Я. Таляка - Гамбит старого генерала
Теперь, когда он выслушал два объяснения того почему в его владениях, где сроду не было больше дюжины посетителей (дикарей в расчет разумеется не берем) зараз, объявилась вдруг, такая куча народу. Одну версию ему предоставил Слэг, впоследствии ее, частично, подтвердил, полковник, другую Марисабель, и что характерно версии эти, проистекающие вроде бы из одного источника, разнились. Так сильно, что сходство имели лишь самое поверхностное.
В общем, и целом это выглядело примерно так…
* * *
(Двадцать, или около того, лет до описываемых событий.)
Два предмета в тот день поменяли владельцев. Маленькая коробочка, с виду табакерка, была выменяна на увесистый мешок с золотом. Сколько в мешке было золота, несмотря на строжайшую секретность, узнали многие. Тридцать пять килограмм, монетами и слитками. Содержимое берестяной коробочки осталось известно лишь одному коргадольскому археологу, свихнувшемуся после того как он в нее заглянул, и чародею д'Аранжу Утонченному. Никто больше поинтересоваться не рискнул, и никто не заявил что они продешевили, отдав реликт времен основания города, за пару пудов презренного металла. Все оставались довольны. Коргадольцы потому что избавлялись от таинственной табакерки, волшебник потому что приобрел ее. Правда сама табакерка постоянно издавала какие-то угрожающие звуки, но на них старались не обращать внимания.
— Что же, — проговорил генерал, — раз все пункты соглашения выполнены то… Значит все?
— Да-да, — проворковал д'Аранж. — Полагаю, теперь настало время нам расстаться. Благодарю вас господа, и не смею больше отвлекать от важных дел.
Невооруженным глазом было заметно, что с завершением сделки он потерял всякий интерес к общению с военными. Чародей поднялся из кресла и собрался уходить.
— Не так быстро, — подал голос второй из присутствующих в комнате офицеров. — Я, например, считаю, что нам еще есть что обсудить.
— В самом деле? — искренне удивился чародей. — И что же? Надеюсь только что это не предложение участвовать в вашей войне с Сорганазеллой.
— Именно так… — военный казалось, смутился от того, как легко волшебник разгадал его намерение.
— Увы, вынужден ответить отрицательно, — мягко перебил его д'Аранж, и видя что офицер вскидывает голову недовольный ответом и готовый его оспаривать, продолжил уже более непреклонным тоном. — Поверьте, благородный сэр, что бы вы сейчас не сказали, все напрасно. Нанять меня для военных действий вы не сможете, разве что, предложив, что-нибудь еще. Но, полагаю, ничего такого у вас больше нет?
Д'Аранж поднял руку с табакеркой и, словно невзначай, приоткрыл крышку. Офицер невольно зажмурился, но лица не отвернул.
— Что же касается того, что бы убедить меня принять вашу сторону по идейным или каким иным соображениям, то… — Волшебник постарался вложить в голос максимум иронии. — Подумайте только. Ну, какой мне резон вмешиваться в бессмысленную драку…
— Мо-орин. — окликнул подчиненного генерал, заметив, что тот грозно нахмурился и уже открыл рот… вот-вот выскажет магу все, что о нем думает.
— Да, сэр, — с заметным усилием выдавил из себя офицер.
— Полагаю, что если наш друг и компаньон, однажды передумает, — продолжал генерал, обращаясь вроде бы к офицеру, но с явным намеком на волшебника, — то он не замедлит дать нам знать.
— Да, сэр. Так точно.
— Ну а пока, — всем своим видом показывая, что ждать, когда он переменит решение, придется долго, чародей спрятал ворчащую шкатулку в складках мантии и приподнял краешек шляпы, — разрешите откланяться.
…У чародеев превосходный слух, особенно у тех из них, кто разменял хотя бы сотню лет. Долгие и упорные занятия магией открывают перед волшебниками секреты собственного тела, и мало кто откажется от искушения немного его усовершенствовать. Не исключением был и д'Аранж. Поэтому, даже выйдя из кабинета и удаляясь по своим делам, он продолжал слышать завершение начатого при нем разговора.
— При всем уважении, сэр…
— Уймись. Неужели ты подумал, что я и сам не пытался завербовать этого волшебника? Плохо же ты знаешь собственного командира.
— Да сэр. Прошу прощения сэр.
— И поверь, я приложил все усилия.
Д'Аранж усмехнулся про себя.
"Что да, то да".
Старый вояка из кожи вон лез, пытаясь подобраться к системе ценностей Лорда-Протектора Большого Парка и убедить волшебника пойти на нечто большее, чем простой разовый бартер. В отличие от собственного штаба, генерал сразу поверил что боевой колдун (настоящий колдун, способный выполнять свои функции даже в том астральном водовороте который бушевал вокруг) может существенно повлиять на ход всего противостояния с Сорганазеллой и немедля развернул целую кампанию по вербовке.
Д'Аранжа пытались подкупить, соблазнить, увлечь имперскими амбициями Коргадола, даже угрожали… Естественно не в открытую, этого д'Аранж не потерпел бы, а обиняками.
Все это было так приторно и неприятно, что чародею пришлось дать понять генералу — если тот не желает испортить доверительные и дружественные отношения, что уже сложились, между ними, то все разговоры на эту тему лучше прекратить. К счастью для всех, генерал сумел смириться с неудачей и дальнейшие их взаимоотношения прошли в спокойной деловой атмосфере. Коргадол получил целый мешок чистейшего золота, целое состояние, д'Аранж стал обладателем маленькой берестяной коробочки.
Краем уха чародей машинально, уже безо всякого интереса, продолжал фиксировать разговор коргадолцев.
— Но… — не сдавался офицер. — Неужели совсем нет возможности его… заставить.
— Замолчи, — оборвал его вновь потвердевший голос генерала. — Ты и представить себе не можешь что это за человек. Он… он словно змея.
Д'Аранж вскинул брови.
"А ведь это становится интересным".
Не то что бы он посчитал сравнение оскорбительным, скорее неожиданным. Сам он, в себе каких то змеиных черт не наблюдал, поэтому приостановился, что бы послушать дальше.
Сопровождающие волшебника агенты генерала, на это отреагировали спокойно, маг уже мимоходом проскользнул в их сознание и погасил центр критики — теперь все происходящее охрана будет воспринимать как должное и не забеспокоятся. Следовательно, и не будут против чтобы волшебник, дослушал разговор двух главнокомандующих.
— Помни, — продолжал старший. — Змея может принести пользу, и немалую, но она может и убить, если ее рассердить. Д'Аранж такой же. Сам он воевать не хочет, и я не уверен, в том, что сумею удержать его в руках.
