Игорь Чужин - Уйти чтобы не вернуться (СИ)
Хозяин усадьбы сидел за столом в малой трапезной и 'разминался красненьким' в компании младшего брата Никифора. Видимо, я лишь ненамного запоздал с визитом, поэтому плавно вписался в разговор за столом. Братья обсуждали планы торговой экспедиции в Любек, и с моим появлением разговор повернул в сторону обсуждения задач по охране и обороне купеческого каравана. Никифор не воспринимал мою дружину, состоящую всего из семи молодых воинов, как серьезную боевую силу и попытался загнать меня под начало своего тезки 'кончанского сотника' Никифора Сторожевского. Оказалось, что сотник тоже намеревался плыть в Любек на своем личном ушкуе, чтобы совместить службу с выгодной коммерцией по охране каравана ганзейских купцов.
Если быть объективным, то практически любой новгородец по своему менталитету смесь купца и разбойника с большой дороги, к томуже неизвестно, чего больше новгородцах, купеческого или разбойничьего. Вот и 'кончанский сотник' не чурался торгового бизнеса, который при его властных полномочиях и возможностях обеспечивал не плохой доход. Правда, Никифор Сторожевский не рисковал отправляться в дальние походы, так и доходной должности можно лишиться, но прошвырнуться раз в год по Балтике ему сам Бог велел.
Мой жизненный опыт подсказывает, что пить надо поменьше, но почему-то эта истина приходит в голову только с похмелья. Увы, но пренебрежительное отношение к моей дружине задело меня за живое, хотя следовало бы держать язык за зубами. Ковш 'зелена вина' лег на старые дрожжи и я решительно отказался вливаться в чужой экипаж, громогласно заявив, что поплыву на собственном корабле и со своей командой. Уже через секунду я понял, что сморозил глупость, но мужчина обязан отвечать 'за базар', иначе с ним никто не будет иметь дела.
Мои 'понты' не произвели особого впечатления на присутствующих, потому что даже дураку было ясно, что я сделал заявку с бодуна, однако никто из присутствующих возражать не стал. Видимо новгородцы решили посмотреть, как я стану выкручиваться из сложившейся ситуации, чтобы окончательно понять, можно ли со мной иметь дело. Правда Еремей решил меня поддержать и вызвал одного из своих приказчиков, которому приказал выделить для моей дружины любой ушкуй из имеющихся в наличии. После решения вопроса с передачей ушкуя, мы продолжили обсуждение планов экспедиции и согласовали на 7 июня предварительную дату выхода в поход.
После роскошного обеда, я распрощался с гостеприимными хозяевами, после чего собрал свою дружину, и повел эту не совсем трезвую банду на постоялый двор.
***
Вот так обычно и бывает, сначала шлепнешь языком с похмелья какую-нибудь глупость, а потом целый месяц вся спина в мыле. Как потом оказалось, в результате своей несдержанности, я на следующие двадцать дней практически забыл, что такое сон и нормальный отдых.
Подаренный Еремеем ушкуй (название типу корабля дал приток Волхова река Оскуя, на берегу которой расположены новгородские верфи), мы перегнали в соседнюю корабельную мастерскую уже к полудню следующего дня. К удивлению приказчика Еремея, я выбрал не морской ушкуй, у которого на носу и корме имелись отсеки закрытые палубой, а речной вариант этого корабля, который палубы не имел и являлся просто большой лодкой. Приказчик наверняка мысленно покрутил у виска, узнав о моем выборе, но возражать, не стал, ибо хозяин барин.
Мой выбор, выглядел весьма странно, но был сделан обдуманно потому, что доработать под наши задачи речной ушкуй проще. Я решил не плыть в Любек на стандартном ушкуе, для управления которым требовалась команда из двадцати гребцов, а двинуть технический прогресс к невиданным высотам 21 века. Построить новый корабль за оставшееся до похода время было невозможно, поэтому я решил соорудить тримаран с парусным вооружением шлюпа по образцу полинезийского. Метровую копию подобного корабля мне уже доводилось строить в судомодельном кружке, и даже занять с ним третье место на областном конкурсе судомоделистов.
Хозяин корабельной верфи Василий Плотник, у которого я закупал отходы древесины для производства колес, уже был привычен к моим чудачествам, которые на деле приносили ему неплохую прибыль, а поэтому отнесся к заказу со всем вниманием. Василий, несмотря на свой непростой характер, оказался технически подкованным мастером и быстро въехал в смысл моей задумки, хотя и отнесся к ней с большим скепсисом. После уточнения основных нюансов заказа мы ударили по рукам, и я внес треть суммы от стоимости работ для закупки материалов.
Это сейчас народ полдня пьет, полдня похмеляется и только потом начинает работать, а в 15 веке работа начиналась с рассветом, а заканчивалась с темнотой. Правда, перерыв на обед длится около двух с половиной часов, но таков был распорядок рабочего дня в те годы. Я не стал устраивать революцию в этом вопросе, а поэтому пахал как проклятый с утра, до ночи, изобретая 'вундервафлю', по образу и подобию гранатомета Шмель. Конечно, за основу был взят только основной принцип, который мне был хорошо известен, а воплощение технической задумки в реалиях 15 века еще предстояло выполнить.
На этот раз работал не в одиночку как в Верее, а вместе с творческим коллективом из пятерых наиболее толковых подмастерий, способных изготовить на токарных станках детали по эскизу с размерами или точную копию по деревянному образцу. Кузнечные работы из металла в основном выполняли новгородские мастера, а я только дорабатывал заготовки. К счастью непреодолимых препятствий не возникло и мне удавалось решать возникавшие проблемы, опираясь на возможности новгородской промышленности.
Это 21 век – век 'мерчендайзеров' (в простонародье грузчиков) с дипломами о высшем образовании, которые трем свиньям щей не разольют, а в 15 веке народ 'рукастый' и прекрасно знает за кокой конец держать топор или молот. Дом пятистенку артель из пяти плотников ставит под ключ всего за сутки, а отковать три сотни гвоздей для кузнеца плевая работа.
Как ни странно, справился я со сложной технической задачей весьма успешно. Первым делом мы с Сиротой опытным путем определили навеску пороха, в разгонном блоке. Выточить три массово-весовых макета гранаты из деревянного полена, повторяющих своими размерами будущую гранату несложно и с этой задачей справились мои подмастерья. Пока токаря вытачивали по моим эскизам деревянные детали будущих гранат и контейнера гранатомета, я занимался обработкой на токарном станке металлические корпуса разгонного блока, реперы и цанговые заглушки на переднее сопло блока. Памятуя о том, что черный порох горит медленно, мы изготовили ствол пускового контейнера длинной в полтора метра, решив, что отрезать лишнее будет не сложно.
