Ольга Романовская - В магической тени
- Не за что. Теперь вы вряд ли куда-то сбежите. Надеюсь. Кстати, радуйтесь, вашего Малиса до сих пор не нашли. А вот господин Ашерин наследил. И теперь он от меня не уйдёт.
Сказано это было с нескрываемым злорадством.
- Меня попросили с вами посидеть. И не давать много читать.
- Дай врачам волю, так они сядут на шею, - усмехнулся соэр. - Я не так плох, чтобы мне требовалась сиделка, так что можете спокойно заниматься своими делами. До завтра вы абсолютно свободны.
- А что будет завтра? - поинтересовалась гоэта.
- Завтра мы выезжаем в столицу.
- Но...
Как он собирается куда-то ехать в таком состоянии, не до конца оправившись от отравления?
- Никаких "но". Мы и так слишком задержались в Урцхене. Меня не в первый раз травят, госпожа Тэр, так что я привык.
Брагоньер покосился на Эллину: она, наверное, считает его беспомощным, тяжело больным, не способным ходить без чужой помощи. Положим, он ещё не восстановил силы, но в седле прямо держаться сможет, а за время поездки слабость пройдёт. Снадобья мэтра Олиоха быстро ставят на ноги. Да и не место хлюпикам на его службе.
Гланер Ашерин, несомненно, знает, что он жив, но наивно полагает, будто инквизитор ещё недели две проваляется в постели. Что ж, это им на руку, эффект неожиданности порой бывает решающим фактором.
Едва придя в себя, Брагоньер потребовал ежедневных отчётов по расследуемому им делу. Сначала устных, а потом письменных. Читал он их втайне от лечивших его магов - те бы поспешили отобрать донесения, прочитали лекцию о вреде его занятия для здоровья и заперли в комнате. А соэр не намерен был терять драгоценное время и контроль над ситуацией в угоду непредвиденной болезни. Безделье удручало его.
- Разумеется, я не в праве вам указывать, но меня тоже немного учили медицине, и я...
- Спасибо за заботу, госпожа Тэр, умирать я не собираюсь. Заверяю вас, я знаю, что делаю. Так что собирайте вещи. И это не обсуждается. Вам самой должна быть выгодна скорейшая кончина изменника.
Эллина думала, что он шутит, но нет, завтра, как и предупредил Брагоньер, они покинули Урцхен.
Впервые за всё это время завтракали все вместе.
Маги, явно считавшие поведение начальника безрассудством, молчали, только лишь Нора, по привычке, попыталась возражать, но получила резкий ответ:
- Госпожа Нора, занимайтесь своими делами. Духи и тени - это по вашей части, и я бы мог потребовать отчёта о том, почему такой дипломированный маг допустил появление нечисти.
Магичка фыркнула и не удержалась от реплики в том же тоне:
- Мы ответственны за вашу жизнь, господин соэр, так что это моё дело.
- Ещё одно слово, госпожа Нора, и вашим делом станет волшба на деревенских ярмарках, - его тон говорил о том, что Брагоньер не шутит. - Вы дали себе слишком много воли. Вы всего лишь магичка, какая-то магичка, одна из многих, выходец из второго сословия с сомнительной родословной - и смеете указывать мне? Помните своё место, госпожа Нора, а то ваша блестящая карьера пойдёт прахом. Оставьте ваш норов и командные замашки для ваших клиентов. Здесь приказываю только я, а вы в моём подчинении. Надеюсь, вы поняли, госпожа Нора?
Магичка кивнула, сквозь зубы попросила прощения и вернулась к еде.
Эллина внимательно следила за соэром и удивлялась тому, как он держится. Не прибегает ни к чьей помощи, ведёт себя, как абсолютно здоровый человек. Она догадывалась, насколько это тяжело, и была солидарна с Норой: Брагоньеру стоило повременить с поездкой.
На этот раз гоэте тоже предстояло путешествовать в седле, но в своём собственном, на своей лошади. Она ехала рядом с соэром в середине их небольшого отряда.
Темп передвижения был достаточно быстр, остановки делали редко. Во время них Брагоньер спешивался, тяжело опускался на землю и сидел, не двигаясь. Попытки напоить его чем-то, кроме средства Олиоха, оканчивались неудачей, а предложение делать привалы чаще наткнулось на суровый взгляд, означавший категорическое несогласие.
Вечером, после ужина в таверне, соэр о чём-то долго совещался с судебными магами. Эллина видела их после на заднем дворе, чертившими отктограмму Мерхуса. Гоэта с интересом наблюдала за ними, подмечая, насколько быстрее и чётче их действия - чувствуется разница в классе.
- Я бы советовал вам вернуться в помещение.
Эллина и не заметила, как к ней подошёл боевой маг, Гордон, встал за спиной и оплёл защитой.
- Почему?
- Начинается охота. Идите спать, ваша помощь нам не требуется.
Гоэта не стала возражать, вернулась в общий зал и удивилась, увидев Брагоньера в полном походном облачении.
- Что происходит? Он рядом?
Эллина вопросительно смотрела на него.
- Нет. Но он попался, госпожа Тэр. До утра из комнаты не выходить. Оставляю охранять вас господина Братса и двоих солдат. И очень прошу вас, госпожа Тэр, никакой самодеятельности! Вы ляжете спать, а не попытаетесь с кем-то связаться или сбежать. Завтра за вами приедут люди из ближайшего Следственного управления и сопроводят в безопасное место. Через пару дней всё будет кончено, останется только суд.
Гоэта кивнула, хотя считала, что соэру не следовало принимать участие в поимке Гланера. После утомительной дороги ему требовался отдых.
Утром, как и обещал Брагоньер, сразу после завтрака, в таверне появились люди из Следственного управления Тагары, мужчина и женщина. Они без лишних проволочек доставили Эллину в город, поселив в доме одного из сотрудников.
Гланер проснулся от странного ощущения тревоги. Не зажигая света, сел, пытаясь понять, что происходит, потом обернулся и прислушался.
Тонкий слух метаморфа улавливал любые звуки, а уж в звенящей ночной тишине, в которой и обычному человеческому уху подвластно многое...
Нет, на постоялом дворе было спокойно, ничего подозрительного.
- Нервы, - пробормотал гоэт, вновь вернув человеческое обличие. - Совсем вымотала, проклятая девка! Интересно, сдохла? Зная её дурость - должна была. И инквизитора с собой утащила - уж кто-кто, а он точно мёртв. Хотел бы я посмотреть, как этот палач корчился в судорогах на полу в луже блевотины! Самое то для него, но удручает, что быстро. Зато наверняка. Духи подтвердили, что в Урцхене был страшный переполох. Жаль, подробнее не рассказали, я бы с удовольствием насладился последними минутами жизни обоих.
Злобная усмешка тронула губы.
Гланер пришёл к выводу, что оставаться в Тордехеше опасно: не было никакой уверенности, что Брагоньер никого не посвящал в ведение дела. Хотя и тут не всё так просто: дела перенимают не за пять минут, а следователи далеко не все свои догадки и наработки посвящают бумаге.
