Bergensen Christian - Сёши
- Не волнуйся. Судя по внутренним повреждениям, он попал под выброс чакры и ударную волну. Несколько дней почти не пил. К тому же сильный ушиб головы. Малышу следовало лежать, а вы додумались таскать его на руках, - он нарочито нахмурился, но не стал развивать эту тему, понимая, что иногда другого выхода нет. - Некоторое время будут частые перепады настроения, страхи, тревога, плохие сны, но постепенно это пройдёт.
Сестра добавила:
- Хорошо, что он не прячется в уголке и не отворачивается к стенке, а живенько на всё откликается. Выносливый и упрямый ребёнок. Так что не суетись, Какаши. Учись проявлять терпение. И почтительно слушать наши советы!
Родичи одинаково насмешливо ухмыльнулись - мне оставалось только кивать и кланяться. Удивительно, что эти головорезы выбрали путь своего ворчливого деда. Старый склочник Саваги вечно их ругал и ценил дешевле потёртого сэна, а теперь оставляет семью им на попечение.
Сёши, наблюдения и соображения
В перегородку между ванной и раздевалкой легонько постучали.
А так не хочется наружу... Вкусный пар, тёплый деревянный бортик под головой, пахнущая травами водичка. Век бы не вылезал. Вот только Канзо и Рёко будут резко против.
Тираны от медицины опасались меня перегревать, и несчастному больному ребёнку дозволялось лишь немного поплюхаться в тазике. Каждое утро, намываясь, как кошка лапой, я люто завидовал остальным домашним. Они-то в любой момент могли устроить себе баню на выбор: хоть паровую, хоть водяную, хоть из нагретой кедровой стружки... Но сегодня мне наконец-то разрешили полежать в тёплом (не горячем!) офуро. Я хотел покупаться хотя бы четверть часика - сторговались на пяти минутах. Конечно, набросились все вместе на одного маленького.
Совсем чокнулись на почве моего здоровья!
Единственным спасением от диктата и произвола была Джунко. Когда родня слишком уж наседала, невозмутимая собака сажала меня к себе на загривок и решительно утаскивала гулять. Это на некоторое время остужало их пыл и восстанавливало мир.
Если забыть о безумствующих взрослых, то жизнь в горах пришлась мне по вкусу. Новые знакомые, зимняя полусонная природа, деревенская живность и разнообразные псы (говорящие и обычные) - всё шло на пользу. Разбитая башка зажила. Сломанное запястье почти восстановило подвижность. Шрамы светлели и таяли с каждым днём. На память о пережитом осталась только вялость мышц, периодические головные боли и неточность движений. Ну и кошмары. Куда ж без них?
- Сёши-чан, хватит тебе мокнуть.
В натопленное помещение просочился Канзо со стопкой одежды и полотенец.
- Вылезай-вылезай, вечером ещё одну сделаем, с пионовым корнем, - он нагнулся выудить меня из бадьи, и его длинные волосы немедленно плюхнулись в воду.
- Ой! Простите, Канзо-сан!
- Ты-то тут причём? - семейный врач усмехнулся, отжимая намокший хвост.
Ближе познакомившись с роднёй, я выдвинул гипотезу о том, что в незапамятные времена первый Хатаке нечаянно съел какой-то особый генетический закрепитель. Во всяком случае, дети у них водились только двух мастей: светловолосые мальчишки и тёмноволосые девчонки. Женская половина семьи щеголяла с чем-то напоминающим вороньи перья, у мужской торчали привычные серые патлы, но только Канзо отрастил себе пижонский хвостище в Джирайя-стиле и теперь маялся с ним.
Полотенца пригодились нам обоим.
После офуро он не позволил мне сразу удрать, а закутал и уложил на лежанку.
- Отдохни. Сердце нужно остужать потихоньку. Ты и так его загоняешь каждую ночь.
- Я не хочу. Так получается.
- Ну, что ты, Сёши-чан, я же не ругаю! - запротестовал Канзо.
В том-то и дело. Никто не сердится, а все равно стыдно. Канзо, Рёко и Какаши каждую ночь дежурили возле меня. Сны проходили с переменным успехом, но благодаря их усилиям мне удавалось не скатиться в полноценную фобию кошмаров.
Последним средством, которое мы не пробовали, оставалось гендзютсу. Брат с сестрой протестовали, требуя подождать, пока исчезнут все последствия контузии, но сегодня Какаши их уломал. Пообещал действовать невероятно осторожно.
Если верить отцу, сонные иллюзии - это что-то вроде общего наркоза. Раз! И тебя нет. И никаких снов.
Немного боязно, но очень хочется!
Из ванной я слинял через окно. В доме правили женщины, и любой неосторожный проход по коридору был чреват лёгким перекусом... из тринадцати блюд. Понятно, что подвалы Орочимару никого не красят, но желудок всё равно не бесконечный. Разом осилить наготовленные тётушками и бабушками "крошечки" и "капельки" мог бы безотказный проглот, вроде Наруто, а у меня в последнее время проблемы с аппетитом.
Поэтому до официального обеда мы с Джунко прятались в самом дальнем углу сада, за густыми кустами бересклета. Большая собака считала меня "забавным щенком" и великодушно позволяла валяться на своей мохнатой спине, чем я беззастенчиво пользовался, взамен насвистывая ей бесконечные музыкальные темы из "Властелина колец".
Теперь мне было понятно, что мог чувствовать Гаара.
Не имеет значения, как сильна твоя воля и сколько у тебя чакры - от тех, кто приходит во сне, защиты нет. Когда сутками не можешь спать, то скоро голосам окружающих начинают вторить голоса призраков. Мне приходилось много легче, чем одинокому джинчурики из Суны. Я знал, ради чего упираюсь и не отчаивался, но чувство, что бессонница начинает потихоньку грызть рассудок, пугало и меня.
Джунко повела носом.
- Какаши нас ищет.
Отец заглянул в кусты буквально через секунду.
- Сёши, уже обед. Тебя ждём.
- Ага. Извините, Какаши-сан.
Я поднял сброшенные дзори, собираясь обуться и идти, но он легко усадил меня на плечо.
Тоже изрядно натерпелся, хоть и делает вид, что ему нипочём. Вот только если всё так хорошо, то откуда это странное желание контролировать мои передвижения и таскать на ручках? И Гай перед уходом советовал присматривать за ним. Говорил, что с шаринганом какая-то фигня...
Хатаке Какаши, Сёши и чувство вины
Мелкий посопел, перекатился на другой край футона, но не проснулся. Я переставил лампу, чтобы свет не падал ему на лицо, пододвинул к себе новый свиток и вывел первый знак на чистой бумаге.
Всё-таки у Канзо и Рёко гораздо больше времени и нужного опыта, чем у меня. А замечательные оздоровительные практики, которые пёстрой грудой вывалил Сёши, просили к себе вдумчивого отношения. Им требовались умные головы и умелые руки, чтобы выбрать лучшее, отсеять сомнительное и бесполезное. И провести кропотливую работу по созданию нового хидзютсу. Такого, против которого не возразит даже наша капризная старейшина.
