Яна Алексеева - Эрнани из гильдии Актеров
Я ничего не могу противопоставить ей… И не хочу. Она все равно сильнее. Бессмысленно бороться…Усталость тяжелым плащом опустилась на плечи. Чувствуя, как холод сковывает обреченное тело, прикрыла глаза.
Зачем я так рвалась сюда? Зачем? Хотела кого-то защитить? Или отомстить? О, это все мое любопытство, медленно рассыпающееся серебристым пеплом под взглядом призрачной принцессы. Она приближалась… осторожно, предвкушающе, желая не убивать, но занять мое тело, как я раньше встала на ее место.
Под напором голодного духа отступил и затих мой собственный голод. Странно, он уже стал моим… но пробыл таким не долго. Какая ирония в том, что унаследованное от Сестры, будет уничтожено ее же неприкаянным духом. Сквозь ткань я чувствовала потусторонний холод, веющий от смертоносной твари. Тонкие ленты связали ноги, заставляя опуститься на колени. Ее руки коснулись моей груди, проникли внутрь, сжимая сердце. И я, повинуясь неслышному приказу, открыла глаза, погружаясь в темные провалы на смазанной плоскости, заменяющей верей-аали лицо. Забвение уже коснулось ее, но она все еще рвалась в мир живых…
В меня…
Один за другим падали бастионы и маски… принцесса, Охотница, актриса, воительница. Воспоминания и потери, удачи и падения, жизни и роли ложились под ноги призрачной Ирин легкими полупрозрачными вуалями, обнажая…
Что?
Усталость, равнодушие… во мне нет уже ничего, что могло бы послужить пищей заблудшему духу, удерживаемому в мире только тонкой нитью кровавых чар.
Я устала, устала, устала… Устала настолько, что с радостью пущу в душу ту тварь, что сможет ее заполнить хоть чем-то.
Входи, прошу… По щекам потекли слезы, оставляя ледяные дорожки на коже и падая на пол искрами, соперничающими по яркости с бриллиантами, застывшими на столе.
Сердце замерло в груди, яркая вспышка резанула сквозь веки, последний выдох взвился в воздух легким облачком, когда с моего сознания упала последняя вуаль… Обнажая то, что люди сами от себя скрывают самым тщательным образом. То, что остается после того, как выжать личность досуха. Бескрайнюю пустыню, где нет ни-че-го.
Пустота. Гулкое ничто.
Нет жизни, нет смерти, нет страха, ужаса, любви, покоя… Тьма, Свет, Боги, Мир, Судьба здесь не имеют власти… Их нет…
Ничего нет…
И здесь, где нет меня, растворялся без следа любой, кто попытался бы проглотить великое ничто.
Ничто…
Ничто…
Ничто…
Как холодно…
Тихо застонав, приоткрыла глаза. Серые плиты потолка грозно нависали над головой, и, казалось, были готовы в любой миг обрушиться на мое распластанное тело. Почему-то я слишком часто оказываюсь в этом положении. Может, это тонкий намек на то, что мне не стоит больше даже пытаться бороться за жизнь, а просто лечь и забыться, предоставив все судьбе? Нет уж…
Вокруг царила темнота, почти родная, готовая приютить заблудившееся сознание. Воздух пьянящей свежестью ворвался в пересохшее горло. Я жива… все еще жива. Будьте вы прокляты, Боги мои! Слизнув с нижней губы каплю крови, перевернулась на живот и с трудом поднялась, желая увидеть результат…
О, да!
Только горстка праха, прикрытая клочком светлой ткани, осталась от изящной фигурки, обозначавшей принцессу. А вместе с ней и от души верей-аали. Точнее, первым исчез призрак, поглощенный пустотой, а уж потом и рухнули чары этой куклы.
Замерев на линии, за которой начиналась вотчина Игры, усмехнулась. Пустоту не может поглотить никто. Да… Это аксиома. И она есть в каждом, надо только добраться до нее. Не побояться отдать душу на откуп тому, кто пытается тебя победить, вогнать себя в безвыходное положение… Не сопротивляться.
Простой самогипноз, убежденность в собственной искренности и способность менять личности или их кальки позволили мне это проделать. Но насколько я была близка к тому, чтоб остаться там, раствориться без остатка следом за душой принцессы?
Не знаю, и знать не хочу. Я выжила и победила…. Но игра еще не окончена. Только мне не хочется принимать в ней участия. Вытянув руки, ладонями коснулась границы, упруго отталкивающей любые попытки проникновения, надавила. Ни один дух не полыхнул разъяренным пламенем, только в алом камне мелькнули тусклые искры.
Кровь могла бы помочь, но я не буду ее использовать, как не использовала и при схватке с душой принцессы. Слишком мало во мне сил, и каждая капля, покидающая тело, может оказаться последней. Нужно искать другой путь…
А в голове не было ни единой мысли.
Отступив на пару шагов, прислонилась к стене, давая отдых ногам. Прислушалась к ощущениям. Стало теплее, никаких потусторонних сквозняков больше не гуляло по замкнутому помещению, только комок магии пульсировал в ритме горячечного безумия. Взгляд, лихорадочно обшаривающий темное пространство, наткнулся на тускло блеснувший кристалл. Душа лорда Рилана, по-прежнему запечатанная в камне, рвалась наружу. Руны мерцали, то наливаясь силой, то угасая безжизненным пеплом. На одной из граней появилась трещина. Похоже, нападение духа и для него даром не прошло…
С трудом покинув такую надежную опору, подошла ближе. При каждом шаге боль простреливала меня от пяток, в которые, кажется, вонзались раскаленные иглы, до висков, с болью в которых я уже сроднилась.
Кристалл замерцал активнее, по трещине побежали еле заметные искорки. Гадать, что будет дальше, я не стала, а, прицелившись, отправила его ногой в короткий полет. Камень описа л дугу, минуя без задержки преграду, и серебристой кометой грянулся о стол, нарушая застоявшуюся тишину. Хрустнул, распадаясь на части, и закрутился в маленьком вихре, сшибая фигурки, разрывая нити подобий. Когда осколки врезались в рубин, я зажмурилась. Но ни взрыва, ни вспышки не было. Только легкий хлопок, когда лопнул защитный полог. Порыв горячего ветра, последний подарок от рванувшихся в небытие душ, погасил светильники, и комната погрузилась во тьму. Сделав несколько шагов, наткнулась на стол и зашарила руками по гладкой поверхности, сметая на пол кукол.
Вспышка боли…
Я до боли сжала собственный образ.
Та-ак…
Теперь кристаллы. Обойдя стол, нащупала острые грани. Замерла, на миг согревая льдистые камни. Часть из них были пусты, отзываясь в пальцах только слабым покалыванием, но вот последний в ряду…
Короткая вспышка в ответ на повелительный щелчок и передо мной предстал светлый образ принца Динара. От неожиданности я отпрянула, шепча затейливые ругательства. Хорошо, что кривую усмешку, исказившую губы, никто не видел. Почему-то я была довольна, узрев, куда был заперт принц.
