Норман Сеймон - Принцесса
Передвигаясь от строения к строению, все четверо опять попали в полностью выгоревший квартал. Здесь, среди почерневших остовов домов, стрекозы могли бы их легко заметить, но все еще продолжавшие бой слуги Повелителя занимали все внимание летучек. Наконец город кончился, впереди снова расстилалась степь.
- Мы вошли немного правее, вот там, - показал Стас. - Значит, в ту сторону - к реке. А вон и наши жуки!
Упряжка, по счастью, так никого и не прельстила. Хищники не приближались к городу, и жуки, мирно пощипывая травку, стояли возле чахлой рощицы. Нечто подобное и искал Олаф, чтобы переждать до темноты.
- Упряжка - это знак того, что удача к нам возвращается, - прошептал сотник. - Если стрекозы не заметят, как мы добежим до рощи, то уже не найдут. Скоро стемнеет, и тогда…
- Вас заметят, - хмуро сказал Барук. - Лучше давай спокойно сядем и поговорим, потому что ты умный человек, как я теперь вижу, и сам все поймешь.
- Я уже все понял, - Олаф от души кольнул пленного мечом. - Если бы было время, то Шор рассказал бы тебе, что со мной лучше не пререкаться. Бежим!
Стас подталкивал перед собой молодого вахласца, единственного, которому суждено было пережить свой город. Добежав до рощицы, Олаф прихватил за усики ближайшего жука и втянул упряжку под скудную, но все же способную укрыть зелень.
- Многовато нас на четырех жуков, но ничего, они неплохо отдохнули, - решил сотник, привязывая Барука к дереву. - Шор, тебя нужно привязывать?
- Вы сделали меня предателем, - хмуро ответил воин.
- Не я, а Стас, - поправил его сотник. - Это он придумал, его и ругай. Но теперь что-нибудь менять уже поздно, мне кажется, бой окончен.
Стрекозы больше не вились над дальней окраиной Вахласа, а облетали город, разыскивая последних врагов. В этом им начинали мешать пчелы - рой наконец среагировал на дым. Полосатые пожарники ничем не могли помочь жарко пылающим домам, но исправно отрыгивали на огонь воду. Постепенно их становилось все больше.
- Зря трудятся, - посочувствовал им Олаф. Потом повернулся к Баруку: - А ты уже знаешь, как мы избавились от стрекоз, когда убегали от реки?
- Знаю, - хмуро ответил командир эскадры. - Вот потому-то им и нужны люди. Будь там я, летучки бы не погибли. Разве тебе не понравилось летать, Олаф?
- Понравилось, - признался чивиец. - Никогда так не наслаждался. Почему бы стрекозам не заключить союз с моим Повелителем? Представь, какая сила: смертоносцы, люди и стрекозы.
- Стрекозы не нуждаются в смертоносцах. Ты это поймешь, когда точно так же, как этот город будет пылать твой Трофис…
- Я тебе соврал, - признался сотник. - Я из Чивья.
- Все равно! - перешел на крик Барук. - Чивья, Трофис, Гволло… Все сгорит! Убьешь ты меня сейчас, или замучают твои раскоряки - от этого ничего не изменится! Стрекозы за несколько лет подчинили себе уже почти всю степь, когда Хлоя-табе наберет силу, весь запад будет подчинен нам! Потом настанет черед севера, если там уже не появился свой город стрекоз. В отличии от пауков, летучки всегда готовы помочь друг другу, и это тоже делает их непобедимыми. Они действуют сообща, а на это не способны даже люди! Но когда стрекозы выгонят пауков из степи, то и люди объединятся, ты понимаешь это? Никакого зла нам от них не будет, наоборот! Союз с летучками - чистая выгода.
- Все? - улыбнулся Олаф. - Меня не интересует выгода. Я присягал Повелителю.
- А может, он прав? - спросил впечатлительный Стас. - Все же людей не едят… И вообще стрекозы не такие противные, как пауки.
