Алан Фостер - Чародей с гитарой
Когда Талея и Флор принялись ахать и охать возле выдра, Джон-Том едва не рассказал им всю правду.
– С тобой ничего не случилось? – Озабоченная Флор провела пальцами по мохнатому лбу.
– Что же там произошло? – Он еще не видел Талею настолько встревоженной.
– Это был хамелеон, – провозгласил отважный Мадж, с видом крайнего утомления опускаясь на камень возле костра. – Ты, Талея, знаешь, какими опасными они бывают. Сольются с листвой и ждут неосторожного путешественника, чтобы сразить его липким своим языком.
– Хамелеон? – Флор с удивлением поглядела на Джон-Тома. Тот пробормотал что-то о том, что если ящеры вообще бывают больше быка, так почему должны составлять исключение хамелеоны.
– Я тока его заприметил, едва успел лук вытащить из-за спины, – Мадж быстро начал входить во вкус, – када эта зверюга заметила меня на фоне светлой березы. И он бросился на меня всеми тремя рогами вперед… Так что я уже мог слышать его кислое дыхание.
– А что было потом? – Флор склонилась поближе. Изнемогающий от усталости выдр приник к ее пышной груди и с некоторой заминкой приступил к продолжению завораживающего повествования. Тем временем Талея поглаживала обмякшую лапу.
– И я услышал этот хруст, с которым они разевают свои пасти, прежде чем нанести удар. И тут же метнулся меж двух деревьев. Язык пролетел за мной, словно на крыльях. Прямо между стволами, даже шляпу с головы сбросил. Тогда я кинулся бежать – и вовремя. Проклятая скотина следом за языком бросилась прямо промеж двух деревьев. Говорю тебе, его передний рог был как раз возле моего сердца – вот так, как ты. – И выдр погладил подушку, на которой покоилась его голова.
– Ну и как же ты спасся? – спросила нетерпеливая Флор, черные волосы которой мешались с короткой шерстью выдра.
– Вот как: он бросился, забыв обо всем, значит, настока оголодал, что прямо там и застрял, даже правым рогом воткнулся в ствол. Ну, как я полагаю, должно быть, и сейчас возится, пытаясь освободиться. – Усики героя дрогнули, выдр провел лапой по лбу. – Едва жив остался, дорогуша.
Негодующий Джон-Том подбрасывал ветки в костер. На плечо его легла теплая лапа. Подняв глаза, он увидел Каза. Оранжевое пламя играло в монокле, кролик ухмылялся, открыв пару больших белых резцов.
– Значит, не хватает правды в повествовании нашего друга… Так, Джон-Том? – В костер угодила еще одна ветка. – Я-то знаю, мне уже приходилось слышать его басни. Недостаток образования Мадж компенсирует своим пылким воображением. Не успеет еще окончить, как сам поверит в то, что это и впрямь с ним приключилось.
– Да мне-то что, – проговорил Джон-Том. – Просто диву даешься, как обе дурехи уши развесили.
– Пусть это не беспокоит вас, друг мой, – ответствовал lepus-аристократ[26]. – Как я уже говорил, успех его повествований определяется вкладываемым пылом. Весьма скоро бравада бессознательно уступит место природному отсутствию тонкости и неумению вовремя остановиться.
В подтверждение этих слов с противоположной стороны раздался возмущенный голос, за ним звук удара по мохнатой шкуре. В ночном полумраке послышалась перебранка. Джон-Том заметил, что и Флор, и Талея в гневе уходят от повалившегося на землю возмущенного выдра.
– Ну вот. – В голосе Каза слышалось неодобрение. – И неплохой вроде парень, а груб. Нет стиля.
– Ну, а что касается тебя? – Джон-Том с любопытством поглядел на своего спутника. – Каков твой стиль. Что ты хочешь обрести в этом путешествии?
– Мой стиль, друг… это быть самим собой. – В словах звучало достоинство. – Быть верным себе, друзьям… прощать своих врагов.
– Включая тех, кто прогнал тебя с корабля?
– А! У них были для этого основания, впрочем, я осуждаю столь сильную эмоциональность… – Каз подмигнул тем глазом, который обходился без монокля. – Безусловно, я виновен в известных сомнительных операциях с костями. Ошибка моя скорее в том, что это обнаружилось. Но если бы меня все-таки поймали и убили, у меня было бы куда больше оснований для расстройства.
Джон-Том не мог сдержать улыбку.
– Что же касается того, что я рассчитываю получить в результате этого приключения… Я уже говорил, что помочь в подобном деле – уже удовольствие само по себе. Ты провел слишком много времени в обществе обаятельных, но аморальных личностей, как Мадж и Талея. А я верю каждому слову нашего ныне оцепеневшего предводителя-волшебника. Я внимательно приглядывался к нему в эти дни. Любой идиот может заметить, что все беды мира обрушились прямо на его голову. Я не герой, Джон-Том, но и не настолько глуп, чтобы не понимать: если погибнет этот мир, с ним вместе сгинет приятная жизнь, которую я веду здесь. А она мне нравится. И поэтому пойти вместе с вами, предложить свою помощь – для меня поступок естественный, на моем месте так поступил бы всякий житель Теплоземелья, удовлетворенный своим бытием. Я помогу Клотагорбу, насколько это вообще в моих силах. Солдат из меня так себе, однако я владею словом. Возможно, сам чародей этого не замечает, но в общении с глупцами он проявляет известную нетерпеливость. Однако мне не привыкать разговаривать с ними.
– Конечно, дипломат нам необходим, – согласился Джон-Том. – Я пытался предлагать свои услуги в качестве посредника, но… Наверное, у меня не хватает опыта.
– Не преуменьшай силы того, над чем ты пока не властен. Это по молодости, Джон-Том. Для своих лет ты весьма умен. А судя по тому, что я узнал об истории твоего появления в наших краях, на это едва ли можно было надеяться. Мне кажется, тебе не хватает не столько способностей, сколько целей. Я опытнее тебя и всегда выслушаю другого, но никогда не сумею сделать того, что ты сделал с драконом. Есть опыт – и опыт. Ты можешь управиться с ящером, извергающим пламя, а я – с теми, кто изрыгает брань и угрозы. Так мы дополним друг друга. Идет?
– Вполне. – И человек с кроликом пожали друг другу руки. Ощущение это более не стесняло Джон-Тома: словно бы обмениваешься рукопожатием с человеком, не снявшим перчатки с руки.
Лагерь понемногу утихал, и ночной дождь нерешительно, но уже взялся за свое.
– Видишь? – Каз указал на неподвижную фигуру Клотагорба, все еще сидевшего на бревне. Казалось, чародей и не пошевелился с тех пор, как Джон-Том отправился на поиски Маджа. И теперь, не обращая внимания на капли дождя, он сидел, обратив вперед остекленевший взор.
– Сейчас друг наш размышляет над самым важным. Однако великие часто попадают впросак из-за невнимания к мелочам.
– То есть?
– То есть – мы не выставили часовых. А края эти незнакомы никому из нас.
– Во всяком случае, едва ли у нас есть основания для беспокойства. Ты забыл кое о ком. – И Джон-Том показал на дракона.
