Павел Кошовец - Это не наша война
Сверху раздался звон разбитого стекла, и недалеко от того места, где находился Злой с телохранителями, на мостовую упал священник. Сутана задралась, оголяя тощие, в редкие чёрные волоски ноги, седые космы выбивались из-под шапочки, заострившийся, впечатанный в камень профиль уже не демонстрировал ничего доброго и светлого, что автоматически должен был демонстрировать человек подобного рода деятельности. Злой презрительно сплюнул сквозь зубы.
Интересно, как там дела у остальных? - ревниво подумал Зерги. По городу было спланировано несколько десятков акций: от уничтожения известных аристократов и целых дворянских семей до поджогов, блокирования городских казарм, создания баррикад - и прочих, вполне приятных городскому бандиту вещей.
Подбежал запыхавшийся посыльный, склонился к Зерги.
- Кардинала нет в храме.
- Как нет?! - внезапно вызверился Злой, а прибывший испуганно отшатнулся. - Вот же дракон старый, - выругался злобно, чувствуя, что это известие нарушает идиллию чистого удовольствия. Увидел, как шевельнулось тело разбившегося священника. Жизнь покидала бренное тело, но медленно.
Зерги, небрежно разомкнув кольцо охранников, в четыре широких шага приблизился к умирающему, стал на левое колено, склонился к светлеющему профилю лица и словно бы прислушался: есть ли дыхание или нет? А потом извлёк не спеша из ножен на поясе длинный тонкий, как мизерикордия стилет и неторопливо, как-то даже нежно загнал его под лопатку священнику. Тело дёрнулось несколько последних раз и затихло. Тёмная жидкость, скопившаяся у головы, словно бы оттенила бледное лицо с заострившимся профилем. Левый видимый глаз невидяще застыл под лохматой бровью.
- И ничего красивого в твоей смерти нет, - заворожено и очень тихо про себя пробормотал Зерги, поднёс к лицу извлечённый стилет и лизнул лезвие. - И не сладко, а вкусно...
* * *- Лидия, рад тебя видеть!
Принцесса приостановилась, заметив приятного сероглазого с тёмно-русыми волосами молодого человека, и улыбнулась. Её ладную фигуру обтягивала походная одежда, изобилующая ремешками и перевязями, коса небрежно была скручена на затылке, а её кисточка приветливо торчала вверх, вздрагивая в такт движениям. В своём одеянии, и вообще, настроением и независимым видом она разительно отличалась от набившихся здесь разумных (парочка гномов маячила у дальнего окна, явно прорываясь на аудиенцию по какому-то торговому делу). Даже учитывая, что простые крестьяне, ремесленники, рядовые военные, торговцы среднего пошиба либо мелкие дворяне здесь, в принципе, не могли быть, тем не менее, эти не простые смертные, мечтающие быть обласканными, искупаться в лучах света Элия 4, выглядели несколько скованно и нервно. Не считая, естественно, застывших истуканами у высоких заветных дверей, стражников с ловящими сквозь витраж разноцветными зайчиками уходящего солнца лезвиями алебард. Любопытно, насколько это оружие боевое? По уставу, вроде как, должно повредить непутёвому просителю жизненно важный орган, а на деле, сколько подобный красочный инструмент продержится против стандартного пехотного меча (с учётом, конечно же, длины)? Ничего, зато весу в ней, в алебарде, небось, по-людски, терпимо, ведь что главное в подобном карауле? Правильно, выстоять. И рожу продержать кирпичом.
- Фиори, здравствуй! Я тоже рада тебя видеть.
Она поймала себя на мысли, что чуть не полезла обниматься, что они проделывали когда-то в детстве, а потом в гвардейско-юношеском возрасте продолжили, как друзья - приятели, так сказать, в неформальной обстановке. Но вот сейчас посреди огромной королевской приёмной, среди портретов грозных предков, чудесных дев, также имеющих прямое отношение к королевскому роду - и его продолжению, в толпе расфуфыренных надушенных придворных, даже здоровающихся медленно и степенно, боясь растрясти драгоценную пудру и оголить нездоровый румянец, было бы как-то не по-королевски вот так запросто обниматься, будто простолюдинам.
Лидия ощутила неловкость, коснулась рукой ножен, будто ища поддержки у верной подруги, но, заметив похожий порыв с другой стороны и верно его истолковав, внезапно хохотнула, иронично блеснула глазами и хлопнула старого знакомого (в смысле не возраста, а давности и плотности общения) по плечу.
Молодой человек подобный ответный жест не мог себе позволить, будучи всё-таки мужчиной и не относясь к прямой ветви королевского рода, но обязанный правильно и достойно ответить, силой воли обуздал морщинки смеха. Лицо его приняло вежливо-кислое выражение, он отступил на шаг назад, проделал предписанный официальный поклон, взял тонкую кисть в шершавых мозолях от рукояти сабли в свою, поднёс к губам, и в этом положении - полунаклоне, снизу верх умудрился одними глазами улыбнуться принцессе, показывая, что, мол, вот такие приходится выделывать коленки, чтобы увидеться, поговорить и выказать приятность от возможности видеть.
- Ваше Высочество!
- Довольно уже, маркиз, паясничать, - "сурово" пресекло лицо королевской крови телодвижения молодого человека, с милой улыбкой отводя к стене, оббитой нежно-карминовой тканью с неясным цветочным узором. - Вроде как спешу, а вроде и... - замялась с продолжением, наблюдая, как лицо Фиори из вопросительно-застывшего становится внимательным и улыбчивым - то есть, вполне человеческим. - Ты рассказывай, по какому делу? Давненько в гости не заглядывал.
- К вам заглянёшь, - хохотнул РоПеруши, к твоим амазонкам только попадись свеженький и трезвенький, мигом сожрут - перья от берета только останутся, в зубках белых и острых ковыряться.
- Ну, ты скажешь тоже, - бросила якобы обиженно.
- Ага, это ты привычная к фантазиям своего окружения так говоришь. Плюс по определению не попадаешь под объект насмешек - самоубийц-то среди твоих валькирий нет издеваться над командиром и лицом, что в перспективе сядет на трон. А мне, рядовому маркизу, совать голову в ваш гадюшник - верная смерть, медленная и позорная от стыда...
- Это почему от стыда, - заинтересовалась Лидия.
- А как я могу адекватно отбиваться от солёных шуточек из прелестных и нуждающихся лишь в поцелуях уст? - сокрушённо воздел глаза - чистый тебе ангел во плоти. - Остаётся только краснеть и мяться, боясь неловким движением ремня не пройтись по розовым - абсолютно уверен - попочкам. Ну, или в крайнем случае, застрелиться из лука, - лицо его при этом было грустным, но решительным - только скажи, и сделает...
Лидия прыснула.
