Евгения Лифантьева - Железный герцог
— Что? С тобой? — возмущенно воскликнул Арчи.
— То! — в тон ему ответила девушка. — Привыкай, что ты "все-таки мужчина", как сам говоришь, и к тому, что люди могут подумать всякое. Хотя… знаешь что, перетащи-ка свои сумки ко мне. Что-то у меня на сердце неспокойно. В моей комнате есть внутренняя щеколда, а твоя дверь с обеих сторон закрывается только на ключ.
Через пару мгновений Арчи появился с сумками в руках:
— Я вынул только полотенце и мыльное зелье.
— Хорошо. А теперь давай спать.
Арчи заперся в своем номере. Генрика тоже разделась и легла. Ей вдруг захотелось спать так, как будто она весь день ворочала камни. Голова — словно ватой набита, руки и ноги свинцовые.
"Зачем кому-то понадобилось лезть в комнату Арчи? — сонно размышляла она. — Никто же не знал, что его там нет. И не побоялись же того, что он проснется…"
Но что-то тревожило девушку, и она уселась на край кровати, бездумно всматриваясь в полумрак комнаты.
Вдруг Генрика осознала то, что ее беспокоит — это ощущение слабого отголоска магического воздействия. Причем это воздействие шло… на нее. Она помотала головой, перебарывая сонливость и соображая, что же может быть источником беспокойства.
Юная магичка прищурилась, стараясь рассмотреть слабые потоки серой Силы. Над дорожными сумками обычное ровное течение потоков прерывалось, сминаясь в крохотный вихрь.
"Вот это да! — хмыкнула Генрика. — Или мальчишка балуется какими-то новыми оберегами, или в этой гостинице происходит что-то странное".
Она снова потрясла головой, стараясь избавиться от давящей на виски тяжести, почесала нос и уселась на пол рядом с дорожными сумками. Распаковать вещи Арчи было делом нескольких минут — ведь она сама собирала сумки и прекрасно знала, что где лежит. К удивлению девушки, ничего из собственности юного мага не пропало. Даже старинный и весьма дорогой том "Описание чудес и загадок островов Южного моря", который Арчи взял почитать в дорогу, был на месте. Хотя вряд ли в этой провинции кто-нибудь подозревает о том, за сколько можно продать такую книгу в столичной лавке редкостей.
Вдруг рука Генрики наткнулась на что-то острое.
"Темные та-ла! — пробормотала она. — А это что такое?"
Извлеченная из сумки женская заколка была девушке совершенно не знакома. И — что поразительно — с виду стоила не намного меньше, чем томик "Южных чудес": вычурный золотой листок, украшенный, словно капельками росы, россыпью мелких бриллиантов. Такие безделушки были в моде лет 40 назад, сейчас ювелиры Келе предпочитали более простые и изящные формы.
Именно от этой вещицы и шел тот поток энергии, давление которого Генрика ощущала как свинцовую тяжесть в голове. Первым ее побуждением было выбросить подозрительную заколку, но любопытство взяло верх. Однако оставаться рядом с опасной игрушкой тоже не хотелось.
Генрика распахнула окно. Небо уже начало сереть, но никакого движения во дворе еще не было. Даже псы спали, свернувшись калачиками, у стены конюшни.
Когда, возвращаясь с кладбища, Генрика в окно, она нащупала за наличниками узкую щель. Девушка быстро натянула штаны и выбралась на подоконник. Держась за раму, она присела и засунула странную безделушку за чуть отошедшую доску. Вернувшись в комнату, Генрика плотно притворила окно и для верности наложила на него охранное заклинание. Сразу же свинцовая усталость исчезла, но спать хотелось по-прежнему. Впрочем, последнему Генрика вовсе не удивилась: уже приближалось утро, а предыдущий день они скакали, почти не останавливаясь. Да и ночная прогулка давала о себе знать.
Затолкав в сумки разбросанные по полу вещи, она с наслаждением стянула штаны и улеглась в постель.
"Посмотрим, что будет утром, — в полусне подумала она. — Загадка наверняка разгадывается проще, чем кажется".
Глава 35
И Генрика оказалась права. Проснулась она от шума в коридоре. Потом в дверь громко постучали.
— Я просила разбудить меня к завтраку, — раздраженно прокричала она. — Но не просила, чтобы это делало стадо быков.
— Госпожа эт-Лидрерри, — услышала она голос бургомистра. — Госпожа эт-Лидрерри, я прошу меня извинить, но обстоятельства вынуждают меня просить вас принять меня… простите великодушно!
— Хорошо! — крикнула девушка. — Сейчас оденусь!
Через несколько мгновений она распахнула дверь. В коридоре собралась куча народа: бургомистр Картос Варбуни, хозяин таверны, слуги, у стеночки жался взлохмаченный полуодетый Арчи.
— Что произошло, господа? — великосветским тоном произнесла Генрика.
— Простите… но тут такое дело… господин Вселек… он считает… он говорит, — запинаясь, начал бургомистр.
— Я не считаю, я уверен! — выступил вперед хозяин таверны. — Моя служанка видела, как ваш подручный, госпожа эт-Лидрерри, подобрал ее заколку.
— Что? Зачем Арчеру заколки ваших судомоек? — возмущенно прошипела Генрика. — Вы вообще думаете, что говорите?
— Заколка дорогая, золотая! Это свадебный подарок Нарилетте от моей покойной супруги…
— О, темные та-ла! — театрально воскликнула Генрика. — Но что вы хотите от меня? Мне наплевать на то, что дарила ваша жена вашим работницам! Это — не причина для того, чтобы будить меня ни свет — ни заря!
— Простите, но ваш подручный… мы бы хотели осмотреть его вещи… он разрешил…
Было видно, что навязанная бургомистру роль страшно ему не нравится.
— Ну и осматривайте! — рявкнула Генрика. — Я-то тут при чем?
— Так его вещи в вашей комнате!
— Да? — разыграла удивление девушка. — О! Правда! Ну, хорошо, осматривайте.
И, пожав плечами, она указала на стоящие в углу сумки.
— А вас, господин… как вас там… Вселек, распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне принесли воду для умывания!
Тавернщик что-то буркнул в сторону толкущихся за его спиной служанок. Одна из женщин исчезла, чтобы вскоре появиться с тазиком и кувшином теплой воды в руках.
Бургомистр с несчастным видом смотрел, как Вселек роется в дорожных сумках путешественников. Генрика отвлеклась на какое-то время, пока служанка поливала ей на руки за установленной в другом углу комнаты ширмочкой. Выглянув из-за нее, она остолбенела от возмущения:
— Господин Вселек! Вы уверены и в том, что господин Арчер носит те кружевные трусики, которые вы держите в руках?
— Что? — покраснел бургомистр.
— А то, что он роется в моих вещах! А я уж точно ничего не брала у ваших служанок!
— Но вы могли, — начал было тавернщик.
Но тут до Картоса Варбуни наконец-то дошло, что происходит что-то совсем неприличное.
