Алинна - Ключ от радуги
Торкана опомнилась, и пока Одрик седлал варга, успела побывать на кухне, собрать ему снеди на день. Проводив его до ворот усадьбы, она повесила ключи на пояс и пошла обозревать дом уже не как гостья, а как хозяйка.
На Каравач уже опустилась ночь, а варг Одрика дошел до усадьбы непонукаемый ездоком, животное тянулось к теплому пойлу и сухому стойлу. Сам наездник держался на честном слове. Кто-то подхватил волочащиеся по лужам уздцы:
- Сейн устал. Малыш поможет, - рядом стоял доставшийся ему в наследство от легионеров дурачек.
- Сейн хороший, сейн не обижает Малыша, - и дурачек подсунул голову Одрику под руку, как варженок, когда хочет, чтобы его погладили. Пришлось потрепать нечесаные вихры.
- А кто-то обижает Малыша?
- Эти, - и глупенький увалень показал ладонью примерный рост гномов.
- Они у меня получат, недорослики.
- Не надо! Не надо! Пусть сейн будет хороший для всех.
- Малыш, глупенький, для всех хорошим быть нельзя, не получится.
- Не получится? Нельзя?
- Даже Андао не светит все время, заходит на ночь… И нельзя есть одни леденцы.
- Малыш давно не видел леденцов, - и обиженно хлюпнюл носом.
- Будут тебе леденцы, но днем. А сейчас всем спать: и сейну, и варгу, и Малышу.
Одрик едва дотащился до спальни. Кани встречала его, она по примеру Анны устроила днем сиесту и выглядела свежей и отдохнувшей. Он бросил сумку и облепленный багровыми листьями плащ на пол, и обессиленный опустился на кровать.
- Я сделал ВСЕ, мы свободны, - ответил он на молчаливый вопрос Кани.
- Одрик, ванна горячая, давно тебя ждет. Ужин в столовую подавать или сюда?
- Пить мне принеси, чаю горячего, а то воду с упокоища пить нельзя, - Торкана побежала в столовую. Там уже что-то было приготовлено. Торкана проштудировала необходимые главы поваренной книги, чтобы найти походящий рецепт пунша:
"В кружке горячей, но не кипящей воды, заварить чай, через несколько минут процедить. Далее чай смешать с четырьмя ложками лугового меда и двумя ложками сиропа гариамского черного корня. Добавить полкружки гоблинского рома. Смесь разогреть в кастрюле. Пунш подается горячим. "
С точным рецептом пунша, к сожалению, были проблемы. Мед был садовый, а гариамский корень и на ярмарке не найти, обошлась местным аналогом. Ром неизвестно чей, но лучшее, что можно было купить в Караваче.
Согреть напиток для огненной ведьмы - проще некуда. Одрик сделал два глотка,
- Это не чай.
- Тебе не нравится?
- Нет, нравится. Просто не ожидал, - он поставил бокал на столик и прилег на подушку. - Я немножко отдохну и тогда… - и отключился.
Кани не решилась будить спящего Одрика. Мокрым полотенцем стерла брызги дорожной грязи с его лица, смыла въевшуюся пыль склепа с его рук. Один его сапог был снят наполовину, дальше у него дело не пошло. И не самое страшное, что на сапогах все непролазная грязища дождливого Каравача, а то, что снимая их, она - потомственная аристократка, должна поклониться мужчине в ноги. В ее Роду такое немыслимо, во всем Ричелите немыслимо. Но Род Эльдингов брезгливо отвернулся от нее, от ее проблем, и из столицы пришлось уехать. Так какое ей дело до них? А он… От него пахло варжьей сбруей, потом и пылью, и еще примешивался слабый металлический запах. Просто есть ОН, и весь остальной мир, и угадайте с одного раза, что для нее важнее.
Весь мир захватила боль, беспричинная, беспощадная боль, она не только внутри меня, она и вокруг на несколько дней пути. Просто море, океан боли, невыносимой корежащей и разрывающей не только тело, но и пространство. Я всегда была терпеливой, я не плакала, когда еще в детстве приходилось делать уколы, я не боялась стоматологов, не говоря уже про гинекологов. Стоп! Боль не оттуда? Нет, с плодом моей опрометчивой любви все нормально. Я во сне, мне все это снится. Значит это у меня в голове. Вот никогда не думала, что голова это мое больное место. Ну что же делать, как проснуться? А ведь кто-то есть в моем сне, я чувствую это, кто-то вызвал этот болевой потоп и сейчас довольно ухмыляется.
Из пыточного сна меня, как утопающего, вытаскивают сильные руки и встревоженный голос.
- Анна, что с тобой?! Очнись! - мой сейн держит меня на руках.
Медленно открываю глаза, встречаюсь с его бездонным синим взглядом, в нем неподдельная тревога.
- Тебе плохо? Скажи что-нибудь!
Боль покидает тело, тает как кусочки сахара в горячем чае, на ее место приходит блаженство. Я сейчас отдышусь, оближу пересохшие губы и смогу ему ответить.
- Ш-што… случилось? Я стонала?
- Нет. Но ты тяжело дышала, и тебя покрыл пот. Честно, я испугался. Лекарь не нужен?
- Обойдусь! Я сама себе лекарь, мне просто кошмар приснился.
Я все еще у него на руках и меня укачивают как ребенка. От его поцелуя тают последние кристаллики боли. Но сон-пытка вытянул из меня все силы, я не в состоянии ему отвечать, я могу только принимать ласки. Но он не против, ему даже нравится расслабленное и кажущееся покорным тело, которое он наполняет блаженством другого свойства. А вместе с блаженством возвращаются и силы.
- Ну вот, и не нужен никакой лекарь, когда у тебя есть самое действенное средство.
- Тебе уже лучше?
- Однозначно, а если отнесешь меня в теплую ванну, то станет совсем хорошо.
- Думаешь, не донесу? Обижаешь! Ванна рядом, ближе некуда.
И когда мой мужчина справился и с этой задачей, мне в голову пришла очередная идея.
- А знаешь, было бы неплохо выпить кофе вдвоем.
- Да, сейчас скажу, и принесут кофе на двоих.
- Вдвоем в ванной.
- Однако, ты затейница. Тогда я схожу за ромом.
- Зачем?
- Ну как же, сегодня у нас ванна с кофе с ромом, - и он ушел, оставив меня блаженствовать в тепле воды.
Но уже через несколько минут заявился с рабочим выражением лица и пустыми руками:
- И где ром?
- Анна, планы меняются, кофе пьем у камина, приходи туда.
- С чего вдруг?
- У нас гости, твой заемщик долг принес.
- Что, полностью?
- Деньги не мои - не мне считать, - и ушел.
Мара уже наверняка там, потянулась на запах золота. А не буду разряжаться, пойду в халате, в конце концов - все свои. Накрутила на мокрой голове чалму из полотенца и направилась в каминную. Мара сидит под дверью, меня ждет. Торканы почему-то не видно. А сейны уже сидят за столиком и старший ром разливает.
- Ну и за что пьем с самого утра?
- За успешное окончание безумного действия. А именно взятия в долг, - и пинает сапогом тугой мешочек, - Сама пересчитаешь?
- Что? Все? И с процентами?
- С ними, как договаривались.
- Действительно получилось? Дай оценить.
Одрик лезет в карман, достает пару монет, одну передает мне, а другую кладет перед полковником. Монета как монета, эльфийская, новая, блестит. Калларинг разглядывает златник придирчивей, но ничего не находит.
