Элизабет Бойе - Меч и сума
Варта, издающего слабые жалобные крики, схватили за ворот и подтащили к Сурту.
— Давай, показывай предателя, да побыстрее, а то тебе перережут горло.
Варт начал вертеться, верещать и наконец крикнул:
— Он здесь, в черном плаще Свартгейма!
Сурт посмотрел на Килгора:
— Прогоните всех отсюда! Оставьте только этого, в черном плаще!
Зал моментально был очищен от пестрого сброда. Варт обрадовался возможности уйти и бросился к дверям, не обращая ни на кого внимания.
Пара троллей забилась под кресло Сурта и злобно рассматривала Килгора, который подошел ближе. Он откинул плащ, чтобы ничто не мешало ему обнажить меч. Двенадцать колдунов перешептывались между собой.
Ватнар-Сурт смотрел на юношу без какого-либо выражения на властном лице.
— Значит, ты не удовлетворился моим гостеприимством в Ватнарсмаунде?
И теперь ты пришел осмотреть мой замок? Я с самого начала знал, что вы — те самые, что пришли убить меня. Я знал это еще в Хэльфкнолле. Ради этого вы преодолели много опасностей, но я тоже много лет готовился к встрече с мечом Андуриха. И теперь я не убежден, что он могущественнее меня. И все же он может пригодиться мне.
— Мерзавцу не может пригодиться меч, сделанный альфарами, — сказал Килгор, удивляясь своему спокойствию. Он вынул из ножен сверкающий меч и подошел поближе. — Я пришел вызвать тебя на поединок, и ты примешь мои условия, если в тебе есть хоть капля благородства скиплингов, на земле которых ты живешь. Я вызываю тебя на бой со смертельным исходом. И, как вызывающий, я нанесу удар первым.
Сурт сидел, глядя на Килгора, и юноша чувствовал, как холодные дьявольские токи обтекают его, словно река. Река зловещего мрака. Двенадцать колдунов нетерпеливо перешептывались между собой. Они были раздосадованы непредвиденной задержкой в их важном деле. Один зловещий одноглазый колдун поднялся и сказал:
— Давайте решим это дело побыстрее. Это всего лишь смертный, не обладающий могуществом. Мы можем в любой момент прикончить его, как муху. Благородный Сурт, позволь нам сделать это, и затем займемся проблемами возвращения Фимбул Винтер.
— Я запрещаю это, — повелительно сказал Килгор. — Фимбул Винтер никогда не наступит, пока я здесь, чтобы предотвратить ее. Я убью вас всех, если вы попытаетесь остановить меня.
— Отлично, мы будем свидетелями прекрасной битвы, — сказал колдун в пурпурной мантии и сел, скрестив руки на груди.
— Битва состоится, — сказал Сурт, — я принимаю вызов.
Колдуны посмотрели на Килгора, и затем старик в белом сказал:
— Но это же ничего не значит, если смертный убьет тело Сурта. Мы знаем, что ничто не может его уничтожить, и через короткое время он вновь возвратится к нам еще более сильным, чем раньше. Только жаль, что опять будет задержка.
— Задержки не будет, идиоты, — громоподобным голосом провозгласил Сурт и сжал ручки кресла так, что затрещало дерево. — Вы идиоты, раз вы ничего не знаете об этом мече, с которым пришел смертный. Из прошлых трех попыток вызвать Фимбул Винтер я понял, что во всех вас могущества не хватит даже для того, чтобы погасить свечу, а не то что солнце. Значит, вы или просто шарлатаны, или же некоторые из вас работают против меня. Но с этим мечом Андуриха у меня одного будет достаточно могущества, чтобы вызвать фимбул Винтер, или даже уничтожить всю землю, по которой мы ходим. Мне не нужны трусы и предатели. Тот, кто хочет, может уходить.
Никто не шевельнулся. Все знали, что ждет отступников или мятежников. Никто из них не мог надеяться дойти до дверей живым. Ни у кого не хватило бы времени произнести заклинание против заклинания Сурта.
— Тогда не будем больше говорить ни о смерти, ни о задержке, — продолжал Сурт с горящими глазами. — Все, что отделяет нас от Фимбул Винтер, это один жалкий беспомощный смертный. Он ничего не сможет сделать, чтобы остановить нас.
— Тогда начнем битву и посмотрим, — сказал Килгор. Меч зловеще гудел в его руке.
— Всему свое время, — сказал Сурт, поднимаясь и откидывая ткань с низкого стола, на котором лежали различные предметы. Он раскинул руки в стороны, и Килгор вновь почувствовал дьявольские волны, нахлынувшие на него. Сурт запел какое-то зловещее заклинание, которое подхватили все двенадцать колдунов. Килгор с удивлением увидел, что все предметы на столе начали двигаться. Там был зеленоватый диск, обозначающий землю. Вокруг него двигались две колесницы. Одна золотая, другая, поменьше, — серебряная. Килгор узнал Гримфакси, лошадь ночи, с покрытой инеем гривой, и Скинфакси, лошадь солнца. Когда пение колдунов стало более сильным и громким, Килгор заметил, что металлические изображения превратились в живых лошадей, летящих галопом по черно-голубому полю. Он услышал звон сбруи, цоканье копыт, громкое хлопанье хлыста. Он увидел свирепый блеск глаз Скинфакси, услышал шум ветра в ее гриве. И затем большая лошадь обогнала маленькую. Килгор даже почувствовал запах конского пота. И последнее, что он услышал, недовольное фырканье лошади.
А может, это фыркнул Ватнар-Сурт, который недовольно сказал:
— Хватит! Теперь, когда этот смертный здесь, все получается куда хуже, чем раньше. Он обладает могуществом!
Он отбросил свою шляпу, сделанную из клыков, и с ненавистью посмотрел на Килгора. Снова волны черной злобы захлестнули юношу.
Килгор прочел надпись на мече:
Ночь не застанет врасплох сынов Аска и Эмблы.
Сурт поднялся, прошел нетерпеливо вдоль линии колдунов, затем повернулся к Килгору.
— Я готов к битве, — сказал он. — У тебя в этом зале есть друзья, но я самый могущественный. Я встречался с девятнадцатью такими, как ты, вооруженными мечами, пиками, топорами. Однажды меня убили по-предательски — стрелой в спину. Двадцать раз я позволял убить себя, чтобы вернуться снова более могущественным, чем до смерти. Если бы твоя принцесса Вольфгангер была здесь, она бы вспомнила слова первого короля Ватнара, который сказал: «Я не умру до тех пор, пока не стану последним королем, бессмертным и абсолютным». И эти же слова произнес я. Я живу, чтобы эти слова стали истиной. — Сурт выхватил из ножен меч Трифинг и поднял его над головой.
Холодная дрожь пробежала по спине Килгора, когда он вспомнил истлевшую мумию короля в подземелье кургана. Ватнар-Сурт был привидением из могилы. Он мог поселяться в тела живых и заставлять их служить себе, пока в этом была необходимость. А затем он вновь переселялся в свою могилу в тело мертвого короля, до тех пор, пока снова не становился живым. Он это делал уже двадцать раз. И каждый раз думали, что избавились от Сурта, но он вновь возвращался более могущественным, чем раньше, и более искушенным в зле.
