Дэйв Дункан - Меч демона
Тоби сорвал с себя одежду и сразу же чуть не лишился и кожи – пытаясь наполнить ведро горячей водой, он умудрился выпустить на себя заряд обжигающего пара. Он отпрыгнул от котла, предоставив Хэмишу самому разбираться с кранами. Пришлось разбавлять горячую воду холодной, чтобы температура была по крайней мере терпимой, – гораздо сложнее, чем он ожидал. Тем не менее через несколько минут оба уже отмокали в лоханях, полных горячей воды, наслаждаясь теплом и чистотой.
На сотню марок можно купить дом или стадо скота. Гвардейцы герцога жили несравненно лучше, чем крестьяне и ремесленники Филлана, но достаточно ведь одного, пусть даже господин и приказал всем молчать.
Без предупреждения Хэмиш разразился песней. У него оказался неплохой голос, и эхо приятно отдавалось от каменных стен.
Стоит домишко куцый У глена на краю.
В нем чешет златы кудри Красотка, что люблю.
Шалит она с парнями, Но знаю я, друзья, Что – строго между нами – Ей всех милее я.
Тоби подсказал ему куплет про волынщика и подхватил припев. Хэмиш ответил драматической историей про двух пастухов. Не успел Тоби завершить рассказ о невероятных похождениях трех матросов, как дверь отворилась и в баню, хмурясь от пара, вошел гвардеец. Судя по всему, его беспокоило вовсе не фальшивое пение Тоби, ибо один из его товарищей с обнаженным мечом стоял в дверях. Первый положил на скамью стопку полотенец и, так и не спуская глаз с исключительно опасного преступника, пятясь, выбрался обратно.
В конце концов запас любовников проказливой девицы иссяк, и певцы замолчали, развалившись в лоханях. Еще один гвардеец принес плед, рубаху, чулки, башмаки и шапку.
– Это тебе, – сказал он, обращаясь к Хэмишу и не сводя глаз с убийцы, и снова в дверях стоял часовой, готовый вмешаться в случае чего. Чего? Чудище почти засыпало. Вот бы им еще заменить смертный приговор на пожизненное заключение, чтобы он умер от старости прямо здесь…
Третий человек притащил и бесцеремонно кинул на пол их грязные узлы.
Выяснилось, что горячая вода имеет неприятное свойство остывать. Хэмиш вскочил и чуть снова не упал, обнаружив, что полотенца – из чистого льна, а Тоби еще нужно было побриться. Он выбрался из лохани и согласился, что полотенца вполне приличные, из чего бы их там ни соткали. Вытеревшись, насколько это было возможно во влажном воздухе, он нашел у себя в узелке бритву и принялся брить щетину. К этому времени Хэмиш оделся и горел нетерпением обследовать замок – ему не давала покоя мысль о несметных книжных богатствах Рори. Вот интересно будет посмотреть, как далеко ему позволят уйти?
Дверь снова отворилась, пропустив на этот раз рыжебородого сэра Малькольма собственной персоной. Он затворил ее за собой, оказавшись чуть ли не наедине с вооруженным бритвой опасным преступником, но зеленые глаза его улыбались теперь совсем по-другому, тепло.
– Вас все устраивает, мастер Тоби? Нужно еще что-нибудь?
Тоби был настолько поражен переменой, что чуть не порезался.
– Все замечательно, сэр, – признал он.
– Я Малькольм Кэмпбелл – смотритель замка. Если мы можем сделать что-нибудь еще, чтобы ваше пребывание здесь было более приятным, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.
Тоби удивленно покосился на Хэмиша. Тот снова хитро улыбнулся, из чего следовало, что он снова знает больше, чем Тоби.
– Теперь касательно того, что мы нашли из одежды для вас, сэр, – продолжал смотритель. – Вот. – Он положил на скамью сверток. – Единственные башмаки, которые, по нашему разумению, могли бы подойти вам, принадлежали в свое время Малютке Уилкину, великому воину, павшему под Парлайном. Я уверен, он был бы горд одолжить их вам. Если вы оставите свои пледы здесь, женщины выстирают их и к утру высушат. Боюсь, рубаха может вам оказаться несколько тесновата, но до завтра мы найдем что-нибудь, найдем и меха, если вам надо будет выходить.
Возможно, в этой перемене настроения и таился подвох, но Тоби понятия не имел, где и почему. Хэмиш, будь он проклят… если его взгляд станет еще хоть капельку хитрее, он превратится в лису, покроется рыжей шерстью и сбежит в лес.
– До ужина еще около часа, – объявил Малькольм, – но вы, наверное, не откажетесь от чего-нибудь, не дожидаясь этого. У вас имеются какие-нибудь предпочтения в виски, мастер Тоби?
Тоби так замотал головой, что солдат кивнул.
– Тогда я пойду, прослежу за тем, чтобы для вас и… и вашего спутника накрыли стол. Когда будете готовы, вернитесь по коридору на кухню. – Он направился к двери.
– Что нам делать с водой?
– Не беспокойтесь, я пришлю слугу.
Дверь закрылась.
Тоби повернулся к Хэмишу:
– Во имя демонов Делоса, что происходит? С чего это вдруг такая нежная братская любовь?
Хэмиш зажмурился:
– Ты ведь ему не доверяешь, нет?
– Разумеется, нет!
– Ты вообще хоть кому-нибудь доверяешь?
– Объясни мне, что происходит!
– Зачем спрашивать меня? Ты же все равно и мне не поверишь! Я просто…
– Хэмиш попятился от угрожающе шагнувшего к нему Тоби. – Ладно, подумай сам! Они просто узнали, что ты сделал.
– Ну и что?
– Теперь сэр Малькольм знает, что и как. – Малец бесстыже ухмыльнулся.
– Ты теперь большой герой, Лонгдирк!
Тоби подавил острое желание окунуть парнишку головой в лохань. Впрочем, возможно, он прав. Любая история, исходящая от Мег, будет обильно приукрашена. Любая, поведанная Рори, будет иметь еще меньше отношения к тому, что случилось в действительности. Ладно, лучше просто выйти и посмотреть, что грозит ему теперь. И потом, после завтрака у сэра Торкила прошло уже много времени.
Сначала, правда, ему предстояло справиться с рубахой. Тоби натянул ее через голову и попытался просунуть руку в рукав. Борьба завершилась треском рвущихся ниток – рукав разошелся по шву.
– Да, Кэмпбеллы могли бы позволить себе швею и получше, – проворчал Тоби, выбрасывая останки рубахи. Без рубахи можно и обойтись. Плед оказался меньше его собственного и неприятно пах мылом, но на худой конец можно обойтись и таким. Главное, этот был сухим. Остатками рубахи он вытер грязь с пояса и споррана и натянул непривычные чулки. Ступни Малютки Уилкина были, наверное, уже и длиннее, но башмаки худо-бедно подошли, если только в них не придется идти далеко.
Когда два слегка еще отсыревших гостя появились на кухне, там уже собралось по меньшей мере полсотни гвардейцев, рассевшихся на стульях и скамьях. Сэр Малькольм ждал их у входа. Он взял Тоби за руку, но вместо того чтобы пожать, поднял ее над головой. Грохоча башмаками и скрипя мебелью, люди повскакивали на ноги.
