Александра Первухина - Mечты, ставшие явью
Пожилой мужчина даже бровью не повел, глядя на то, как в его личных покоях распоряжается какая-то пигалица с мечом, пусть и являющаяся жрицей его богини. Он тяжело поднялся из-за стола, за которым сидел, когда в его комнаты ввалились поздние гости и, отвесив канонический поклон, глуховатым, но звучным голосом торжественно произнес:
- Я рад приветствовать в нашей скромной обители, которую я волей Элары возглавляю вот уже двадцать пять лет меча богини, озаренную ее благодатью, и нижайше прошу извинить меня за тот недостойный прием, что вам был здесь оказан. Не соблаговолите ли вы снизойти до того, чтобы отведать скромный ужин, приготовленный нашим поваром и почтить своим присутствием комнаты для гостей...
- Вам не за что извиняться. - Девушка небрежно отмахнулась от традиционных извинений. - Среди нас нет избалованных кьеров, для которых неправильно подобранный цвет салфетки за ужином, превращается в истинную трагедию. Мне и моим спутникам достаточно того, что вы накормите нас горячей и вкусной пищей и дадите возможность выспаться в постели. О большем мы и не просим.
- Да конечно, конечно. - Верховный служитель оживился и яростно затряс шнуром колокольчика, вызывая служителей. Снеара с удовольствием наблюдала за тем, с какой скоростью сервируется стол, явно изначально предназначенный для работы с бумагами, а не для поздних трапез, уставших путников, отмечая про себя, что все блюда, предложенные им, отличают две весьма существенные особенности. Каждое из них было вкусным и питательным и могло быть при этом приготовлено в весьма сжатые сроки. Впрочем, она против такого подхода к проблеме не возражала. В конце концов, какая разница сколько времени затратил повар на приготовление еды, если она сможет нормально накормить малышек, уставших с дороги и проведших весь день на сухом пайке из вяленного мяса, хлеба и воды.
- Прошу вас, угощайтесь! - как только за служителями, доставившими в покои верховного служителя храма поздний ужин, закрылась дверь, мужчина сделал приглашающий жест и снова устроился в кресле всем своим видом давая понять, что его совершенно не затруднит подождать, пока его гости закончат трапезу.
Жрица, не раздумывая, подошла к столу и, наполнив две тарелки всем, что посчитала пригодным для питания пятилетних детей, вернулась к дивану, поставив на колени девочкам их поздний ужин. Отсутствие в комнате нужного количества стульев, если и было замечено находящимися в помещении людьми, то успешно ими проигнорировалось. В конце концов обстановка позволяла обойтись и без них. Глядя с какой скоростью близняшки поедают предложенные им кушанья Снеара невольно нахмурилась, опасаясь, что дети заработают себе несварение желудка, но тут же успокоила свой внезапно разыгравшийся материнский инстинкт тем, что уж такую мелочь она вылечить сумеет в любом состоянии. За едой для Светы ей тоже пришлось идти, поскольку ее сестра внезапно вспомнила, что чужих людей ей положено стесняться, и постаралась слиться с обивкой дивана, на котором сидела, чтобы не привлекать к себе внимания окружающих. Да и лишний раз заставлять ее ходить в тех орудиях пытки, которые неизвестный вредитель додумался назвать модельными сапогами, было, по меньшей мере, жестоко.
Сашин никакими комплексами не страдал и, самостоятельно разорил пару наиболее приглянувшихся ему блюд, нагрузив свою тарелку до краев и улизнув с ней назад в облюбованный им угол за растением, прекрасно закрывающим его от посторонних взглядов. Какое-то время в комнате царило молчание, одни увлеченно поглощали ужин, а другие вдумчиво наблюдали за процессом, попутно пытаясь разгадать, что каждый из них пытается скрыть от другого.
Жрица не собиралась начинать с их гостеприимным хозяином серьезный разговор до тех пор, пока ее может услышать кто-нибудь кроме него, а служитель приглядывался к гостям, пытаясь понять, откуда же появились такие странные люди и насколько им, а особенно мужчине в костюме охотника можно доверять. Насчет преданности и честности меча богини он не сомневался, но вот в ее спутниках уверен не был. Да и обсуждать что-то важное в присутствии детей и молодой девушки казалось опытному воину и интригану просто верхом глупости и безответственности. Поскольку у всех вышеперечисленных особ наверняка ветер гуляет в голове, а, следовательно, забивать эту голову информацией государственной важности лучше не стоит для всеобщего спокойствия. Поэтому в комнате царило молчание, изредка нарушаемое хрустом печенья и недовольным сопением детей, периодически обнаруживающих, что еда не настолько вкусная какой выглядит в нетронутом состоянии.
Наконец в дверь просунулась голова служителя, который провожал их до покоев настоятеля и гостям вежливо сообщили, что комнаты для них готовы. Снеара немедленно взяла инициативу в свои руки и усталым голосом попросила Свету уложить близнецов. Мужчины воззрились на нее круглыми от изумления глазами, им было прекрасно известно из легенд и летописей о том, что ни одна жрица никогда не покажет людям, что она утомлена. Более того среди служителей давно велись теологические споры на тему, могут ли вообще мечи богини испытывать обычную человеческую усталость или как и их металлические тезки лишены такого вредного для любого оружия ощущения. Но, не смотря на свое удивление нетипичным поведением жрицы и охотник, и служители сочли за лучшее промолчать, поскольку, как и все жители Сиали твердо верили в неоспоримую аксиому: если меч богини что-то делает, значит это единственно правильные в данной ситуации действия.
Но Светлана не была осведомлена о предполагаемой неспособности или нежелании жриц демонстрировать или испытывать усталость и приняла игру Снеары за чистую монету. В конце концов, она знала, что девушка была недавно серьезно ранена, а потом тащила по жаре немаленький груз. Поэтому пытаясь помочь измотанной за день сестре, Света беспрекословно подхватила отчаянно зевающих и трущих кулачками глаза девочек и заспешила к выходу, Сашин понятливо последовал за ней, прекрасно осознавая, что, скорее всего весь этот спектакль с усталостью и просьбой о помощи был затеян с единственной целью: обсудить что-то наедине. И мужчина не сомневался, что ему лучше не знать для собственного спокойствия и долголетия, что именно будут обсуждать жрица и верховный служитель храма. Как только за ними закрылась дверь, Снеара повернулась к мгновенно посуровевшему служителю и сухо произнесла:
- Меня давно не было в Сиали, что сейчас происходит в королевстве?
- У нас война, госпожа жрицы...
- Зовите меня Снеара - девушка отмахнулась от церемоний, переходя сразу к сути вопроса. - С кем воюет королевство и почему люди в караване об этом ничего не говорили?
