Евгений Щепетнов - Охотник
— Хотела… — Маша сглотнула, помолчала — Помню — вроде как хотела. Но не прирезала. Почему — не знаю. Не помню.
— Не так просто убить человека — мрачно кивнул Сергар.
— Ты убивал? Хотя… что я спрашиваю — конечно убивал! А участковый почему говорил, что ты врач? Что ты не военный? Это легенда, да? Я видела в кино — бывших военных селят где-нибудь в провинции, чтобы враги их не достали! А потом вызывают, когда нужно выполнить операцию! Ну… убить кого-нибудь, террориста какого-нибудь… еще что-то… Ой, я не то говорю, не о том надо думать! Ты думаешь, они все-таки нас найдут?
— Найдут. Скорее всего, будут сидеть возле твоего дома до глубокой ночи, потом поедут в больницу. Тут я их и встречу. Сейчас встань, оденься, и покажи мне машину, на которой ехали негодяи, найди в интернете. Я не спрашиваю номер этой машину, но…
— Я помню! Помню номер! — Маша села, откинув одеяло, и голые груди колыхнулись вверх-вниз. Зрелище было в высшей степени привлекательным, так что Сергар с трудом отвел глаза. Впрочем — тут же отметил, что грудь Маши слегка отвисла — видимо из-за того, что она довольно ощутимо похудела после лечения.
— Щас, щас покажу! Я знаю! Это БМВ икс шесть! Витька говорил, что обязательно такой купит, когда разбогатеет! Щас в интернет залезем, и я найду! Щас!
* * *— Не, внатури, я уже о….л сидеть в машине! — бритоголовый хлебнул из бутылки, сморщился, попросил — Дай нюхнуть, ну чо ты внатури такой сложный? Меня трясет! Дай, что ли?
— Заткни хайло, Пашок — Эрик был как всегда убедителен, тянул слова — настоящий мафиози! Холодный, рассудительный!
— Нанюхались уже — третий парень помотал головой и добавил — Эрик, давай к Черену обратимся! Аккуратно, через ментов, вытащим телку, узнаем где бабло, а потом… видно будет. Главное бабло найти! Нас же внатури порвет твой папаша! Ну чо ты кобенишься?!
— Я щас тебя пристрелю, сука! — яростно захрипел Эрик, глаза его выпучились так, что едва не вылезли из орбит. Из уголка рта вырвалась тонкая, липкая струйка слюны и повисла на подбородке узкой нитью — Я на куски ее порежу! Я кожу с нее живьем сниму! Я дырку проткну у нее в груди, и буду туда ее трахать! Прямо в сердце! Я… я… Ааааа!
Эрик зарычал, и потряс пистолетом перед лицом опешившегося соратника.
Все замолчали, и каждый подумал одно и то же: «Писец! Совсем с катушек съехал! Донюхался!»
Тот, у лица которого Эрик тряс стволом, окончательно решил: «Все. Сваливаю. Звал меня Вазген с ним работать — зря не согласился. С этим нарком точно в беду попадешь. Папочкин сынок!»
Остальные двое уходить еще не решились, но задумались о том, как скоротечна жизнь, и почему она зависит от таких вот придурков. «Я х….ю! Пристрелит, сука, и не спросит чо почем! Надо быть поосторожнее, так и дохнуть недолго!»
Эрик взял себя в руки, успокоился, вытер с подбородка брызги слюны и уже спокойно сказал:
— Спокойно, я все продумал. Щас подъезжаем к больнице, тихо заходим. Глушим охранника, идем к палате этого хренова экстрасенса. Берем девку, в машину, и…
— А если деньги там, в палате? — подал голос четвертый — Мы уедем, потом возвращаться?
— Обыщем. Там и допросим.
