Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть
- Славные и почтенные имена ты называешь, Лиго из рода Бирзулисов! - трескуче произнес Свидегер, когда барздук закончил. - Слухи о деяниях твоего народа - и в особенности твоего отца, славного воеводы Лютня - докатились и до наших подземелий. Вести доносят нам и деяния воеводы Бортня - своими сечами с нечистью известен он даже в наших краях. Но как, скажи мне, о иностранец, в такую почтенную компанию затесался вот этот предатель и клятвопреступник?
И Свидегер вновь гневно сверкнул глазами, и, крепко стиснув подлокотники резного трона, выбросил руку вперед, указывая на чародея.
- Он - тоже посланник владык Неманского края? - и подземный владыка насмешливо посмотрел на Лиго.
- Я - свой собственный посланник, ваше величество, - впервые за всё время проговорил Мамай. - А также я - представитель куда более грозных сил, чем все волхвы северных земель, не в обиду им будет сказано. И вам, ваше величество, это ведомо давно ...
И, гордо откинув голову, прямо посмотрел в глаза подгорному королю.
Свидегер вперил в чародея свой взгляд - и на миг барздукам показалось, что под сводами старинной залы со звоном и искрами скрестились два закаленных в боях клинка.
Но поединок был явно неравным - подземный король заскрипел зубами, до дрожи в руках стиснув подлокотники трона. Пальцы владыки побелели от напряжения, на лбу выступили бисеринки холодного пота. Еще мгновение - и казалось, что чародей пригвоздит короля своим огненным взглядом прямо к трону. Но в последний миг Мамай отвел глаза - Свидегер шумно выдохнул и обмяк, откидываясь на резную спинку. Грудь владыки тяжело вздымалась от неистовых усилий поединка взглядов.
- Ваше величество, я искренне прошу вас объяснить, в чем моя вина? - пытаясь придать своему голосу хоть какое-то смирение, спросил Мамай, снова посмотрев в глаза королю.
Но тут вмешалась дева с огненными волосами, дотоле молча стоявшая рядом с троном.
- О Майсур, и ты еще спрашиваешь? - гневно сверкнула огромными очами дочь владыки.
- Да, о Хильда, прекраснейшая из дев! - ответил Мамай. - Я не понимаю, в чем я провинился пред тобою? Ни разу ни словом, ни даже мыслью не обидел я тебя - чем же я мог тебя обесчестить? Какие клятвы я тебе давал, что меня называют здесь клятвопреступником? Кого же я предал?
- Меня... - опустила свои дивные веки дочь подземного властелина.
- Но чем, о Хильда? - воскликнул чародей.
Свидегер, уже пришедший в себя, и до поры до времени не вмешивавшийся в этот разговор, вдруг зло ввернул:
- Спроси-ка лучше, Майсур, что носит моя дочь! Спроси, чем одарил ее ты в последний раз!
Земники, до сих пор не смевшие разогнуть колен, только быстро переглянулись между собой. Прок по своей привычке хотел было отпустить на эту новость свою очередную едкую колкость про чародея - но Мартин не дремал: и тут же незаметно для окружающих, но весьма чувствительно саданул Пеколса в бок. Тот крякнул и клацнул зубами, проглотив так и не вырвавшуюся на волю острую шутку. Лиго сердито глянул на обоих - и так едва заметная возня мгновенно улеглась. И когда подземный владыка бросил на барздуков свой сверлящий взгляд, то увидел лишь смиренно склоненные головы чужеземцев.
А Мамай тем временем не верил услышанному - и изумленно смотрел на прекрасную деву. И лишь спустя какое-то время чародей наконец выдавил из себя:
- Но как такое могло быть, о Хильда? Ведь мы ни разу не были наедине! Неужели ты...
И Мамай выразительно посмотрел на гибкий стан прекрасной воительницы, стараясь в узкой талии под облегающей блестящей кольчугой угадать изменения. Дева вся вспыхнула и зарделась, метнув в чародея ненавидящий взгляд.
- Еще одно слово - и я вырву твой грязный язык! - зашипел вдруг Свидегер, в ярости вскакивая с трона. - Да как ты мог подумать такое?! Ты сейчас нанес оскорбление моей дочери еще хуже прежнего, Майсур!
Чародей непонимающими глазами смотрел на подземного владыку.
- Но если не это, ваше величество - тогда что? - с нажимом непонимающе воскликнул Мамай.
- Я велю отсечь тебе голову, предатель! - захлебывался от гнева Свидегер. - А перед этим изрублю на мелкие кусочки и сожгу твой мерзкий колдовской язык за такие слова!
И владыка хотел было крикнуть "Стража!" - как тут же осекся, натолкнувшись на прожигающий насквозь взгляд чародея.
"Не доводи до греха, Свидегер! Еще один шаг или слово - я разнесу здесь всё в пыль!" - вдруг явственно послышалось подземному королю. Он замотал головой, затем посмотрел по сторонам - и с ужасом понял, что голос чародея слышится только ему, Свидегеру, и больше никому. Владыка оцепенел.
"Вот так-то лучше!" - снова зазвучал в ушах у короля голос чародея.
"Я не хочу наносить тебе обид, Свидегер, и ронять твое лицо пред твоими подданными - но и ты тоже знай меру и не забывайся в гневе!" - звучал стальной голос. - "Давай уж лучше спокойно и толково разберемся во всем, как старые знакомцы..."
Владыка опустился на трон и вытер суровое чело, изрезанное глубокими морщинами.
- Ладно, извини, Майсур, за гневные слова... - еле выдавил из себя подземный владыка и, собравшись с духом, выдохнул: - Ты в последний раз подарил прилюдно моей дочери оберег со своей шеи, Майсур. А по нашим законам подарить оберег деве - значит, предложить ей свою руку! Но затем ты исчез надолго - и уже прошли все мыслимые и немыслимые сроки согласно нашим обычаям. И тем самым ты не просто обесчестил девушку - ты нанес тяжкую обиду дочери самого подгорного короля! А значит, и мне лично - и всему моему народу!
- О боги... - только и смог вымолвить чародей, закрывая рукой глаза. - Я ведь сделал это от чистого сердца - чтобы амулет оберегал вашу дочь во мраке этих подземелий! Я никоим образом не хотел обидеть или насмеяться над ней, ваше величество...Я не знал этого обычая... О боги! Нет мне прощения - из-за невежества потерять друзей и нанести им смертельную обиду...
И чародей весь поник, словно ужавшись в размерах.
А подземный владыка одновременно и гневно, и будто бы с какой-то вдруг неизвестно откуда прорезавшейся жалостью глянул на Мамая. А с другой стороны на чародея смотрели с укором прекрасные глаза юной девы с огненными волосами. И эти два взгляда были настолько невыносимы, настолько проникали глубоко в душу, что у чародея вдруг помимо его воли дрогнули колени - и он опустился в низком поклоне пред древним троном.
- Простите меня, мои друзья, искренне простите, если сможете... - еле слышно прошептал Мамай.
И то ли Лиго показалось, то ли в действительности было так - но на каменный пол тихо упала соленая капля слезинки, украдкой оброненной суровым южным витязем, и тут же смешалась с пылью.
