Александр Белов - Горящая путевка в ад
В тот же миг ее тело охватило пламя, и очень скоро от ведьмы осталась лишь кучка пепла.
— Мама, — молодой человек повернулся к алтарю, — я отдаю его жизнь за тебя.
Лилуйана вознеслась над жертвенным камнем. Ее охватило золотистое свечение, всего на миг, но это видели все. Затем она плавно опустилась возле Кевина и поцеловала его в щеку.
Через секунду веревки, опутавшие руки и ноги Стаса, спали, и невидимая сила так же плавно опустила его на землю.
— Что произошло? — потирая запястья, спросил он, сам не зная, к кому обращается.
— Вы свободны, — с едва заметной ноткой радости в голосе сказала Смерть, — за ваши жизни было уплачено.
— А как же Миша? — осмелился обратиться к фигуре в черном балахоне Стас. — Ему придется остаться здесь? — он не мог заставить себя произнести вслух то, что на самом деле ожидало его товарища.
— Да, — спокойно подтвердила фигура, — если конечно за него не будет внесена равнозначная плата.
Никто не заметил, когда рыжий черт успел выхватить из руки Кевина кинжал и вспороть себе живот. Он только прокричал:
— Еще никто во всех мирах не заботился обо мне так, как ты, Михаил. Я отдаю свою жизнь за твою свободу!
Тщедушное лохматое тельце рухнуло в пыль, а Миша, освободившись от пут, подбежал к нему и, встав на колени, стал гладить по грязной шерсти.
— Прости меня, я не хотел, чтобы все так вышло, — по его щекам катились крупные слезы.
— Смертный, ты сошел с ума? — подбежал к нему демон и, подняв за плечи, начал трясти. — Ты не можешь жалеть черта! Он же нечистая сила, твой враг!
— Он мой друг, — твердо ответил Мишка и вырвался из железных объятий.
В глазах демона сверкнул огонь.
— Все свободны! — прорычал он и хлопнул в ладоши.
Тело рыжего черта исчезло, и очертания зала начали расплываться, таять. Очень скоро туман перед глазами стал настолько плотный, что разглядеть что-то было уже невозможно.
Когда туман рассеялся, на круглой лесной поляне с высокой травой оказались пятеро: трое молодых людей и две девушки.
— Где мы на этот раз оказались? — Мишка смотрел на своих новых и старых друзей грустными глазами. Он до сих пор не мог поверить, что за его спасение была отдана чужая жизнь, пусть даже это черт.
— Не знаю, — ответила Эллария, — но точно не в Нижнем мире, и это уже хорошо.
Из травы послышался детский плач, и все, не сговариваясь, кинулись на звук. Первой подоспела Лилуйана. Она подняла с земли пищащий сверток, который в ее руках тут же успокоился и улыбнулся беззубым розовым ртом.
— Сын, — Ли расплакалась от накатившего счастья, — мой сын жив.
— Неужели все наконец-то закончилось? — неуверенно спросил Стас. — Нам больше не нужно убегать и спасаться от кого-то? А куда делась Катя? И что… — он замолчал на несколько мгновений и продолжил, — будет с Ли и Кевином?
— Всему свое время, — поспешила успокоить его Эллария, — мы обязательно получим ответы на все вопросы.
Ли и Стас стояли на берегу теплого моря. Оно было почти такое же, как и то, что свело их вместе.
— Ли, — робко начал Стас, — что ты будешь делать теперь, без крыльев?
Задать этот вопрос ему было безумно сложно, но, как он сам считал, необходимо.
— Буду жить, — просто сказала она, — ты ведь прекрасно чувствуешь себя без них? Да и потом, я не успела привыкнуть к крыльям, хотя и ощущала их всегда, просто не догадывалась, кто я на самом деле. Быть смертной не так уж и плохо.
Ли улыбнулась, но улыбка получилась очень грустной, вымученной.
Стас замешкался. Он явно хотел что-то сказать, но никак не решался. Он переминался с ноги на ногу, теребил край своей рубашки, даже покраснел.
— Нет, — Ли опередила его. — Я помню, что ты сказал там, на суде. Прости меня, Стас, но я тебя не люблю и мы не сможем быть вместе. Твоя миссия здесь выполнена, и тебе нужно возвращаться домой. Не беспокойся ни о чем, ты все забудешь, и лишь иногда воспоминания станут посещать тебя во снах, кошмарных снах. Но и это пройдет, время лечит.
— Я не хочу ничего забывать! Я люблю тебя! — упирался Стас. — Люблю и хочу бороться за свою любовь. Мы ведь можем быть друзьями?
Ли отрицательно покачала головой, а его вдруг окутало голубоватое сияние, в котором он очень скоро растворился.
Ли еще долго стояла на берегу, где только что они были вместе, и плакала. Серебристые слезинки падали на землю, но на том месте, где они разбивались, больше не распускались цветы. Очень скоро и она растворилась в голубовато-серебристой дымке.
Через год после описываемых событий
Стас и Миша прогуливались по набережной Анапы, обсуждая вчерашний вечер у друзей. За разговором они не заметили, как к ним подошла воркующая парочка. Симпатичная загорелая девушка похлопала Стаса по плечу.
— Привет! — счастливо улыбалась она. — Как вчера оторвались? Жаль, что мы с Люком не смогли придти, но это ведь не последняя вечеринка.
— Привет, Катя! — одновременно поздоровались с ней молодые люди. — Отдохнули просто шикарно. И правда, жаль, что ты не пришла.
— А мы вот решили прогуляться, завтра Люк и я улетаем к нему домой, во Францию.
Девушка влюбленными глазами посмотрела на атлетически сложенного мужчину явно старше нее, но ухоженная внешность делала его почти ровесником Кати.
— Поздравляем, — снова слаженный дуэт.
— Знаете, мне сегодня приснился странный сон, — вспомнил Стас, — будто мы все в аду и ты, Катя, там королева, а Люк никто иной, как Люцифер. Мы должны были кого-то спасти, нам, конечно же, мешали всякие злодеи, но все закончилось хорошо. А ты вышла замуж за Люцифера, и вы вместе покинули ад, в общем, бред какой-то.
— Да уж, мне такое точно не могло бы присниться, — счастливо рассмеялась Катюша. — А тебе, Люк, что-нибудь подобное снится? — она звонко чмокнула мужчину в щеку.
— Пойдем, дорогая, — Люк слишком резко потянул Катю за руку. Она не стала возражать и покорно отправилась за любимым, помахав друзьям на прощание.
— Странный он какой-то, — задумчиво протянул Мишка, — никогда мне не нравился.
— А он и не должен тебе нравиться, — подколол друга Стас, — хотя, и, правда, странный.
Он не стал говорить Мишке, что увидел в глазах мужчины яркую вспышку пламени, решив, что это ему просто показалось.
Эпилог
Две фигуры: старец в золотых одеждах и совсем молодой ангел, крылья которого нежно трепал ветер, стояли и смотрели куда-то в даль.
— Скажите, Старейшина, — осторожно начал ангел, — ведь это вовсе не конец, как подумали Лилуйана и ее спутники? Что с ними будет дальше?
