Владимир Кусакин - Все равно!
– Ну ты вспомни, я ведь не бежал, просто последний ушёл, неспеша. Подтвердишь, если что?
– Уговор.
– Михась.- он протянул мне свою руку. -А може помощь яка нужна? Я ведь понимаю что они бандюки.
– Если не струсишь...
– Ни в жисть!
– Тогда пошли, мне как раз заряжающий нужен, а может ты и на тракторе можешь?
– А як же!
– Значит и танк водить сможешь, так даже лучше.
И мы направились в сторону противоположную той, которой ушли счастливые охранники.
Светало. В призрачном утреннем свете наступающего зимнего дня "Тигр" выглядел как монолитная глыба неприступной крепости на колёсах.
– Давай,- говорю, -время терять не будем, по дороге и научишься.
Экипаж машины должен быть пять человек, но нам-то выбирать не приходилось, к тому же против нас оперировало не соединение бронированных "Запорожцев", а человек двадцать легковооружённых преступников, и танк мог служить только как средство запугивания до полусмерти. К сожалению я не знал какой снаряд бронебойный, а какой фугасный. Поэтому взял первый попавшийся, предварительно посмотрев в жерло ствола, оно было чистым, может чуть ржавчины, но это беда небольшая. После одного выстрела всё вылетит.
Замок приветливо лязгнул закрываясь, всё, теперь надо только прицелиться. Мы мчались по взлётной полосе со скоростью велосипедиста, и здание аэропорта росло в триплексе.
– Тормози!- закричал я, когда до него оставалось метров двести. Неподалёку от двери стоял "Мерседес" Горбаня, который я выбрал в качестве лакмусовой бумажки наших намерений.
Пушка, подчиняясь движению маховиков, поменяла угол и теперь была точно направлена в цель.
– Уши!- предупредил я Михася, и нажал на электроспуск. Она грохнула, пахнуло вкусным дымком отработанного пороха, и вентиляторы услужливо вытянули его наружу. Мне было видно как подпрыгнул "Мерс" и от него полетели ошмётки моторного чугуна и ещё какой-то дряни. Взрыва не было. Это был бронебойный. Понятно теперь. Я схватил фугасный, открыл казённик и засунул его внутрь.
– Михась!
Он повернул ко мне своё помолодевшее лицо.
– Что?
– Дави его!
Если я понял правильно, для моего механика это было что-то наподобие рая, где он мог разъезжать по дорогам заполненным шикарными тачками и давить их всех на хрен!
– А остальные?
– Дави все!- разрешил я махнув рукой.
Мельком я заметил бледные лица в окнах, теперь когда у них не было средств к бегству, они должны стать сговорчивей.
В 5:15 утра раздался звонок на квартире командира лётной части базируещейся почти за забором нашего аэродрома.
– Олексий Антонович!- испуганный голос дежурного по части стряхнул остатки сна с пана полковника Радяньской Армии.
– Ты шо Мыкола, сказився? Опять за старое?
– Никак нет, пан полковник. Здесь такое деется! Гражданский аэропорт атакует немецкий танк!
– Який ты дурной, Мыкола. Так тож кино снимают. Про войну.
– А вдруг это немцы?
– Ты Мыкола пив горилку вчера?
– Та боже ж мой!
– Пив собака! У нас усё в порядке?
– Усё, Олексий Антонович.
– Наказую я тоби крепко. Дай мне доехать. А ну геть с телефону!
И уже засыпая во второй раз командир возжелал посмотреть на съемки фильма, может и его тоже снимут, как консультанта. Но это потерпит.
Было несколько звонков от напуганных граждан: в милицию, прокуратуру, а также в приёмную городского головы, где конечно никто не ответил по причине раннего времени, а попросили оставить сообщение на автоответчике, на что голос в трубке сказал нечто заковыристое и крайне обидное для всего Украинского правительства в целом.
Из психиатрической горбольницы имени Тараса Шевченко выезжала машина скорой помощи, но до места не доехала. Никто не знает почему. В общем на Винничине было обычное утро субботы, когда никто никуда не торопился.
– Михась! Мотор не глуши, в случае чего бей их из пулемёта, а я пошёл на переговоры.
– Не боись!- ответил танкист и перелез на место командира.
Отошёл от танка метров на пять и представил себя со стороны.
– Жаль что некому сфотографировать.- подумалось с разочарованием, -Был бы такой снимок!
– Горбань выходи, разговор есть!
Танк позади меня шевельнул пушкой слева направо. Лица в окнах исчезли.
А вот он не мог отказаться, иначе бы потерял лицо, а потом может и ещё что-нибудь.
Я увидел его через стеклянные двери, как он шёл стараясь ступать твёрдо, но это был уже не тот Горбань что я встретил в Новогоднюю ночь. Внезапное вмешательство "потусторонних сил", а как ещё можно назвать танк явившийся прямо из 1943 года, выбило его из колеи. К тому же потеря "Мерса" и всего автопарка...
Сзади послышалось жужжание электромоторов, нашёл Михась всё таки управление, а я по старинке рукоятки крутил. Пушка отрабатывала на цель, и я был уверен что сейчас она смотрит точно ему в лицо.
– Зачем ты это сделал?- спросил подходя к нему.
– Ты не поймёшь...
– Может быть, но от ответа зависит твоя жизнь, Григорий. Подумай.
– Ты же позвал меня поговорить!
– Угу, предложить условия почётной сдачи, поболтать за чашкой чая. Нет Гриша!
Разговор только об одном: Будешь ты жить дальше или нет. Не тяни время, помощи не будет. Вопрос помнишь?
– Мы встречали Новый год, а вы приехали без приглашения...
– И поэтому ты сразу принялся угрожать Остапу? А потом взял их в заложники? На что ты рассчитывал?
Он помолчал, потом поднял голову и в его глазах не было страха, только любопытство.
– Ты был там?- спросил он кивнув вниз.
– Был.
– И ушёл оттуда... Да ещё и танк с собой притащил...
Мне стало понятно почему он не отпускал Марысю. Держать можно по разному.
У девушки была склонность к авантюризму, правда несколько иного рода нежели у Кибитки, да плюс ещё её способности. Остап был служакой и ничего не обещал, а Григорий стал бандитом и обещал весь мир, а конкретно бункер Гитлера набитый драгоценностями. Только слишком долго Горбань морочил ей голову. Завтра, завтра, послезавтра. Вот поэтому она и бежала, когда Остап впервые в жизни решился на аферу, и приехал с полумиллионом в чемодане. Она же позвонила Грише, чтобы встречал гостей на самолёте, потому что приключения не кончаются так обыденно. Вообще в Виннице количество авантюристов зашкаливает, с чего бы? За один только день четверых, да каких, встретил! Видимо не случайно Гитлеру посоветовали именно в этом месте ставку делать. И не в чугунке тут дело.
Вот над чем подумать надо. Время только поджимает, как всегда. По хорошему, нам уже давно надо было улететь.
