Эрин Хантер - Длинные тени
Воробей услышал, как целительница принялась вылизывать шерсть Уголька. Волны печали исходили от Листвички, и Воробей слегка растерялся, потрясенный силой ее горя. Она оплакивала Уголька с таким отчаянием, с каким мать оплакивает своего котенка.
«Неужели она была влюблена в Уголька?» — подумал он и тут же одернул сам себя: — «Этого не может быть! Она же целительница!»
Усевшись рядом с Листвичкой, Воробей тоже стал вылизывать Уголька и едва не уснул, убаюканный этими ритмичными движениями.
Сдавленный крик Листвички заставил его очнуться от дремоты. Неподдельный ужас, как вода в половодье, растекался от целительницы.
— В чем дело? — спросил Воробей.
Несколько мгновений он слышал лишь лихорадочный шорох ее языка, скользившего по шерсти Уголька.
Затем Листвичка прошипела:
— Иди сюда и сам взгляни!
Воробей хотел язвительно напомнить ей, что он лишен возможности на что-либо взглянуть, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он послушно приблизился к наставнице и сел рядом. Тело Листвички дрожало от напряжения, шерсть ее стояла дыбом.
Принюхавшись, Воробей почувствовал запах крови и плоти. Он протянул лапу и нащупал на горле Уголька края глубокой раны. Такие раны опытный охотник обычно оставляет на теле дичи.
Нет, такие раны не остаются ни от падения в ручей, ни от смерти под водой! Их оставляют, когда хотят убить.
— Он не утонул, — сипло выдохнула Листвичка. — Его убили.
У Воробья закружилась голова. Если бы Листвичка не решила проявить заботу к умершему, никто в племени никогда не узнал бы, как умер Уголек! Что же теперь будет?
— Я иду к Огнезвезду, — ответила на его невысказанный вопрос целительница.
Через несколько мгновений она вернулась обратно в сопровождении предводителя.
Огнезвезд наклонился и тщательно обследовал тело.
— Кто мог это сделать? — в смятении пробормотал он.
— Племя Ветра? — предположила Листвичка. — Мы нашли его на границе!
— Ты прекрасно знаешь, что на нем не было запаха племени Ветра, — напомнил Огнезвезд, и Воробейник почувствовал, что он искренне растерян. — Я понимаю, что вода могла смыть запахи, но все же… — Теперь он говорил совсем тихо, словно разговаривал сам с собой. — Зачем племени Ветра просто убивать одного из наших воинов? Может быть, они таким образом пытались предостеречь нас от чего-то? Но мы не угрожаем племени Ветра!
— Кроме того, Уголек чистокровный Грозовой кот, — вставил Воробей. — Племя Ветра не должно испытывать к нему никакой вражды!
— Вот именно! — кивнул предводитель, и Воробей услышал, как он задумчиво поскреб когтями по земле. — Но если это не воины Ветра, значит, Уголька убил кто-то из Грозовых котов!
— Нет! — испуганный шепот Листвички острым орлиным когтем пронзил Воробья. — Ни один Грозовой кот не мог совершить такое злодейство! Это должно быть племя Ветра! — Воробью показалось, что целительница больше старается убедить в этом себя, нежели Огнезвезда. — Что будем делать? — напряженно спросила она.
Предводитель ненадолго задумался.
— У нас нет никаких оснований лишать Уголька посмертных почестей, — решил он, наконец. — Пусть старейшины похоронят его. Затем я поговорю с племенем.
— Я позову Кисточку и Долгохвоста, — вскочила Листвичка.
* * *Воробей дождался, пока старейшины выйдут из своей палатки, и все племя соберется вместе, чтобы в последний раз попрощаться с Угольком. Должно быть, Листвичка прилизала шерсть на горле убитого, скрыв рану, потому что никто ничего не заметил.
Когда Кисточка и Долгохвост вынесли тело из лагеря, Огнезвезд сказал Ежевике:
— Пусть никто никуда не расходится. Я должен поговорить с племенем.
Воробей даже подпрыгнул от неожиданности, когда Львиносвет горячо прошептал ему на ухо:
— Что случилось?
Конечно, Воробью очень хотелось рассказать ему всю правду. Но он не смог найти нужные слова. Открытие Листвички было слишком пугающим и порождало слишком много догадок и подозрений.
— Скоро сам узнаешь, — буркнул он.
Стоя рядом с братом, он нетерпеливо рыл когтями землю, дожидаясь возвращения старейшин. Остролистая тоже присоединилась к ним и принесла с собой тревогу, растревоженным пчелиным роем гудевшую над ее шерсткой.
— Произойдет что-то ужасное, — шептала она. — Я чувствую.
Когда Кисточка и Долгохвост наконец вернулись в лагерь, Огнезвезд взлетел вверх по каменной осыпи и закричал:
— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся под Каменным карнизом!
Большая часть племени уже и так была на поляне. Из палатки оруженосцев выскочили заспанные Лисенок и Ледышка, из детской вышли Милли и Ромашка в сопровождении всех своих котят. Потом Воробей почувствовал сбоку знакомый запах Белки.
— Мы обнаружили новые обстоятельства смерти Уголька, — начал Огнезвезд, когда все племя было в сборе. — Это был не несчастный случай. Глубокая рана на горле Уголька говорит о том, что его убили.
Со всех концов поляны послышались громкие вопли. В животе у Воробья тревожно заурчало. Он чувствовал, как застыли стоявшие рядом с ним Львиносвет и Остролистая, и ему невольно передался их ужас. От стоявшей неподалеку Белки к нему донеслись страх и горечь.
— Это сделала лиса? — перекрикивая всеобщий вой, спросил Белохвост.
— На нем не было лисьего запаха, — ответил Огнезвезд, когда на поляне вновь воцарилась тишина. — И лиса не оставила бы нетронутое тело в ручье. Она охотится для того, чтобы есть.
— Может быть, он свалился в ручей и наткнулся горлом на ветку? — спросила Белка, и Воробей почувствовал, как отчаянно ей хочется, чтобы это предположение оказалось правдой.
— Я в этом сомневаюсь, — покачал головой Огнезвезд. Грусть в его голосе подсказала Воробью, что предводителю тоже хотелось бы поверить в это объяснение. — Рана была очень аккуратной, похожей на удар, которым воин убивает дичь.
— Ты хочешь сказать, что Уголька убил кот? — недоверчиво воскликнул Белохвост.
— Племя Ветра! — завизжал Терновник. — Наверное, они напали на него около границы и убили! Нужно напасть на них! Прямо сейчас, не откладывая!
Его слова утонули в одобрительных криках воинов, но Огнезвезд взмахом хвоста призвал племя к тишине.
— Не стоит принимать поспешных решений, — пророкотал он, обводя глазами своих соплеменников. — Не забывайте, что на теле Уголька не было запаха племени Ветра. Более того, у нас нет никаких свидетельств того, что он был убит кем-то из другого племени.
Жуткая тишина воцарилась на поляне. Наконец, Бурый дрожащим голосом переспросил:
