akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо
Прежде всего, вернулся, как и обещал, профессор Снейп. Вместе с ним явился Дамблдор, дружелюбный и сдерживающий любопытство ровно настолько, чтобы оно было заметно.
— Я, конечно, зайду еще раз к профессору Малфою, пока он здесь, — проинформировал он, — но хочу послушать об этом удивительном событии, так сказать, из первых рук.
Пока Рики коротко пересказывал свое злоключение, директор напросился на то, чтоб угоститься всевкусным орешком из его подарков, и, получив конфетку со вкусом мела, обреченно вздохнул.
В присутствии Дамблдора хорошо было то, что Снейп при нем ограничился суровыми комментариями.
— Кстати, Ричард, — счел нужным сообщить глава школы, — у Ваших друзей с новой недели начнутся упражнения по аппарированию. Не знаю, сказал ли Вам мистер Поттер, но для Вас посещать их не обязательно. Можете просто сдать экзамен летом. Это будет уже после того, как вы покинете школу.
— Вот как? — удивился Рики. Он совершенно позабыл про аппарирование. — Насколько я помню, раньше шестые курсы…
— Время идет, и школьная программа изменяется, — пояснил, усмехаясь, профессор Снейп.
— На самом деле, я согласен, что освоить этот способ перемещения доступно не всем, — укоризненно покосившись на слизеринского завуча, заступился за новшество Дамблдор. — Это — продвинутый уровень. Ну, Вы сами убедились, Ричард, что рисковать стоит, так сказать, взвесив все свои возможности.
На это Рики ничего отвечать не стал.
— Рад, что все обошлось, — сказал директор на прощание. — Конечно, мы еще раз поговорим об этом, но позднее.
Снейп процедил, что он тоже рад, однако слизеринец почувствовал, что теперь он отстанет со своими замечаниями. А больше Рики никаких посетителей не опасался.
Навещая его, профессор Ван все еще оставался под впечатлением Тайной комнаты.
— Такая старина! — произнес он тихо и прочувствовано. — Величие замысла несомненно. И чтобы скрыть на столько лет!
Рики оставалось только кивать и надуваться от гордости, хотя, в общем‑то, не он ее построил.
Ближе к вечеру заглянула профессор Стебль. Больше всего Рики обрадовало то, что она привела с собой Селену. Нет, и профессору Стебль самой по себе он был, разумеется, рад. Только почти не заметил этого.
С утра мадам Помфри проигнорировала его вопросы о том, когда же она его отпустит. Однако среди уроков, примерно к полудню, внезапно пришла и объявила, что он может возвращаться в общежития.
— И директор просил передать, чтобы ты не беспокоился. Он пригласит тебя, когда будет нужно, — передала она.
Одеваясь, Рики мысленно соглашался, что все правильно. После уроков его встречали бы толпой, с утра — набросились за столом с расспросами, а так — вернется без лишнего шума.
Поначалу Рики удивился, что его отпустили вот так, одного. Однако на лестнице к нему подлетел хмурый мистер Филч, и проводил почти до слизеринской стены с паролем. Всю дорогу завхоз не переставал ворчать, и даже по вредности характера норовил проверить, чистая ли у Рики обувь, хотя тот только что вышел из стерильных владений мадам Помфри.
В гостиной было немноголюдно, в основном зубрили ребята со старших курсов, так что Рики сразу заметил Тиффани и Дору в креслах неподалеку от портрета сэра Салазара. Портрет отсутствовал, что в итоге убедило Рики присоединиться к одноклассницам.
При виде его Дора приподнялась и с подозрением поинтересовалась:
— Надеюсь, ты не сбежал?
— А ты меня выдашь? — улыбнулся Рики, занимая последнее свободное кресло рядом.
Девушки гневно воззрились на него, и пришлось убеждать их, что ниоткуда он не сбежал и, соответственно, баллы за это с колледжа не снимут. Потом Дора уступила ему свой учебник по зельям, приложив список с домашней работой. Юноша присвистнул: через три дня следовало сдавать огромную сводную таблицу, и не просить же у профессора отсрочки из‑за больничного крыла. Тем более, в памяти сразу всплывали ехидные физиономии гриффиндорок, с которыми Рики, благодаря сердечной привязанности Лео, делил на зельях стол.
Так что он поспешил взяться за работу. Вспоминал, что мог, но приходилось и много выписывать, так что Рики трижды ходил в спальню за разными книгами. Задания Снейпа настолько поглотили Рики, что возвращения Лео он не заметил. Отреагировал он только на Тиффани, когда она, охотно оторвавшись от продвинутого уровня «Волшебных тварей», который читала, буркнула:
— Клянется, что не сбежал!
Рики поздоровался с другом, чувствуя, что так до конца и не вынырнул из‑под завала способов обработки ингредиентов. Он бы тут же нырнул назад, но что‑то показалось ему не так, побудило тщательнее вглядеться в друга.
Напряженное выражение лица было у Лео. Слишком задумчивое.
— Вы с Марго поссорились? — поинтересовался Рики прежде, чем сообразил, что такая прямота может оказаться бестактной.
Тиффани вежливо сделала вид, что не слышала, а Дора, пусть и ничем как будто этого не показала, тут же навострила уши.
— Нет, — помотал головой Лео. — Но она мне рассказала…
Он отошел, чтобы подтащить для себя пуфик, вероятно надеясь, что к его возвращению им перестанут интересоваться.
— Что, странные дела творятся в «Гриффиндоре»? — поддела напарника Дора.
— Это касается Клуба Единства? — счел нужным уточнить Рики.
— Никоим образом, — отмел предположение Лео.
— А! Это ты про Перкинс и ее друга по переписке, что ли?
Рози вынырнула из‑за кресла Доры с тоненькой стопкой цветной бумаги. Смотрелась она до того деловито, что Рики с трудом сдержал улыбку.
Лео кивнул, а Дора, тут же потеряв интерес к теме, притянула к себе книгу, заданную Строгусом.
— Все знают, а я не знаю? — поинтересовался Рики.
— Нигеллус нашел, чему удивляться! — присев на подлокотник, принялась бодро вещать Рози. — Мне Джимми давным–давно рассказал. У одного такого гитариста новой музыкальной группы, не помню как ее, сдохла любимая жаба. Про это в газете печатали. Добрая Перкинс взяла ему и написала, посочувствовала. И вот он ей ответил, что никто его так хорошо не понимает. Она ему опять написала. Когда Филипс про это узнал, ему не понравилось. А она ему сказала, что он черствый! Кусала она его, что ли? — Рози простодушно похлопала глазами. — Вот они из‑за этого ссорились.
Одноклассницы Рики сопроводили эту историю молчаливым неодобрением. Рики же вспомнилось, что ему когда‑то именно сострадательность Летти Перкинс показалась на редкость несимпатичной чертой.
— Не знаю, может, я старомоден, — решился прокомментировать Лео, — но, по–моему, ведет она себя странно.
— Дура она, — безмятежно припечатала Тиффани.
Дора размеренно и глубокомысленно кивнула, а Рики тут же вернулся к таблице и постарался на ней сосредоточиться. Он рассчитывал сегодня ограничиться только этим делом и отдохнуть.
