Дмитрий Казаков - Врата Порядка
– Решай сам, – добавил Хорст.
– Я… – Альфи глубоко вздохнул и замер, точно к чему-то прислушиваясь.
Плеск волн и шорох ветра в прибрежных зарослях на мгновение затихли, стала слышна доносящаяся с юга песня.
– Эй, подернем, потянем… Эй, груженая, сама пойдет, сама пойдет… – тянули мужские голоса.
Туман на берегу заволновался, из серых клубов выступили темные, странно наклонившиеся фигуры, тянущиеся от их плеч веревки, и медленно ползущая по воде туша большой лодки.
– Это они что, ее тянут? – потрясенно спросила Илна.
– Эй, подернем, наляжем… Ухнем, ухнем… – два десятка крепких мужиков, шагая по берегу, волокли за собой не такое уж и маленькое судно.
Завидев чужаков, они перестали петь, но не сбились с ровного, размеренного шага.
– Мир вам, добрые люди, – рокочущим басом сказал передний мужик, блестя озорными глазами из-под копны светлых волос. – Куда путь держите?
– Туда же, куда и вы, – ответил Хорст, отмечая могучие фигуры тянульщиков, бычьи загривки и толстые руки.
– Славно, пойдемте вместе, так веселее, – кивнул мужик. – Мы бревна везем к рудникам, крепеж ставить, а обратно с железом пойдем, но на веслах, не тяглом.
– Может, и тащить нас попросите? – хмыкнула Илна.
– Не, девки для этого не годятся, видит Порядок, – улыбнулся разговорчивый мужик, – а вон того лысого можно запрячь.
– Хватит болтать, скорость теряем! – на носу лодки появился машущий руками человек.
– Сменщики, – кивнул мужик. – Ну что, вы с нами?
– С вами, – ответил Альфи, снимая ладонь с рукояти меча. – С вами, а там уж как получится.
– Ну и отлично, – кивнул мужик. – Тогда запевай!
Два десятка ртов открылись одновременно, и мощная, красивая песня полетела над рекой.
Корявый толстый палец с обломанным ногтем неожиданно нежно коснулся пергамента, заскользил по черточкам и линиям.
– Ага, понял, – в рокочущем басе прорезалось облегчение, – это вот река, вот исток, был у него однажды…
– Есть там тропа? – напряженно поинтересовался Хорст.
– Есть, – старший артели речных сплавщиков, откликающийся на прозвище Шкодняк, поскреб лохматый затылок. – Она от двух алых скал начинается. Ходят легенды, что по ней ушедшие тысячу лет назад проходили… Вот только не видел я людей, рискнувших по этой тропе пойти. Тебе-то что там надо?
– Надо, – кивнул Хорст, отводя взгляд и ощущая, что ему совестно перед этим человеком, с которым неделю делил хлеб и ночевал у одного костра.
Они вдвоем стояли на берегу заметно сузившейся реки, а ниже по течению артельщики с хохотом и прибаутками разгружали судно, перетаскивая бревна на ожидающие неподалеку телеги.
Торная дорога, уходящая на запад, вела к рудникам.
Сюда, к конечной точке речного пути, путешественники прибыли вчерашним вечером, ночь провели на месте, а сейчас собирались распрощаться с попутчиками.
– Не хочешь говорить – дело твое, – рассудил Шкодняк, – с самого начала я чуял, что с тобой не все в порядке. Кто, кроме мага, отважится полезть в горы?
– А что, они ходят туда?
– Сам не видел, – старший артели зашмыгал носом, – но люди рассказывали.
«Неужели местные маги научились использовать силу Хаоса? – при этой мысли Хорст почувствовал бегущий по спине холодок. – Добились того, к чему стремился Витальф Вестаронский?».
– Ладно, недосуг мне с вами язык полоскать, – Шкодняк улыбнулся, показав крупные желтые зубы. – Работа не ждет. Легкой дороги вам, и будьте там, наверху, осторожнее.
– Мы постараемся, – ответил Хорст.
Старший артельщик помахал рукой и побежал к своим, а бывший сапожник, сворачивая пергамент, зашагал туда, где ждали его спутники.
– Ну что? – спросила Илна.
– Говорит, есть тропа, – ответил Хорст. – Но до нее еще дойти надо.
Дальше вдоль реки дороги не было, приходилось карабкаться по мокрым камням, следуя за все сужающимся потоком.
Хорст шел первым, и всякий раз, поднимая голову, натыкался взглядом на горы.
Не такие высокие, как в центре Полуострова, они выглядели куда более дикими и крутыми. Острые пики, выкрашенные в белый цвет, грозно утыкались в небо, а серая стена, служившая им основанием, казалась отвесной, точно возведенное руками людей укрепление.
Отсюда, снизу казалось, что взобраться там сможет разве что таракан.
– Уф, долго еще? – пропыхтел Альфи, когда позади остался очередной подъем, а река оказалась далеко внизу, в узком, как ножны, ущелье.
– Надеюсь, что нет, – ответил Хорст.
Как выяснилось позже, бывший сапожник ошибся. До двух скал, на самом деле красных, точно исполинские земляничины, путешественники добрались только к полудню.
Река, ужавшаяся до размеров ручейка, тут ныряла в толщу гор.
– Дальше пути назад не будет, – сказал Хорст, вытерев рукавом потный лоб. – Кто не готов идти до конца, пусть отступит сейчас.
Илна кашлянула, брат Ласти благочестиво возвел глаза к небу, Альфи мрачно засопел.
– Тогда вперед! – Хорст первым шагнул на петляющую между камней тропу, а его немногочисленное воинство затопало следом.
Сугроб выглядел обманчиво проходимым, но стоило вступить в него, охотно заглатывал ноги чуть ли не по колени. При каждом шаге сапоги приходилось выдирать из белого холодного крошева.
Илна брела за Хорстом, и старалась не думать, сколько им еще нужно пройти.
По горам путешественники шли седьмой день, оставив жаркое солнце и теплое лето где-то внизу. Ночевали на голых скалах, засыпали мгновенно, стоило прикрыть глаза, а просыпались затемно, от лязга собственных зубов и боли в онемевших конечностях.
Горы, отделяющие прародину людей от захваченных хаосом земель, выглядели мертвыми, точно свежее пепелище. На обветренных камнях не рос даже мох, а живых существ путешественники не видели вовсе.
Тишину, окутывающую склоны каменных исполинов, нарушал только ветер.
– Ох, Творец-Порядок… – идущий позади брат Ласти оступился, и Илна поспешно обернулась.
Но служитель сам поднялся на ноги, и девушка зашагала дальше.
За спиной остался подъем по отвесной скале, когда целый день пришлось ползти, обдирая живот о камни, жутким воспоминанием стала прошедшая рядом лавина, канул в прошлое путь по леднику, сорвавшийся с которого рисковал свалиться в пропасть…
Здесь, на большой высоте, где не было даже облаков, холодное солнце сверкало невыносимо ярко, снежные поля отражали его свет, так что идти приходилось зажмурившись.
За дни пути острые вершины придвинулись, стали ближе, две из них нависли над людьми, точно башни громадной крепости.
До засыпанного снегом перевала, если полагаться на зрение, оставалось совсем недалеко. Но Илна знала, что верить глазам не стоит, и что до момента, когда начнется спуск, придется одолеть еще не одну сотню шагов по хрустящей снежной каше.
