Призрак штрафбата - Морозов Дмитрий Витальевич
– Ты тут был, мы – нет! Думай! Эти твари знали, что их чары подействуют только на оборотней. Даже Краеш, после того как изменился, смог им пусть недолго, но сопротивляться. Они знали, что с отрядом идут люди, и боялись нашей атаки. Где они могут прятаться? Скорее, наверняка сейчас сюда ворвётся группа зачистки.
– Только в подвале. – Глаза Ладара остановились на небольшой двери в основании башни. Она была закрыта. – Идеальное убежище. Эти двери нам не открыть, слишком сложный сплав технологии и магии. Да и стены… у нас нет на них времени. Просто так камни толщиной с мечный выпад не растащить. Если я попробую рушить их небытиём, то все эти стены над ними просто рухнут, погребя под собой и нас, и большую часть нашего отряда. Нам не успеть попасть туда прежде, чем появятся хаоситы, уверен, они на подходе. Мы проиграли.
– Тогда разворачивайся и беги! – Айяр перехватил клинки поудобней и прищурился, оглядывая заросли. – А мы встретим того, кто придёт за оборотнями.
Айя, внимательно слушавшая разговор, фыркнула и показала пальчиком на замершего в негодовании Аарха.
– Как же, убежит такой, жди! Скорее, начнёт драться с тобой. Занимайте оборону, парни, и дайте поработать профессионалу. Если есть подвал, значит, туда есть доступ воздуха. А если есть вентиляция, значит, я туда попаду. На спор? Продержитесь немного, я успею.
– Стой! – Ладар принялся лихорадочно рыться в своей котомке, наконец, вытащил и положил в руку Айи два серебряных метательных кинжала.
– Это твои. Мне они не пригодились, но тебе, скорее всего, понадобятся. Этих тварей там не меньше семи. Справишься?
– Спрашиваешь! – Айя фыркнула. – Но на всякий… – Оория, держись поближе к двери. Если будет жарко, я её открою, поможешь немного. Всё, у вас уже кусты шевелятся, я помчалась.
Пара ловких прыжков – и Айя, ловкая, как обезьянка, скрылась в проломе, ведущем в верхние этажи башни. Из кустов показалась странная приземистая фигура, лохматая, вооружённая топором. Айяр глянул и ахнул.
– Гоблины! Кого только ни встретишь в проклятых землях! Ну, готовьтесь, они меньше чем сотней не ходят!
– Всё, вперёд! Они знают, что такое строй, пусть и примитивный, встречайте их на выходе из зарослей, не давайте встать в шеренгу! Только так у нас есть возможность потянуть время!
Оория улыбнулась и перехватила свою булаву поудобней.
– Нападать вчетвером на сотню? Пусть даже и последняя, но это будет прекрасная битва! Вперёд! – Прыжок к кустам на окраине поляны, и первый же удар разбросал группку лохматых воинов, пытающихся составить стену щитов, заставив их разбежаться в стороны и попрыгать обратно, под защиту деревьев.
Воздуховод нашёлся только на третьем этаже. Внизу уже вовсю звенели клинки, но Айя старалась не отвлекаться на шум битвы – ход оказался узким, и пробираться по такому будет непросто. Маленькая воровка давно усвоила, что в любых домах, даже у самых знатных, есть такие ходы для подачи воздуха, по которым туда можно забраться, будучи тонкой и гибкой. Заботящиеся о своей безопасности перегораживали их решётками, но необходимость их чистить не позволяла сделать эти трубы непроходимыми. Это было старое и проверенное правило, но, похоже, маги если и чистили свою башню, то исключительно магией. Если так, трубы могли бы быть толщиной с кулак, но, видно, сработал стереотип древних строителей: привыкшие делать такие ходы одного размера, они, получив заказ на более узкие ходы, сузили их на пару пальцев, не более. И гибкой циркачке по ним можно было пролезть. Поднимая тучи пыли, обдирая кожу на боках, изгибаясь так, как может только юная гимнастка с тренированным телом – но можно. Вот только это требовало предельной сосредоточенности и необходимости очистить голову от мыслей – например, от страха оказаться перед особо крутым поворотом, который она не осилит, а развернуться и подняться по такой узкой трубе просто нереально, останется только медленно умирать тут от голода и жажды – спасать её, судя по лязгу стали за стенами, будет просто некому. Этот лязг и был вторым и главным её страхом: боязнь опоздать, не справиться, подвести тех, кто ей доверился. Он заставил её безрассудно полезть вниз головой в непроверенный ход, держа перед собой связку кинжалов, он вынуждал торопиться, рисковать, изгибаться, чувствуя, как трещит позвоночник, экономя драгоценные секунды. Всего за пару минут ей удалось оказаться у каменной решётки, за которой начиналось подвальное помещение, и прильнуть глазами к узким щелям. За толстыми стенами шум боя был уже практически не слышен, и Айе казалось, что она опоздала.
