Ричард Кнаак - Ночь Дракона
– Если ты считаешь… что я такой же порывистый выскочка… и пришел сюда, чтобы рассчитаться с твоим супругом… – прохрипел он. – То ты… ты права только наполовину.
Его взгляд метнулся к кубу небесно-голубого цвета. Он внезапно засиял.
Но Зловестина только рассмеялась.
– Отлично! Ты узнал Погибель Балакгоса… твой хозяин хорошо тебя обучил!
Пот заливал лоб Ронина. Сквозь стиснутые зубы он ответил:
– Он не мой хозяин… Он… мой… друг.
Куб ярко засиял… и затем расплавился, оставив голубую лужицу, над которой поднимался мрачный дымок того же цвета.
Глаза Зловестины превратились в узкие щелки. На этот раз Ронин не смог устоять и рухнул на землю.
– Мощная, отважная попытка… но всего лишь попытка.
Она указала на расплавленную Погибель… и куб снова принял прежнюю форму.
– Секрет его мой, и только мой… как и множество других секретов.
Вожак рапторов в это время с трудом поднялся на ноги. С шипением он прыгнул на Зловестину, выпустив когти и широко раскрыв пасть.
Бросив презрительный взгляд, Зловестина указала на раптора.
Земля под летящим в прыжке раптором поднялась и захватила его. Расплавленная почва засосала вожака. Покрытая чешуей кожа рептилии покрылась страшными волдырями, а затем ее сожгло, мышцы и сухожилия были испепелены в следующее мгновение. У раптора не было времени вскрикнуть. Вместо существа на пол пещеры посыпалась неаккуратная кучка все еще дымящихся, обугленных костей.
– Хороший настрой, – клинически отметила Зловестина. – Но слишком многого не хватало, – она обернулась к Ронину и Ириди.
Но жрицы больше не было. Впервые Зловестина выказала некое замешательство. Ее гнев тут же сфокусировался на Ронине, который пытался подняться. – Где дренейка? Где она?
Волшебник с трудом усмехнулся.
– А я не знаю…
* * *
Зендарин отступил, задыхаясь. Он, наконец, закончил, сделал последний шаг к окончательному утолению своего голода. Это стоило ему огромного количества энергии посоха, но за это он получит больше, чем мог желать, живи он хоть сотню жизней.
Он склонился над ямой.
– Ты меня понимаешь, так ведь?
– Да… – раздался грохочущий голос. Эльф крови улыбнулся.
– Время пришло.
– Да… – перед Зендарином стала подниматься темная фигура. – Время пришло…
– Ты будешь покорен моей воле во всем, – продолжал эльф крови. – Ты будешь…
Ужасающий звук раздался из ямы. Это был не просто рев, какие раздавались не единожды во время усилий Зендарина, но скорее смех… смех, который слишком живо напомнил ему темную леди.
– Я не покорен тебе… – ответил Даргонакс с насмешкой, так же похожей на ее тон. – Ты чуть больше, чем грязь под моими ногами…
Эльф крови не мог поверить своим ушам. Рассердившись, он крикнул:
– У тебя нет иного выбора! Я абсолютно уверен в том, что…
Темная форма поднималась из ямы, расширяясь, разрастаясь, пока не заполнила собой все поле зрения Зендарина. Образовалась голова огромного аметистового дракона.
– Ты можешь быть абсолютно уверен лишь в том, что ты дурак… – заявил Даргонакс.
Зендарин направил всю свою волю в украденный посох, надеясь, что в нем осталось достаточно энергии.
Даргонакс раскрыл пасть и рванулся вперед.
Эльф крови исчез.
В то же мгновение огромный дракон замер на середине рывка. Он не выглядел ни разозленным, ни разочарованным. Скорее, удивленным.
Вдруг Даргонакс посмотрел вверх, на потолок. Его длинные, остроконечные уши подергивались, будто он прислушивался.
– Да… я иду, мать моя. Иду…
И гигант снова рассмеялся.
* * *
Его рука была сломана – он поблагодарил судьбу за небольшой подарок, что это была отсутствующая рука – и он каким-то образом заблудился так, как в принципе не мог заблудиться ни один дворф в любом другом подземелье. Ром мог бы поклясться, что туннели меняли направление по своим собственным капризам и все время пытались увести его от тех, что следовали обратно наверх. Он хотел вернуться туда, потому что в одном из проходов он услышал крики своих людей. Ром был уверен, что они умирают, а он лишь ходил кругами, не имея возможности помочь им.
И все же он должен был продолжать попытки.
Дворф задержался перед следующим туннелем, который выглядел в точности так же, как туннель до него, и до этого был похожий, и еще один, и еще… Бывалый воин выругался про себя, даже его возрастающее отчаяние не позволяло ему выдать свое местонахождение ближайшим врагам, которые могли быть повсюду.
Хотя, может, это было ошибкой? Может, если бы он разорался во всю глотку, тогда хоть что-нибудь изменилось бы.
Ром фыркнул. Тогда бы он погиб, не сделав ничего полезного для своих друзей.
Когда на остальных дворфов напали, Ром не бросил их, как они, должно быть, считают теперь. Точнее, ему досталось два крепких удара: первый раздробил ему кость руки, а второй пришелся по голове и сорвал его шлем. Затем он оступился, рухнул, оглушенный, в одну из раскрывшихся трещин и пролежал там, словно мертвый, несколько часов.
По чистой случайности другой конец той расщелины оказался лазом в гору. По пробуждении он безрадостно обнаружил, что его мечта, которую он лелеял столь долго, – проникнуть в Грим Батол – начала сбываться. Ему казалось, что он подвел остальных. Рому оставалось лишь молиться, что Гренда, искусная и, возможно, более хладнокровная, чем он, сможет спасти остальных, с ним или без него. Что касается Рома, то он подобрал свой шлем, который провалился вместе с ним, и просто отправился посмотреть, куда заведет его судьба.
Но теперь он клял судьбу за то, что она разлучила его с соратниками.
Ворчащий звук заставил его притихнуть. Ром взмолился, чтобы это не эхо туннелей вновь играло с ним. Если это не так, то источник этого ворчания был всего в нескольких метрах от него.
Он шагнул вперед… и сразу отступил назад, потому, что голоса нескольких скардинов, приближающихся к нему, предупредили его, что он вот-вот вмешается в нечто большее, чем то, к чему он был готов. Ром бросился назад, к ближайшему боковому туннелю, и впрыгнул внутрь в тот же момент, когда услышал, что омерзительные существа вошли в проход, который он только что покинул.
Скардины пронеслись мимо, покрытые чешуей демоны ползли по полу, стенам, потолку. Ром вжался в стену. Он был уверен в том, что ему следует углубиться в туннель, но не решался этого сделать, боясь движением привлечь их внимание.
Один из скардинов помедлил у входа, нюхая воздух. Он наклонился, выискивая нечто во тьме…
