Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II
Таррис не отличался пунктуальностью с тех пор, как умерла его жена.
— Я попытаюсь. Он так сосредоточен на своем деле, что отвлечь его будет трудно. Ты не понимаешь, что Тинборг мог сам подстроить несчастный случай просто, чтобы найти козла отпущения, которого можно обвинить во всех бедах?
— Думаю, что так оно и есть. — Улыбка коснулась потрескавшихся губ Элотура. — Твоя помощь, как всегда, оказалась полезной, Релдонес. Спасибо.
— Это здорово, когда тебя ценят, старейшина.
Но, выйдя из пыльной конторы, бывший городской глашатай чувствовала, что ее работа еще не закончена. Она направилась прямо к клочку тени, где укрылся от палящего солнца Тинборг Скопас, который обвинял Тарриса Кенрилана.
— Ну же, драконы мои, ну же. В прошлый раз вы пришли как раз в это время! — нараспев бормотал Таррис и продолжал копать, пытаясь убедить благородных зверей появиться. Ему не хотелось думать о том, что заключительное видение отнимет у него драконов.
Он знал, что не может удержать их, — они несколько раз ему об этом говорили. Но, по крайней мере, у него до конца жизни останутся воспоминания об этих друзьях, имевших металлический окрас.
Они появлялись вне зависимости от того, бодрствовал он или спал. Дневное или ночное время ничего не значило для его драконов. Трио — золотой, бронзовый и серебряный — всегда появлялось на расстоянии, с которого он мог видеть их огромные свернутые крылья и хлещущие сильные хвосты. Они всегда изгибались, один за другим, чтобы поприветствовать Тарриса, и подходили ближе до тех пор, пока их великолепные головы не заполняли все поле его зрения. Их пасти не открывались, когда драконы разговаривали со стариком, но их низкие, гулкие голоса заполняли его голову, и, казалось, они знали о нем все.
Во время первого видения драконы говорили о засушливости Кринна и о скрытой способности Тарриса помогать людям, находя влагу с помощью палки. Поначалу он опасался, что и в самом деле сходит с ума, но затем пошел на поиски простого орудия, которое, как заявили драконы, позволит ему спасти Гернн.
Палка с правильным разветвлением ускользала от старика в течение многих месяцев. Он искал некое «чувство» дерева, отбрасывая одну ветку за другой, пока не нашел старую бескорую орешину. Пальцы Тарриса, словно сами, сжались вокруг нее, и старик отнес палку домой. В тот вечер пришло второе видение. Третьего он прождал немногим более семи дней, постоянно бродя под палящим солнцем и привыкая чувствовать ветку орешника.
Он учился держать «искатель» свободным захватом, выставив длинный конец палки перед собой, словно усик некого неловкого насекомого. Каждый раз, когда тот склонялся к земле, Таррис отмечал место камнем или прутиком. Старика не беспокоило, что он забывал про свои ямки почти сразу же, как только их находил. Они просто помогали ему научиться обращаться с «искателем». Кенрилан улыбался и продолжал свое дело. Драконы сказали, что он найдет влагу, если выкажет веру и будет добросовестен.
После того, как драконы посетили его в четвертый раз, Таррис начал вместе с разветвленной ветвью орешника таскать с собой старую железную лопату, маленький бурдюк и сумку с вяленым мясом и фруктами. Всюду, куда указывала палка, он рыл с такой энергией и рвением, что многие горожане поначалу завидовали ему. Но поскольку вода все не находилась, а ямы появлялись по всему городу, его начали прогонять… и даже хуже.
Остановившись, чтобы передохнуть, рассеянно потирая отполированную поверхность дерева покрытыми волдырями пальцами, Кенрилан вспоминал старый Гернн. «Это место было довольно привлекательным», — думал он. Теперь, под карающим небом, все вокруг имело одинаковый серовато-коричневый оттенок, обесцветившись, подобно костям на окружающих пастбищах. Люди выглядели истощенными из-за своих трудов, которые они продолжали только из-за призрачной надежды на то, что скоро может пойти дождь. Те, кто ничего не делал весь день, предпочитали валяться в тени, преисполняясь жалости к себе.
— Многие люди избегают меня в эти дни. Некоторые открыто враждебны. Но я не могу позволить, чтобы это влияло на мою работу. О нет, я не могу позволить подобным мелочам мешать мне.
Люди, которые не возражали считаться друзьями Тарриса, пока он еще был городским ткачом, теперь не хотели иметь с ним ничего общего. Сначала старик мучительно тосковал по добрососедским отношениям, которые раньше поддерживал практически со всеми в городе, но потом полностью отдался видениям.