- Пожалуйста, помолчи, - попросил его чивиец. - Ты вообще дикарь с далекого острова и ничего не понимаешь.
- Но они могли бы отнести меня домой, - вздохнул Стас.
- Конечно! - закивал привязанный к дереву Барук. - Конечно могли бы отнести! Куда скажешь, туда я тебя и доставлю, я ведь командир эскадры, часто вижу Бжашша, знаю их языки…
- Отрежу язык! - строго предупредил его Олаф, показывая меч. - Повелитель и так узнает, что у тебя на уме.
Стас по обыкновению стал вздыхать и охать, что обозначало у него напряженный, но очень печальный мыслительный процесс. Сотник посмотрел на солнце, которое медленно опускалось к горизонту. Ему стало жаль приятеля.
- Стас, я хочу тебе сказать… Ты наверное никогда не попадешь на свой остров, если уйдешь со мной. Путь лежит на запад, я это знаю, нам не остановить стрекоз. Если ты хочешь… Мы поедем к Хлоя-табе и ты уйдешь к ним. Наверное, они тебя примут.
- Конечно примут! - вмешался Барук. - Я - командир эскадры, ты будешь летать со мной!
- Язык отрежу, - еще раз сказал Олаф. - Больше предупреждать не стану. Нет, Барук, ты мой пленник. А Стаса стрекозы возьмут и без тебя, им ведь нужны люди, да и Калю он понравится. Так вот, островитянин, ты можешь пойти к стрекозам. Может быть, когда-нибудь ты сможешь полететь на свой остров. Но как только мы расстанемся, ты станешь моим врагом.
- И моим! - с вызовом добавил Шор. - Правда, ты уже и сейчас мой враг. Ты сделал меня предателем.
- Я… - Стас чуть не плакал. - Я очень хочу домой. Вы все здесь не такие люди, как те, к кому я привык. Речники, слуги стрекоз, слуги смертоносцев, люди Фольша… Я на вас не похож. Олаф, как мне быть?
- Оставайся со мной и Шором, - сразу посоветовал сотник. - У нас перед другими людьми есть одно преимущество: мы тебя не обманем. Так уж нас приучили Повелители.
До заката они просидели в зарослях. Шор в конце концов потребовал, чтобы его развязали, и Стас мгновенно выполнил просьбу. Чивиец на всякий случай встал за спиной воина, чтобы повалить того, если он бросится на островитянина.
- Нет, Олаф-сотник, я не попытаюсь его убить, сделанного не воротишь, - печально сказал Шор. - Вот только что делать, не знаю. Посоветуй и мне, как теперь быть.
- А что советовать? Твой Повелитель погиб, мой жив. Готов поделиться, - усмехнулся сотник. - Нашего старого раскоряки на всех хватит.
- Это невозможно! - вскинул голову воин. - В Чивья на меня будут смотреть как на предателя!
- Верно… Тогда отправляйся в Хаж. Я случайно знаю, что их город, Ужжутак, погиб. Теперь горцы тоже остались без Повелителя, хотя смертоносцы среди них есть. Почему бы тебе не сдружиться с этой кампанией? - Олаф почесал затылок. - Вообще-то, в степи творятся такие вещи, что таких вот бесхозных, вроде тебя, будет хватать. Не переживай, Шор, город все равно бы погиб, даже без стрекоз, ты это знал.
- Знал, но не собирался жить без него.
И Стас, и Барук мало что понимали в этом разговоре. Верность своему городу, Повелителю - все это им ровно ничего не говорило. В рощице повисла напряженная тишина, только жуки мерно похрустывали листьями.
Наконец стемнело. Олаф вывел в степь упряжку, привязал к спине одного из жуков Барука, вскочил на другого сам. Когда оба приятеля заняли свои места, он потянул жука за усики. Стас печально вздохнул.
