Татьяна Нартова - Ловящая время
Мне стало страшно, настолько страшно, что я не нашла ничего лучшего, как броситься к приятелю, успокаивая его, как ребенка. Парень всей своей массой прижался ко мне, откровенно рыдая. Столь бурной реакции я не ожидала. Правда, такое безобразие продолжалось недолго. Тертен отлип от меня, вытирая рукавом выступившие слезы. Лицо его приобрело обычное сосредоточенное и грозное выражение.
— Мелитриса, но ведь Ирсиан прав. От нескольких заклинаний не станет легче, основное лечебное действие оказывает зелье. В любом случае на выздоровление Клен уйдет, по меньшей мере, неделя. Так лучше вы за эту неделю поймаете вашего веисталя, чем просто потратите ее в пустую, безвылазно сидя здесь! — попытался образумить Тертена, а заодно и меня, Эдванс. Я согласна кивнула. Ирсиан презрительно хмыкнул, обращаясь к начальнику королевской охраны:
— Ты думаешь, я не люблю Клен? Ты всегда полагал, что твои чувства — это самое главное, что все, что ты приказываешь, и есть наилучший выход. Но вспомни, это не ты спасал Клен из-под пуль в войну, не ты боролся за ее жизнь целый месяц, круглосуточно сидя у ее постели. Это не к тебе она ходила жаловаться, не тебе доверяла свои тайны. Ты для нее всего лишь красивый камень, висящий на золотой цепочке. Человек, с которым можно играть в большую, чистую любовь, страсть без основы. Но стоит вам поссориться, по-настоящему, по-крупному, как она прибежит ко мне…
Тертен молча слушал, не выражая ни капли злости или упрека. Судя по всему, он и сам это понимал. Похоже, что Ирсиан начал говорить то, что все годы пленкой ненависти накипало на его душе. Но, почему-то мне казалось, что и его начальник тоже первый раз стал вести себя подобным образом. Может, Клен, и правда, использовала его, как красивую статую, которой можно восхищаться, но не любить за душевные качества. Как оболочку, наличие любимого, как таковое, а сердцем обращаясь к совсем другому человеку. Но Тертен… почему же он тогда так ненавистно отталкивал меня от себя, говоря, что я его болезнь? Почему все время старался окружить Клен стеной, за которую она могла спрятаться от всех невзгод? Парень смотрел на нее, и молчал. Я села рядом, так, чтобы видеть выражение его глаз. В данный момент они были двумя сплошными гранитными осколками.
— Тогда чего же ты не делаешь для нее все сейчас? — иронично спросил он у Ирсиана.
— В отличие от тебя, я разбираюсь в магии, и знаю, что от заклинаний не будет никакого толка. Какой же ты все-таки! Вот втемяшиться тебе какая идея в башку, так ты ради нее кого угодно прибить можешь! Я всю ночь разбирал варианты спасения Клен. Я думал перевезти ее хотя бы в ближайшую деревню. Но до нее несколько сот километров, она просто не доедет… живой. Ты что, думаешь, я не хотел лечить Клен магией? Да я все на свете отдам, чтобы она сейчас выздоровела, я даже готов выслушивать ее дифирамбы в твою честь, видеть, как она тебе улыбается, лишь бы она говорила, лишь бы улыбалась. Но Тертен, это самый оптимальный выход. Неужели ты сомневаешься в компетенции Эдванса?
— Нет, — сухо ответил Тертен, пересаживаясь на ложе к девушке и осторожно поглаживая ее по голове. Я молча наблюдала эту сцену, чувствуя, что Ирсиан прав. От того, что мы просидим здесь еще кучу времени, ничего не измениться. Я и сама все бы сейчас отдала, чтобы вывести Клен из этого состояния. За какой-то несчастный десяток дней, мы с ней настолько сдружились, что теперь по щекам моим лились невольные слезы собственной беспомощности.
— Я не могу ее оставить. Она ведь тут будет без нас, мы даже не сможем узнавать, как она. Мы не сможем ей помочь, если вдруг что случиться. Ирсиан, неужели, действительно, нельзя перевести Клен в более безопасное место? Неужели нельзя?
— А толку, — мрачно протянул маг, — Ты думаешь, мы будем спокойно себя чувствовать, даже если она окажется в самой надежной, в самой лучшей больнице?
— Ты прав, — Тертен, кажется, начал сдаваться. Голос его резко стих. Ирсиан вдруг неожиданно уселся рядом с приятелем, хлопая того по плечу:
— Извини, забудь, что я тебе наговорил… я просто сам не знаю, как мне быть.
Я вышла из палатки, противно дергая носом. Да уж, наговорят сначала кучу гадостей, а потом начинают замаливать грехи.
Тучи сплошным серым одеялом накрыли небо, и на землю теперь мелкими острыми иголками ложился первый снег, мгновенно таявший на нагретых камнях. Похоже, что еще немного, и наступит настоящая осень, с хрустящими под ногами тонкими корочками льда, с бесконечными проливными дождями, с холодным ветром.
— Простите! — раздалось где-то слева от меня. Я недоуменно повернула голову, не думая, что могу встретить в такой глуши человека. Приятели, правда, говорили, что иногда сюда приезжают ненормальные искатели приключений. Может, это очередной экземпляр? Прямо на тропинке, буквально в пяти метрах от меня стояла невысокая загорелая девушка с густым хвостом из черных волос. Я приветственно поклонилась. Незнакомка подошла поближе:
— Что вы хотели? — как можно учтивее спросила я. Главное, чтобы это не была какая-нибудь заблудившаяся дурочка, ищущая свой лагерь, или чего похуже. Своих проблем до кучи, еще не хватало чужие на плечи брать.
— Я слышала перебранку в палатке. Мне кажется, я вам смогу помочь, — удивленно приподняв бровь, я указала девушке на соседний плоский камень, подходящий в качестве стула. Если она не шутила, то надо было ее поподробнее обо всем расспросить. Незнакомка уселась на предложенное ей место, объясняя мне ситуацию, — понимаете, я живу в городе неподалеку от сюда.
— Но насколько я знаю, здесь нет городов. Или я ошибаюсь? — уточнила я. Все-таки такие вот добровольные помощники редко приводили к чему-либо хорошему. На нежить девушка не была похожа, но после всего виденного в Араиле, я бы не удивилась, если бы она оказалась какой-нибудь упырицей или прислужницей сомнительного ордена.
— Видите ли, мои предки давно обосновались в этих местах. Когда люди пришли сюда, нам ничего не оставалось делать, как скрыться в горах, где с помощью своего дара мы основали город, накрыв его защитным куполом.
— Кто это вы? — перебила я незнакомку. Та вдруг легко взмахнула четырьмя легкими, полупрозрачными крыльями. Такие украшения больше подходили стрекозе, чем милой леди. Я невольно отпрянула, стараясь совладать со своей отвисшей челюстью.
— Мы — феи. Только не удивляйтесь моему виду, не всем же феям ходить в длинных балахонах и размахивать волшебными палочками. Жизнь, к сожалению, не сказка, — девушка окинула глазами свои ноги в джинсах и короткую курточку, — Мой народ не так всемогущ, каким его считают, но кое-что мы можем. Вчера я прогуливалась около вашего лагеря, случайно услышав голоса. Я сразу поняла, что у вас происходит что-то нехорошее. Вы даже ругались. Я решила, что мы сможем вам помочь. Если вы не возражаете.
