Светлана Велесова - Потерянный Ангел
Рива не находила себе места. Элеонора как всегда занималась домашними делами, но валькирия видела как силы принцессы покидают ее с каждой минутой. Бледность была столь пугающей, что Рива, ничего не смыслящая в ремесле хозяйки, взялась помочь, чем удивила Элеонору.
— С чего бы такая забота? — Поинтересовалась Элли, когда Рива попросилась замесить тесто.
— Я в конце концов жена, хотя мой муж и прикидывается малолеткой. Должна же я учиться вести хозяйство, а то разбаловала ты его своей стряпней. Мне потом тягаться с твоим умением придется. Так что я лучше поучусь из первых рук так сказать.
— Если так, то пожалуйста. — Элли с удовольствием присела на стул. — Да не колоти ты его точно противника на ринге. Тесто не любит подобного обращения. Его нужно месить ласково, как будто мужа ласкаешь, вот так, уже намного лучше.
Элли веселилась от души, направляя Риву и подсказывая, что и как делать. Тесто они конечно испортили. Зато повеселились на славу. Эйдес вертелся поде них на кухне, норовя стащить вкусности еще до того, как их приготовят. Так в заботах прошел день. Вечером вернулся Пер и принес страшные новости. В городе уже повально болели люди. Даже во дворце Эрла были заболевшие. Хорошей новостью были припасы. Пер принес столько, что им несколько месяцев не грозил голод. Пер не стал говорить девушкам, что торговцы, опасаясь, что их продукты уже заражены, отдавали припасы за бесценок. Те же, кто был уверен в чистоте своего товара заколотили лавки и увешавшись охранными заклятьями и амулетами сидели дома никого не пуская. Рива и Элли сделали вид, что поверили Перу в подобную удачу. Каждый из них готов был притворяться до самого конца, лишь бы не смотреть правде в лицо. И хотя их смерть была всего лишь иллюзией, страха это не умаляло. Один Эйдес был беззаботен и весел, не понимая, от чего так странно поступают взрослые, не давая ему гулять на улице. Даже в сад не пустили.
На следующий день, Элли уже не смогла встать с постели. Пер не пустил к ней ни Риву ни Эйдеса, сам ухаживая за угасающей принцессой. Но когда дом сотряс очередной вопль мальчика, требовавшего, чтобы его пустили к маме, Элли попросила Пера впустить его.
— Если все это для него, то не зачем ограждать мальчика оттого, что происходит. Так мы только затянем свою агонию.
Пер с силой сжал ее руку.
— А, что если он заболеет и умрет раньше нас? Что тогда?
— Не заболеет. Пусти его Пер, я не могу слышать как он плачет.
Пер приоткрыл дверь. Рива ввела Эйдеса. Тот быстро взобрался на высокую кровать Элеоноры.
Она слабо улыбнулась испуганному ребенку.
— Мама, что с тобой? Тетя Рива сказала, что ты больна. Но ты поправишься. Мой друг Тимми, тоже болел и выздоровев стал еще сильнее. Ты тоже станешь сильнее.
Элли заплакала. Ей было страшно. Слабость была невыносимой, и постоянная боль, терзала ее изнутри. Жар все усиливался, рождая в воспаленном мозгу странные видения.
— Мама! — Тихий плач Эйдеса, вывел ее из оцепенения.
— Что, милый? — Она открыла глаза. Эйдес плакал, припав к ее груди. Худенькое тельце ребенка вздрагивало от рыданий.
— Не бросай меня мама!
— Я не брошу. — Она хотела погладить его по волосам, но рука от слабости не шелохнулась.
Рыдающая Рива забрала брыкающегося Эйдеса и ушла из комнаты. Пер сел подле нее и поднес к почерневшим губам чашку с водой. Элли слабо замотала головой.
— Не надо. Пусть все быстрее кончится.
Элли закрыла глаза, а когда открыла увидела как Пер плачет.
Этой ночью Элеонора умерла. С Эйдесом случилась настоящая истерика, когда тело его дорогой мамочки предали огню. Дом погрузился в траурную тишину. Спустя два дня признаки болезни появились у Ривы. Валькирия слегла и угасла так же быстро как Элеонора. Сгорела за три дня как спичка. Пер похудел. На лице пролегли горькие складки. Эйдес прилип к нему как репей не отпуская от себя ни на шаг. Когда Пер вложил в руки малыша факел для погребального огня над Ривой малыш не плакал. Черты его детского лица заострились, а в глазах появилось странное выражение непонятное многим, но вселившее в Пера огромную надежду, что все это не напрасно. Эйдес учился быть взрослым.
Пер сопротивлялся болезни дольше всех. Уже по всему городу полыхали погребальные костры. А смерть никак не приходила за ним. Эйдес постоянно был подле него, принося воды напиться или меняя ему мокрые простыни.
— Пап, мама и Рива в раю?
— Да, сынок. — Прохрипел Пер. — Они теперь Ангелы.
— Ты тоже будешь ангелом? — Совершенно серьезно поинтересовался ребенок.
Пер засмеялся и закашлялся, от подобного усилия.
— Нет, сын. Ангелом мне не быть. Слишком много греха на моей душе. Зато я буду хорошим демоном.
— А я?
Пер посмотрел в серьезные глаза Эйдеса.
— А ты будешь Ангелом как Элеонора и Рива.
Пер умер перед самым рассветом и Эйдес остался один.
Соседи пришли на помощь осиротевшему мальчику и провели церемонию погребения по всем правилам. Вот только никто не забрал его к себе. У каждого в доме была беда. Эйдес сидел один в огромном пустом доме, без света и тепла. Ему не было страшно. Он не чувствовал ни холода ни голода. Только пустоту в груди. Пустоту от нестерпимого одиночества. Отныне и навсегда он был один. Близкие ему люди покинули его и больше не вернутся. Разве что только во снах. Но он сильный, он выживет всем назло и однажды станет великим, чтобы прославить свой род в веках.
Он вознес глаз к небу и поднял ручку сжатую в кулак.
— Я не умру! — Закричал он. — Я буду жить. Буду жить вам назло о безжалостные боги. Я стану великим воином и сделаю так, чтобы ни один ребенок больше не остался один!
Яркое зеленое пламя окутало его со всех сторон, принеся с собою огромную силу. Туман, сковывающий его сознание, рассеялся и Эйдес открыл глаза в реальном мире.
Часть 3
«В мире Эфира»
Глава 1 «По ту сторону реальности»
Им отвели отельные апартаменты. Но назвать их отдельными можно было только условно. Как относиться к тому, что дом в котором ты живешь, мебель на которой сидишь и спишь, посуда с которой ешь и сама еда, состоят из чистой энергии. Ройк успел привыкнуть, а друзья еще нет. Они то и дело натыкались на энергетические перегородки, когда пытались идти в этом мире так, как привыкли передвигаться в своем.
— Ройк, твои друзья всегда такие шумные?
— Всегда. Привыкайте. — Ройк сделал мысленное усилие и без движения оказался сидящим лицом к Ванаану, Смотрителю Времени пятого канона. Хотя до этого сидел к нему спиной и вообще находился в соседнем здании.