Когда люди Гернна изгнали его из своего общества, драконы остались единственными друзьями Тарриса. Он часто разговаривал с ними, вне зависимости от того, видел их или нет. Эта привычка еще больше отделяла его от горожан.
— Если я найду воду, это будет стоить любых трудностей и любых затраченных усилий. «Влага забурлит из земли», — сказали они. Я должен найти ее, и побыстрее. Ну же, драконы мои.
— Мастер ткач, старейшина Элотур требует твоего присутствия.
— Кто здесь? — Таррис подозрительно посмотрел наверх.
— Релдонес Фиттеринг. Я уже приходила сегодня.
— Не могу. Я должен рыть. — И он продолжил заниматься своим делом, причем весьма энергично.
— Я видела твоих драконов, — солгала Фиттеринг.
— Что? — Кенрилан прекратил кидать грязь и осмотрелся. — Где?
— На площади. Так ты идешь?
— Они все не влезут на нашу площадь. Она слишком маленькая для трех драконов.
— Они хотели, чтобы я нашла тебя.
— Мои драконы, — медленно произнес он, — разговаривали с тобой?
— Они сказали, чтобы ты пришел на площадь. Пожалуйста, это не займет слишком много времени.
— Хорошо… Думаю, что это возможно. — Старик выбрался из неглубокой ямы, перебросил лопату через плечо и подобрал драгоценный «искатель». — Я не могу оставлять работу надолго. Понимаешь, почти пришло время для пятого видения.
Болтая все, что придет в голову, Релдонес пошла обратно к Гернну. Старик сохранял молчание, даже когда увидел, что городская площадь заполнена толпой. На мгновение он остановился, сделал глубокий вдох, словно вместе с горячим воздухом втягивал в себя смелость, и двинулся вперед.
Иронический шепот преследовал Тарриса, пока тот проталкивался к Элотуру, стоящему около группы горожан, собравшихся в небольшой заплатке тени. Покрытое потом лицо старейшины было безразличным. Релдонес присоединилась к нему, встала за его плечом, и ее птичьи глаза заблестели. Элотур набрал воздуха, но Кенрилан заговорил первым.
— Моих драконов здесь нет. Я должен вернуться к работе.
— Ты и твоя глупая… работа! — сплюнул коренастый человек позади Элотура. — Все, что ты делаешь, лишь отягчает жизнь для всех остальных. Я мог убиться, упав в одну из твоих ям! В итоге я ужасно ушибся, и ты виноват в этом!
Из толпы стали раздаваться крики «Сослать его!» и проклятия в адрес провидца.
Таррис внимательно посмотрел на обвинителя, подняв брови в легком замешательстве.
— Ты еще кто такой?
— Тинборг Скопас, — сказал Элотур срывающимся из-за жары и напряжения голосом. — Он добропорядочный горожанин. Тинборг хочет, чтобы ты прекратил рыть, потому что твои ямы представляют собой общественную опасность. — Старейшина повернулся к людям, возвышая голос: — Таррис всего лишь пытается предпринять что-нибудь конструктивное. Посмотрите, что он обнаружил сегодня. — Горожане подались вперед, чтобы увидеть ничтожно маленький комочек грязи, который принесла Релдонес. — Это доказывает возможность нахождения воды. Вода означает жизнь. Вы действительно хотите, чтобы единственный из нас, кто ищет воду, остановился?
— Если он — наша единственная надежда, мы обречены! — закричала вдова, потерявшая сыновей и мужа во время последней волны болезни.
— Перекапывание грязи не поможет нам! — вмешался кто-то еще.
— И что насчет этих проклятых ям?! — прорычал Тинборг. — Я заслуживаю некоторой компенсации за полученный ущерб!
Старейшина наклонился к нему, открывая рот, словно собирался сказать речь, но затем, как будто солнце выкачало из него все силы, его плечи опустились. Элотур махнул рукой, распуская собрание, развернулся и пошел прочь.
Публика поднималось ворчание, поддерживаемое непрерывным свистом сухого ветра. Тинборг не спускал со старика затуманенного взгляда, но Таррис ничего не замечал. Его зеленые глаза были устремлены на что-то за пределами толпы.
— Я заслуживаю компенсации! — взорвался Тинборг. Он показывал на ушибы на руках и лице. Несколько друзей поддержали его.
Таррис услышал это, и его взгляд сосредоточился.
— Мне очень жаль… — Его извинения утонули в ропоте. — Но здесь нет моих драконов. Я должен пойти и найти их.
— Мы заставим его прекратить бредни о драконах! — взвыл Тинборг. — И прекратить копать! Говорю вам, надо выгнать его из города! Пусть роет в другом месте и не беспокоит людей!