Менталов было семеро. Вот только это были не обычные маги, пусть и опасные, увешанные артефактами, в расшитых золотом мантиях, как она подсознательно ожидала – нет, её врагами оказались странные, гротескные существа: карлики с непропорционально раздутыми головами, тонкими руками и ногами, окутанные тёмным ореолом защиты, с визгливыми, тонкими голосами. Они не заметили ни шуршания, с которым она лезла сюда, ни пыли, взвившейся в воздухе при её приближении: просто потому, что были давно и окончательно мертвы. Кожа на них ссохлась, местами лопнув, так что стали видны жёлтые кости. Что бы ни вдохнуло в них жизнь, воинами они не были. Ни у кого не было ни оружия, ни доспехов. Их защищали стены. Айя с облегчением выбрала два серебряных клинка, сунутых ей Аархом, и, толкнув решётку, юркой молнией оказалась на полу, тут же всадив серебро в спину ближайшим из существ.
Выдернуть кинжалы, метнуться в сторону, сбивая картинку у оставшихся головастиков, полоснуть по боку ещё одного, оказавшегося рядом. Серебро было для них так же губительно, как и для любой нежити: оно резало мёртвую плоть легко, практически не встречая сопротивления, словно она была мягкой, как желе, вся, даже кости. Разрезы обугливались по краям, кое-где даже показался дымок, визгливые голоса поднялись до криков, странные менталы закрутили головами, выискивая виновницу переполоха, а она в высоком прыжке над их головами перескочила в зал, чтобы, улыбаясь, ударить в спину ещё двоим, и тут немёртвые начали действовать.
Они не были воинами, но магия разума не менее губительна. Страшная боль пронзила тело Айи, боль, которая не пришла извне – она родилась прямо в её нервных окончаниях, мгновенно став стократ сильней любой иной, на которую способны даже опытные палачи, способные покалечить чужое тело, но не способные им управлять. Девушка упала на колени, мышцы свело судорогой, глазные яблоки лопнули, и кровь пополам с белком заструилась по лицу. Суставы перекрутило – и она с ужасом услышала, как начали потрескивать сухожилия. Шорох двух лёгких шагов показался громом: немёртвые всегда хотят оказаться рядом с умирающими, пытаясь поймать хотя бы часть развеивающихся в мире жизненных сил. Для них это лучшее лакомство, способное хоть немного скрасить пустое и пыльное существование. Сердце застучало особенно сильно, словно надеясь оказаться сильней чужой магии – и остановилось. Кровь, несущаяся тягучей волной по телу, замедлилась – и успокоилась, впервые за всё существование человека отказавшись ему служить.
«Держись. Сейчас остановится мозг, и их магия станет бессильна. Подожди ещё немного, они подойдут ближе… ещё… ещё… Бой!!!»
Два оставшихся ментала не успели отшатнуться. Тонкие девичьи руки, так и не разжавшие рукояти коротких метательных клинков, взметнулись вперёд и вверх – чтобы вонзить серебро в мёртвую плоть. Тонкий пронзительный визг заполнил подвал – но в нём уже не было никого, кто мог бы его услышать.
Когда через час пришедшие в себя после смерти немёртвых магов оборотни разнесли-таки дверь в подвал, они увидели семь чёрных, обуглившихся тел – и тонкую фигурку циркачки, всю в собственной крови, выплеснувшейся из лопнувших сосудов, но торжествующе улыбающуюся. Айяр подскочил, поднял на руки лёгкое тельце и вынес из подвала. Всё пространство перед башней было усеяно телами. Большинство из них были небольшие, лохматые существа с грубым, примитивным оружием – Айя успела вовремя. Оборотней было немного, те, кого зацепили летящие из зарослей стрелы и дротики. Люди смогли остановить атаку странных тварей совсем ненадолго – но этого хватило. Уже с гибелью первых менталов сон оборотней был нарушен, и они принялись защищаться, вначале заторможенно, но по мере того как ослабевал чужой натиск, всё осознанней – и яростней.
