Оливер Боуден - Возрождение
Через кровавый туман ярости Эцио пытался сосредоточиться на информации, плевками слетающей с уст Инквизитора, льющейся вперемешку с оскорблениями.
Превосходящие по численности люди Сильвио начали одолевать наемников Бартоломео. Данте еще раз попал по капитану – прямо в грудь – кастетом ломая ребра. Бартоломео пошатнулся. Эцио снова выстрелил в Сильвио, и на этот раз пуля пробила мантию Инквизитора совсем близко к шее, но, хотя мужчина и пошатнулся, а Эцио разглядел тонкую струйку крови, Сильвио все-таки устоял на ногах. Он отдал команду Данте, и тот отступил, прикрывая хозяина, а потом вместе с ним скрылся за стеной.
Эцио помнил, что лестница с той стороны стены ведет к причалу и, крикнув Бартоломео, чтобы следовал за ним, стремительно покинул поле боя, по пути устраняя врагов.
Он увидел, как Сильвио и Данте садятся в большую лодку, но заметил на их лицах гнев и отчаяние. Проследив за их взглядами, он увидел громадную черную галеру, плывущую на юг от лагуны.
– Нас предали! – услышал Эцио слова Сильвио. – Корабль отплыл без нас! Черт бы их побрал! Я был предан им, и вот как они мне отплатили!
– Поплывем на лодке и догоним их, – отозвался Данте.
– Слишком поздно – нам не добраться до острова на такой лодчонке, но она нам пригодится, чтобы убраться отсюда!
– Тогда поскорее уберемся, Ваша Светлость.
– Верно.
Данте повернулся и с жутким криком скомандовал: «Отдать швартовы! Поднять паруса! Живее, твари!»
В этот миг Эцио перепрыгнул с темного причала прямо в лодку. Перепуганные моряки попрыгали в темную лагуну.
– Отойди, убийца! – истерично завопил Сильвио.
– Это было твое последнее оскорбление, – проговорил Эцио, вонзая Сильвио в живот двойной клинок и медленно вспарывая его. За то, что ты наговорил про моих родных, я бы мог отрезать тебе яйца, но, думаю, ты этого не стоишь.
Данте стоял не шевелясь. Эцио перевел взгляд на него, мужчина выглядел уставшим.
– Все кончено,- объявил Эцио. – Ты поставил не на ту лошадь.
– Возможно, – не стал спорить Данте. – В любом случае я собираюсь убить тебя. Ты грязный ассасин. И ты меня утомляешь.
Эцио вытащил пистолет и выстрелил. Пуля попала Данте в лицо, тот упал.
Эцио присел на колени возле Сильвио, чтобы отпустить ему грехи. Эцио был честен с собой, и всегда помнил, что убивать надо, только когда нет иного выбора. А умирающий довольно скоро утратит все, и поэтому имеет право хотя бы на последний обряд.
– Куда вы направлялись, Сильвио? Что это была за галера? Я полагал, что ты метишь на место Дожа.
Сильвио слабо улыбнулся.
– Это была только уловка. Мы собирались отплыть.
– Куда?
– Слишком поздно, – рассмеялся Сильвио и умер.
Эцио повернулся к Данте и приподнял его массивную голову.
– Они собирались на Кипр, Аудиторе, – проворчал Данте. – Возможно, я спасу душу тем, что скажу тебе правду. Они хотят… Они хотят… – но тут он захлебнулся кровью и обмяк.
Эцио обыскал сумки обоих, но не нашел ничего важного, кроме письма Данте от его жены. Испытывая жгучий стыд, он прочитал его.
Мой любимый,
Я верю, что настанет день, когда ты будешь рад услышать эти слова. Прости меня за то, что я сделала – за то, что позволила Марко забрать меня у тебя, за то, что развелась с тобой и разрешила Марко жениться на мне. Но теперь, когда он мертв, я надеюсь, что найду способ снова быть с тобой. Помнишь ли ты меня? Или боль твоя была слишком сильна? Смогут ли мои слова пробудить твою память, или затронуть струну в твоем сердце? Я знаю, что в глубине еще скрывается человек, которого я люблю. И я найду путь к нему, моя любовь. Чтобы напомнить тебе. Чтобы вернуть тебя.
Навеки твоя Глория.
Адреса не было. Эцио бережно сложил письмо и убрал в сумку. Надо будет расспросить Теодору, знает ли она эту странную историю, и сможет ли она вернуть письмо отправительнице вместе с печальным известием о гибели ее мужа.
Он в последний раз посмотрел на трупы, осенил их крестом и грустно прошептал: «Покойтесь с миром».
Эцио все еще стоял над мертвецами, когда появился тяжело дышащий Бартоломео.
– Вижу, тебе, как обычно, не нужна моя помощь.
– Вы взяли Арсенал?
– Думаешь, я был бы здесь, если бы мы проиграли?
– Поздравляю!
– Спасибо!
Но Эцио уже смотрел в сторону моря.
– Мы отвоевали Венецию, мой друг, – вздохнул он. – Агостино сможет править ей, не боясь тамплиеров. Думаю, теперь я смогу немного отдохнуть. Видишь галеру на горизонте?
– Да.
– Данте сказал перед смертью, что она плывет на Кипр.
– Зачем?
– Это, мой друг, как раз то, что я хочу выяснить.
ГЛАВА 21
Эцио не верилось – наступило 24 июня, день летнего солнцестояния, 1487 года от Рождества Христова. Ему исполнилось двадцать восемь лет. Он стоял, опираясь на балюстраду Кулачного моста, и хмуро смотрел на воду в канале под ним. Мимо проплыла крыса, тащившая в зубах капустные листья, украденные с ближайшей баржи торговца овощами, к дыре в черном кирпиче канала.
– Вот ты где, Эцио! – радостно воскликнул голос, и Эцио узнал Розу еще раньше, чем увидел – по терпкому запаху мускуса. – Давно не виделись! Я уже начала думать, что ты избегаешь меня!
– Я был… занят.
– Ну, конечно. И что бы Венеция без тебя делала!
Эцио грустно склонил голову, Роза оперлась на балюстраду рядом с ним.
– С чего такая серьезность, красавчик?
Эцио смерил ее серьезным взглядом и пожал плечами.
– У меня день рождения.
– День рождения? Серьезно? Ух ты! Поздравляю! Это же просто чудесно!
– Вовсе нет, – вздохнул Эцио. – Прошло уже десять лет с тех пор, как погибли отец и братья. Десять лет я выслеживаю их убийц, людей из списка отца и тех, кого сам добавил в этот список после его смерти. И я знаю, что близок к цели, но я ни на шаг не приблизился к пониманию того, ради чего все это было затеяно.
– Эцио, ты посвятил жизнь благому делу. Это сделало тебя одиноким, но, в каком-то смысле, именно в этом твое призвание. И хотя инструменты, которые ты используешь, ведут к чужой смерти, ты никогда не был несправедлив. Благодаря тебе Венеция стала куда лучшим местом, чем была ранее. Улыбнись. У тебя же, кажется, день рождения. А у меня как раз есть подарок. И как раз вовремя!
Она вытащила судовой журнал.
– Спасибо, Роза. Даже не представляю, что ты мне подаришь. Что это?
– Кое-что, что мне удалось… достать. Это декларация судового груза из Арсенала. День, когда твоя черная галера, отплывшая в прошлом году на Кипр, возвращается…
– Ты серьезно? – Эцио потянулся за журналом, но Роза, дразня его, отвела руку. – Отдай мне его, Роза. Это не шутки.
