от своих терзаний.
Наверное, за пару дней до этого он не обратил бы на происходящее внимание, прошел бы мимо. Теперь чаша омерзения дополнилась последней каплей. Грязь, ложь, унижение… Рамаль судорожно сглотнул, презрительно рассматривая «гостей». Ему хотелось выхватить меч и выпустить кишки всем: и этим обнаглевшим людишкам, и маленькой грязной полукровке, пачкающей своими соплями и слезами его сапоги. Мерзость. Подчиняясь остаткам былой рациональности и расчетливости, эльф сдержался:
— Камэль перепутал, это моя личная горничная, — заявил он тоном, не терпящим возражения, — и я ее заберу.
Подчиняясь властному голосу эльфа, разбойники что-то пробурчали себе под нос и, покинув галерею, ушли в темноту переходов.
Рамаль хотел сделать шаг, но не смог — девчонка намертво вцепилась в сапог.
— Уйди прочь, — тряхнул ногой эльф, но служанка лишь отчаянно завыла и мотнула головой:
— Не гоните меня, господин, мне так страшно в жизни не было. Защитите меня от этих нелюдей, молю вас, защитите, — она ткнулась лицом ему под колено, фыркая и шмыгая покрасневшим носом.
— Отстань, — повторил Рамаль без особой надежды, — или к себе.
— Нет, господин, я не пойду, не прогоняйте, возьмите с собой, — девчонка задохнулась всхлипами и затихла.
Рамаль осторожно нагнулся и с силой отцепил ее руки от себя. Морщась, посмотрел, как она, брошенная теперь на произвол судьбы, тихо свернулась на полу и тонко заскулила. Бросив на трясущееся тело последний взгляд, пошел к себе.
Неожиданно в памяти всплыло улыбающееся простое лицо маленькой служанки. Это она всегда приносила в жилые комнаты живые цветы с улицы, бегала, смешно шлепая босыми ногами, звонко пела, елозя с тряпкой по холодному полу. Он вспомнил ее имя — Зенка…
За спиной раздались неуверенные едва слышные шаги. Рамаль обернулся. Девушка стояла позади, ясно было, что она шла за ним, стараясь остаться незаметной. Смерив служанку взглядом, эльф ничего не сказал, пошел дальше, возле личных покоев остановился, оглянулся. Зенка стояла в нескольких шагах, глядя на него жалостливо, виновато, словно приблудившаяся брошенная собака. Рамаль приоткрыл дверь, вошел к себе. Подумав, выглянул в коридор, девушка была на прежнем месте.
— Заходи, — кивнул, удивляясь собственной мягкосердечности, — быстрее.
Уловив в голосе господина ноты раздражения, Зенка не заставила себя ждать, тут же шмыгнула в комнату и замерла на входе.
— Можешь сесть там, — Рамаль кивнул ей на узкий диван, прячущийся за выступающим зевом камина, — и чтобы ни писка, ни шороха.
Служанка послушно выполнила приказ.
Рамаль забыл о ней через минуту. Сев за стол, он достал из ящика стопку писем и бумаг, перебрал медленно, задумчиво, затем сложил в дорожную сумку. Из другого ящика он вынул шкатулку с драгоценными камнями и, не заглядывая внутрь, отправил следом. Если бы в тот момент кто-то спросил его: «Что он делает и куда собирается?», Рамаль бы не ответил. В тот момент он был вовсе не в Волдэе, не в своих покоях, не за столом. Он погрузился в себе, перелопачивая и осмысливая все последние происшествия жизни. Чем больше он думал, тем сильнее осознавал, насколько претит ему все происходящее.
Когда стрелки старинных часов в мраморном футляре перевалили за полночь, Рамаль встал из-за стола и направился к своему ложу. Это был узкий невысокий лежак давнего вдовца, закоренелого холостяка, посвятившего себя делу и напрочь забывшему об амурах.
Жена Рамаля погибла от рук разбойников много лет назад. Это явилось еще одной причиной сомнений эльфа. Узнав о визите Гои, он ощутил злое разочарование и неприятные воспоминания о старой душевной ране.
Жена. Нельзя сказать, чтобы он сильно любил ее. Нареченная родом, далеко не красавица по эльфийским меркам, она вошла в его жизнь незаметно и, как большинство незаметных вещей, стала привычной и необходимой. Лишь оставшись один, Рамаль понял, насколько привязался к этой невзрачной эльфийке. С ее уходом в его жизни завершилась какая-то безумно важная часть. Он стал другом: холодным, замкнутым и вечно раздраженным. Редкие любовницы не задерживались надолго, не в силах выдержать скверный характер и постоянный холод. Рамаль забыл о любви, даря последние крохи своей доброжелательности простодушным обитателям волдэйской псарни.
Сегодня от его надломленной жизни отвалился еще один важный кусок, лишая последней надежды на свет, способный замаячить впереди.
Рамаль не мог уснуть. Глаза размыкались сами собой, а мысли все шли и шли сквозь абсолютно трезвую и бодрую голову. Про служанку он забыл.
В тишине раздалось шлепанье шагов. Эльф напрягся, а потом, вспомнив о навязавшейся соседке, успокоился. От нее опасности точно никакой. «Наверное, решила уйти, или встала по нужде, вот и бродит тут среди ночи» — подумал Рамаль, а шаги тем временем приблизились к его лежанке.
— Чего тебе? — буркнул он, обозначая свое бодрствование и садясь на кровати, — уборные в конце покоев, а выход там…
Частое взволнованное дыхание раздалось совсем рядом, а потом шепот, испуганный, робкий:
— Собачка ваша жива, господин. Вы не волнуйтесь. Я видела ее — вся перевязанная, сквозь бинты кровь проступила, но живая. Даже хвостом повиляла, когда я ее позвала…
— Ты для этого поднялась? Чтобы сказать мне? — с напускной угрозой поинтересовался Рамаль, стараясь скрыть появившуюся в голосе радость.
— Нет, господин, не только это…
Она запнулась, не найдя слов. Рамаль понял, что она подошла вплотную. Маленькие руки легли ему на плечи.
— Вы спасли меня, господин, а мне нечем отблагодарить вас, кроме этого…
Рамаль почувствовал, как теплые ладони заскользили по его плечам, сунулись на грудь через ворот рубашки. Сухие горячие губы виновато коснулись щеки, а потом угла рта.
— Перестань, — прошептал эльф совершенно потерянно и устало, — хватит.
— Я буду благодарной, господин, я должна быть благодарной, — твердила девчонка, словно молилась.
Она оседлала его колени и принялась стягивать с Рамаля рубаху. Ее сердце колотилось невероятно громко, передавая пульсацию в окружающее пространство. Эльф ухватил ее за предплечья и, скидывая с себя, тряхнул что есть мочи:
