Светлана Жданова - Лисий хвост или По наглой рыжей моське
– У меня растущий организм, мне витамины нужны!
– Кто?
– Вот! Не знаешь, неуч, не говори.
Через полчаса, поблагодарив людей, мы двинулись в путь. На прощанье полненькая хозяйка дома всучила мне полотенце, в которое были завернуты редиска и пирожки. Думаю, такой бурной радости они еще не видели. Даже Вареник улыбнулся, наблюдая, как я прыгаю и обнимаю добрую женщину.
Пока я держала свое богатство, решая дилемму, как бы и узелок не отдавать и с занятыми руками в седло залезть, меня в него опять-таки забросили. Залезть самой мне было еще трудно, так что ничего против такого не имела. Но для проформы решила осадить наглеца, облапавшего хвостатую часть моего тела и вдарила по завидущим ручонкам хвостом. Вообще-то не так чтобы сильно, все равно как моих котов веником гонять – не больно, но обидно. Правда месть за это была страшна – меня схватили за кончик пятой конечности и, не сильно сжав, резко провели против шерсти. Я в седле подпрыгнула как от разряда током. Чуть всю свою редиску не растеряла!
А Вареник довольно ухмыляется. Вот уж действительно: сделал гадость – себе радость. Как все же неприятно быть по ту сторону пакости.
Всю дорогу мне приходилось игнорировать само присутствие Рейвара. Я избегала не только смотреть на него, но даже думать. Стоит мыслям коснуться этого ушастого интригана, то они мигом сворачивают не в ту сторону, а в груди поселяется огненный ежик, колющий меня изнутри, душащий, недовольно фырчащий. Из-за этого я злилась на себя, как на влюбленную курицу, и на него, как зловредного типа выражающегося какими-то непонятными фразами, порождая тем самым совершенно ненужные надежды.
Ух, как меня это бесило! Его, видите ли, ко мне тянет… тянет его. Как же хотелось головой стукнуться! Я не понимала, что же может значить эта фраза, насколько его ко мне тянет, зачем, как давно? И вообще, почему мне кажется – он сам недоволен этой тягой?
Я вон тоже знаю, что есть всякую дрянь быстрого приготовления, по типу «только добавь воды» – жутко вредно. Но иногда дома, в одиночестве, завариваю себе макарошки и быстренько съедаю, наслаждаясь каждым сантиметром этих мучных кудрей. Потом проветриваю помещение и тщательно слежу, чтобы точно выкинуть все, что было с ними связано. Не дайте боги, родительница обнаружит – крику поднимется! А уж как мне будут напоминать про больной желудок и вообще – «как я могу есть эту дрянь?! Лучше бы нормальных макарон наварила. С сыром и котлеткой».
Вот честно – чувствую себя этими самыми макарошками. Вроде как, и есть вредно, не солидно, но иногда так тянет. Скотина!
Вот под эти мысли я и грызла редиску, прибрав пирожки подальше – еще пригодятся. После этого меня разобрало такое хорошее расположение духа, что потянуло на разговор. Так как ближе всех оказался Хельвин, он и попал под раздачу.
– Странное село, чистенькое такое. Я думала, тут поля должны быть повсюду, а не леса.
Он посмотрел на меня как на букашку неразумную, что к хвосту его коня прицепилась.
– Зачем им поля? Эта страна довольно богата за счет своих самоцветных копей. Они буквально у них под ногами валяются. Горный хребет, что на северо-западе, богат самородками, но уж очень неприступен. Ты по его краю ходила – а там дальше начинается сплошной мрак, одни скалы да обрывы. Но с моря как раз к хребту, через пустыню несутся облака полные вод, они-то и проливаются над холодными скалами, а затем, вымывая драгоценности, наполняют десятки рек долины графства. Так что простой люд здесь живет не сельским хозяйством, а добычей самоцветов. Несколько месяцев работы мужчины, может обеспечить его семью на целый год. Поэтому и огороды у них такие маленькие.
– И поэтому зарятся на графство все, кто ни попадя!
– Куда же без этого. Раньше тут армия была что надо! Наемники многих рас не гнушались служить в графстве за хорошую оплату, дорожили этим, особо безобразий не было. Поэтому и люди так спокойно относятся к инородцам – вроде как защитники привычные. А прежний маркграф жадный был, платить не хотел, вот все наемники и ушли. А много разве люди навоюют? Тут меня заела обида.
– Почему ты так пренебрежительно говоришь о людях?
– Глупая ты все же. Ничего против людей я не имею. У меня приемная мать наполовину человек.
– Приемная мать?
– Елна, вторая жена моего отца. Она меня фактически вырастила. Точно так же как и Рейвара. Волчица, мать его, до сих пор детей боится. Она же телохранительницей была, когда они с Бинориантием познакомились, так ею и осталась.
– С кем? – До сих пор не понимаю – как они это вообще выговаривают?
– Бинориантий – отец Рейвара, наш предыдущий правитель. Ты вообще ничего не знаешь?
– О чем? – невинно похлопала я глазами. Может и просветят меня, гастролершу приблудную.
– Нет, потом они удивляются, чего это у них Лиска как дикая, – всплеснул он руками. – Если хочешь, я расскажу, как мы докатились до жизни такой.
– Какой?
– Да вот такой, что мотаемся боги знают где, ради единственного сына нашего лэй`тэ, когда можно было бы просто взять мальца за шкирку и притащить на Двор.
– Тогда рассказывай, мне уже интересно.
– Заварил всю кашу еще Бинориантий, когда в довольно преклонном возрасте повстречал Ядвигу, молодую телохранительницу из клана Волков. До сих пор не понимаю, чего она в нем нашла, – немного ревниво заявил Хельвин, мерно покачиваясь в седле. У меня, надо признать, уже спина начала ныть. – Но тайно встречались они около трех лет. Его старший сын, Октинхейм, никогда не одобрял этой связи, но спорить с правителем не мог. Для нас слово нашего владыки – закон, не подлежащий обсуждению. Рождение второго принца, стало для Октинхейма ударом. Видишь ли, у нашего нынешнего правителя три дочери и ни одного сына. Его жена потеряла возможность иметь детей, а пойти на измену он не хочет, говорит, чтит брачные обеты… на папочку своего намекает, до сих пор в обиде, что после двадцати лет траура, тот якобы предал его мать, связавшись с волчицей. Так или иначе, но Октинхейму оставалось только ждать внуков. В то время как его брат подрастал, а отец вовсе не собирался скрывать незаконнорожденного сына, открыто восхищаясь талантами мальчика.
– А волчица? Он на ней так и не женился?
– Нет. Ядвига была против, она не любит быть второй. Очередной, – хмыкнул полукровка. – В то время никто еще не думал, что у них так мало времени. Когда Рейвару не было и пяти лет, его отец скоропостижно скончался. В ночь погребения Ядвига забрала сына из дворца и сбежала в родной клан. Как доказало время, у нее были основания опасаться. Только через три года, когда у Октинхейма появился внук и наследник, настало затишье. Тогда мой отец, верный друг и соратник Бинориантия, отослал в клан волков послание, в котором просил Ядвигу вернуться, привезя с собой сына. Он обещал ему защиту Двора.
