Павел Корнев - Межсезонье (Сборник)
– Интересное исполнение. – Я взвесил в руке небольшой топорик. Широкое лезвие, изогнутое топорище. Вроде ничего необычного, стражники на такого уродца даже не посмотрят. Вот только чует мое сердце: если метнуть его вон в тот, к примеру, столб… – Сам делал?
– Батя, – хмуро глянул на меня бандитского вида продавец. – У нас в деревне у всех такие.
– Как интересно! – Я подкинул в воздух крутнувшийся топор и вновь поймал его за топорище. – Сколько хочешь?
Парень назвал цену, я поморщился. За такие деньги пяток плотницких топоров купить можно. Но, чует мое сердце, ничего более подходящего среди выложенного на продажу барахла найти не удастся. Нет, конечно, можно найти людей, которые продадут что угодно: хоть арбалет, хоть меч – были бы деньги. Только куда мне с ними?
Связной подошел, когда я укладывал вещи в купленный по случаю мешок. Топор, пара плотницких ножей с такими лезвиями, что оружием их назвать не повернется язык у самого придирчивого стражника, стамеска, рубанок, напильник, шило сюда же. И пусть кто-нибудь только заикнется, что я не плотник. А что? По дворам хожу, кому чего надо починяю. Вот и инструмент при мне.
– Экзекутор час назад вошел в особняк у Соловьиного моста. Крайний у садов на левом берегу. Не ошибешься, – как бы между делом остановился рядом со мной лотошник в поношенном платье. – С ним двое слуг. Сколько людей в доме – неизвестно.
– Двое слуг?! – удивился я. – Это точно его слуги?
– Сегодня утром он прибыл с ними в город.
– Особняк чей?
Что за чертовщина? Если напавшие на меня в переулке не были слугами экзекутора, зачем им понадобилась бесноватая? И кто послал их по мою душу? Ничего не понимаю!
– Какого-то приезжего дворянчика с полуночи. То ли из Норвейма, то ли из Ланса, – зевнул, прикрывая рот рукавом, лотошник. – Местные его в свой круг не приняли.
– У особняка кто-нибудь остался?
– Тебя дождутся.
Я кинул ему на лоток пару медяков, сгреб несколько пряников и пошел к выходу с рынка. Надо торопиться, а то придется за экзекутором по всему городу гоняться. В том, что он решил встретиться со своим земляком, нет ничего удивительного. И как знать, быть может, именно этот землячок и организовал мне теплую встречу. Да, это многое объясняет, многое…
Выйдя с рынка, я на всякий случай немного поплутал по соседним улочкам и вышел к Ольхе – небольшой речушке, которая ближе к центру города текла меж замощенных каменными блоками набережных, но дальше, за Соловьиным мостом раздавалась вширь. Более пологий левый берег каждую весну оказывался под поднимавшейся водой и потому сплошь зарос камышом. Засыпать это безобразие у городских властей никак не доходили руки, и выстроенные в этом районе особняки выходили задворками на самое настоящее болото.
Место не то чтобы не престижное – так, серединка на половинку. И стража вроде своим вниманием не обделяет, и не последние люди живут, но вот Болото – и все. Теперь хоть золотом улицы вымости, дома из серебра отгрохай – один черт, Болотом район и останется. Человек с амбициями здесь никогда не поселится. А этот, вишь, – сразу особняк выкупил! Странный.
Лузгавший на мосту семечки молодой парень в плаще городского стражника при моем появлении отправился по своим делам. Других наблюдателей было не видно, но сомневаться в их наличии не приходилось. Скорее всего, они расположились дальше по улице.
Пройдясь мимо нужного особняка, я чертыхнулся и, не останавливаясь, поплелся дальше. Вот дьявол! Ну и район! Да тут любой наблюдатель как на ладони будет. И все друг друга знают – новая физиономия сразу в глаза бросается. И как мне экзекутора дожидаться? Не ломиться же внаглую?
Дойдя до перекрестка, я свернул на уходивший к реке проулок. Прямо за высоким забором крайнего дома оказалась помойка – не иначе ее только половодье и смывает, – дальше к воде уходили сколоченные из подгнивших и потемневших от влаги досок мостки.
Солнце скрылось за темными облаками, начал накрапывать легкий дождик, и поблизости никто не ошивался. Закинув мешок на плечо, я сошел на узенькую тропинку, петлявшую в камышах вдоль заболоченного берега реки. Под ногами захлюпала вода, то и дело приходилось выискивать места посуше. Но уж лучше так, чем у всех на виду маячить. Разумеется, в это самое время экзекутор вполне может отправиться по своим делам, но…
Неожиданно я насторожился и, замерев на месте, присел. Сначала даже не сообразил, в чем дело, но тут же понял: рядом с заполненным водой отпечатком квадратного каблука по стеблю осоки лениво стекала красная капля. Кровь?
Вот так дела!
Быстро развязал мешок, спрятал под рубаху шило и с топором в руке медленно и осторожно направился дальше. Не исключено, конечно, что тут местные отношения выясняли – район, как ни крути, для поножовщины весьма подходит, – да только как-то в такие совпадения не верится. Аккурат ведь от нужного особняка раненый бежал. И не один он был: еще трое или четверо следом шли. Именно шли. Вот тут, например, сразу видно: бежали люди. Каблуки почти не отпечатались, только узкие отметины носков водой наполнены. Здесь же, напротив, – на всю подошву ступали. Выходит, спокойно топали, не спешили особо. А несколько раз капли крови именно такими следами затоптаны. Тоже странно. Получается, преследователи никуда не торопились?
Следы вильнули в сторону, я сошел с тропинки и почти сразу увидел торчавшие из зарослей камыша сапоги. Осторожно подошел ближе, присел у трупа. Ну и что тут у нас приключилось? Ага, зарезали парнишку. На правом боку серый камзол от крови черный, еще и горло ножом перехвачено. Но это так – добивали. Сначала его в бок ткнули, вот и кровил на бегу.
Высматривая сломанные и примятые тяжелыми ботинками стебли камыша, я выбрался на еще одну тропинку и замер: впереди, на небольшой проплешине валялись три трупа. А кровищи, кровищи-то кругом!..
С топором в руке обойдя прогалину по кругу, я усмехнулся, сообразив, почему не спешили преследователи: эти хитрецы просто загоняли дичь навстречу забежавшим вперед подельникам. Вот только дичь оказалась с норовом: заколотый в спину парень успел одному крепышу распороть глотку, второго ткнуть обломившимся кинжалом в бок. Что эти два мертвеца именно загонщики, сомневаться не приходилось: на обоих бугаях тяжелые ботинки с квадратными каблуками. А вот на парне в сером камзоле – сапоги.
Ладно, с мертвыми разобрались, но куда остальные делись? Не иначе, еще кто-то убег. И у меня уже не оставалось никаких сомнений – убег именно экзекутор. Неужели встреча с земляком не задалась?
Я попытался припомнить, во что были обуты пытавшиеся взять меня в оборот громилы, но лишь досадливо прицокнул языком: не обратил внимания, болван! А стоило бы, стоило…