Борис Сапожников - Шпионаж под сакурой
— Позови фон Кемпфера, — сказал ему Бокий. — Это срочно.
Эсэсовец закрыл дверь перед носом Бокия, оставив того гадать, придёт Исаак или нет. Однако тот явился спустя не более чем четверть часа. Дверь открылась, и молчаливый эсэсовец впустил в комнату Бокия фон Кемпфера.
— И что вы хотели мне сообщить, Глеб Иванович? — вместо приветствия поинтересовался он.
— Вот, смотрите, — указал Бокий на сделанный им перевод самой интересной записи в журнале.
— Атака на комплекс… — начал читать по диагонали фон Кемпфер. — Каии… «Биг папасы» — название мехов было написано по-английски, верно? — уточнил он и Бокий кивнул. — Так… так… так… А вот это уже интересно. Отряд «Труппа»… доспехи духа… Вы считаете, Глеб Иванович, что название отряда точно указывает на театр?
— Есть ещё несколько косвенных признаков, — заметил Бокий. — Вот тут. — Он указал на место в переводе. — Оперативный псевдоним одного из допущенных лиц — Антрепренёр. Далее, к комплексу проложена ветка метро, и обратная станция с юмором названа Театральной. Ну и более мелкие, — пожал плечами Глеб Иванович, — но их уже можно трактовать как угодно.
— Ну что же, — как будто самому себе кивнул фон Кемпфер, — наш переводчик был менее дотошен, но что с него взять, он же просто работник из посольства, а не разведчик. Не умеет он правильно работать с документами.
— И что вы теперь намерены предпринять, герр фон Кемпфер? — поинтересовался Бокий.
— Теперь, товарищ Бокий, — усмехнулся тот, — вы вернётесь в театр. Надеюсь, сумеете всех запутать…
— Прекратите, Кемпфер, — сжал кулаки Бокий. — Вы же сами знаете, что мне, вашими усилиями, обратно в театр хода нет.
— И всё же вы вернётесь, Глеб Иванович, — жёстко произнёс фон Кемпфер. — Для внесения дестабилизации. Болтайте что угодно, всё равно, не пройдёт и часа, как в театре начнётся такое, что ваше чудесное возвращение с того света уже мало кого взволнует.
— Ловко вы меня подставляете, — усмехнулся Глеб Иванович. — Теперь более-менее понятно для чего я вам понадобился.
— Главное, Глеб Иванович, — усмехнулся в ответ фон Кемпфер, — у вас будет шанс получить пару кристаллов духа.
Исаак постучал в дверь и махнул рукой Бокию, мол, идём со мной. Бокий пожал плечами и последовал за ним мимо молчаливого эсэсовца, закрывшего за ними дверь и так и оставшегося дежурить у неё, хотя стеречь было уже нечего. Разве только фотокопию журнала.
Юримару ждал одну из своих марионеток в ближайшем к мастерской Тонга переулке. Он вызвал оживлённого его тёмным искусством человека, точнее, злобное потустороннее существо, подселённое им в мёртвое тело. И умерший декоратор пришёл на его зов. Он стоял перед Юримару, пустыми глазами глядя на него. Это был тот самый, кому изменил внешность фон Кемпфер. Седовласый самурай снова вгляделся в его черты, стараясь понять, для чего немец приложил усилия. Так и не разгадав тайну, Юримару пожал плечами и вынул из рукава простой металлический колокольчик. Мертвец с лицом Глеба Бокия взял его и положил в карман потёртого жилета.
Глава 10
В день премьеры нас всех снова трясло. Особенно меня с Ютаро, ведь роли у нас теперь были намного больше и важней тех, что нам пришлось играть в «Ромео и Джульетте». Примерно также чувствовала себя и наша дебютантка. Алиса места не могла себе найти и на все попытки успокоить её, казалось, была готова расплакаться. Наконец, Сатоми удалось усадить её за стол и накормить принесённым мной мороженым. Только после этого Алиса хоть немного успокоилась и перестала твердить всем, что не готова к спектаклю и не может выйти на сцену.
Режиссёр Акамицу ходила злая, как оса, при всяком удобном случае нападая на Накадзо. Она постоянно припоминала ему наши с Ютаро отлучки, недобрым словом поминала «подпольные дела», из-за которого мы вечно не высыпались и по утрам, как она говорила, «от нас ничего толкового не добиться» и мы «просыпались только к обеду». Не смотря ни на что, генеральная репетиция прошла по её же словам «достаточно сносно», а лучшей похвалы нам от неё никогда добиться не удавалось.
— Вы ещё не в костюме, Руднев-сан, — схватилась она за голову, увидев меня в коридоре. — Да вы что, с ума сошли? До спектакля считанные часы остались, а вы разгуливаете в таком виде.
— Простите, Акамицу-сан, — ответил ей я, — но у меня ещё остались декораторские дела. Я не хотел испортить костюм в день премьеры.
— Сколько вам говорить, Руднев-сан, — всплеснула руками Акамицу, — что вы шеф декораторов — оставьте всю работу им и только наблюдайте за ней.
— Но наблюдать-то приходится много где, — усмехнулся я. — Не думаю, что пятно от бензина или пыльный рукав так уж украсят мой костюм. Мне ведь надо надзирать за разгрузкой последних декораций и их установкой. А также монтажом на поворотном круге оставшихся деталей «Ласточки». Я ведь перемажусь до премьеры, как поросёнок.
— Хорошо-хорошо, — махнула на меня рукой Акамицу, — ступайте, раз у вас столько дел. Только чтобы за час до спектакля были готовы.
— Обязательно, — усмехнулся я и поспешил по делам.
Я слышал о неприятной истории, что произошла несколько дней назад у декораторов, в результате которой пропал без следа один из них. Бокий предпочитал отмалчиваться, говорил всё больше какими-то туманными намёками. Он, вообще, сильно изменился после неё, я его практически узнавать перестал.
Сейчас Глеб Иванович вместе с парой крупных работников нёс стол, кажется, предназначавшийся для дома Огудаловой, а может салона на «Ласточке», или, скорее всего, для обеих сцен. Он, конечно, больше руководил процессом, следя за тем, пройдёт ли стол в дверные проёмы, по каким коридорам лучше его нести и всё в том же духе. Похоже, Тонг окончательно приблизил его к себе, задвинув неуправляемого Ксинга подальше.
Я решил, что и одного руководителя в виде Бокия декораторам вполне хватит, он неплохо справлялся с этим делом, и отправился к сцене. Там уже сам Тонг с остальными рабочими проверяли механизм поворота, который уже несколько месяцев не работал. Это дело было намного важнее стола. Ведь растягивать паузы между явлениями — смерти подобно, как не раз объясняла нам Акамицу. И именно от работы механизма поворота это во многом зависело.
Вот по дороге туда я и встретил второго Бокия. Он уверено шагал мне навстречу и даже рукой махнул.
— Мастер Тонг говорит, — сообщил мне второй Глеб Иванович, — что механизм поворота вполне исправен. Сейчас закончат смазку, провернут пару раз туда-обратно, чтобы разошлась по всем деталям, и будет как новенький.