— Визжать будет — мрачно бросил третий — Сбегутся больные, вызовут ментов. Щас у всех телефоны. И мы сгорели. Херовый у тебя план! А еще — с чего ты взял, что мы спокойно войдем? Нас в больничку не пустят! Приступом брать будем? Кроме того, у подъезда точно дежурят больные, очередь к экстрасенсу. Помните, что сосед сказал? Эта сука у колдуна типа секретарша и кассирша. Рулит очередью, бабки берет. Но я не о том — эти самые больные торчат у больнички всю ночь, ждут очереди. И как мы туда войдем? На глазах у толпы народа? Как вытащим эту суку? Как запихнем ее в машину? Это ты подумал?
— Правда, Эрик, как? — засуетился гориллообразный Пашок — Внатури не складывается ничо! Да охранник нам просто не откроет, скажет — идите на… й! И чо мы тогда, будем скакать у дверей, как обезьяны? Не, внатутри — гавно какое-то получается! На шару не взять. Надо придумать чо-то!
— Ну если такие умные — придумайте! — Эрик выругался, и откинувшись на спинку кресла закрыл глаза — Вы только пистеть горазды, а чтобы придумать — у вас башки не хватает, все Эрик, да Эрик! Вот и давайте, думайте!
Эрик не был глупым парнем. Подлым, злобным, самолюбивым — да. Но не глупым. И он понимал шаткость своей позиции. И уже пожалел о том, что не согласился связаться с Череном и разрулить все с его помощью. Да, потом вонь, потом папаша весь на дерьмо изойдет — плохо, но лучше, чем когда все раскроется после попадания их в ментовку! Да еще и с наркотой на кармане! Тогда папаша точно с катушек съедет и все будет очень хреново. В клинику точно закатает, а потом… потом неизвестно что. Но свободы не видать, это точно. Туда не ходи, сюда не ходи, бабок опять же лишит.
«Первое задание, и так бездарно просрать! Казалось бы — привези бабки, и все! И закончилось полным дерьмом! Ты осел! Ты полный, конченый осел, ишак тупоголовый! Хер тебе, а не тачка, хер тебе, а не бабки, лечись, а как вылечишься — на короткий поводок, как собаку! Ты и есть собака, больше никто! Только ишак жрет свой товар! Мне такие сыновья-нарки не нужны!»
И все будут смотреть, хихикать, говорить, что Эрику папаша опять вставил! Твари! Все твари!
У Эрика аж в глазах защипало. Ему стало себя ужасно жаль, и он чуть не прослезился. А на смену слезам пришла ярость — холодная, ясная, прочищающая мозг. И он понял. Все понял — то, как нужно сделать.
* * *— Где-то тут… встречать должны. Ага — вон он! Семен, к подъезду давай, вон стоит парень, машет.
— Вижу. Щас!
Скорая помощь медленно подъехала ко второму подъезда дома, фельдшер открыл сдвижную дверь газели, шагнул на землю. У бордюра стоял молодой парень в темной куртке, лицо его было не разглядеть — падала тень от дерева. Фельдшер раскрыл рот, приготовив стандартную фразу: «Вы скорую вызывали?» — но не успел, тут же получил жестокий удар в переносицу, от которого потерял сознание.
Второй фельдшер, женщина средних лет с ужасом смотрела, как сползает тело напарника и только лишь молча раскрывала рот, будто рыба, выброшенная на берег. В ее голове мелькнула мысль: «Нарки! Попали!» — но сознание угасло, выбитое таким же сильным, поставленным ударом, переломившим хрупкую женскую челюсть, как стеклянную.
Водителя вырубать не стали. Его несколько раз ударили по почкам, чтобы прочувствовал серьезность момента, и через пять минут «скорая помощь» шуршала по улице, такой пустынной в три часа ночи. Никого на тротуарах, темные окна пятиэтажек, мерцающие лампы над дверями закрытых магазинов. Только ночные таксисты спят в своих машинах, дежуря на «пятаках», ожидая припозднившегося гуляку, способного оплатить поездку до дома. Ни ментов, ни прохожих — идеальное время для совершения преступления.
