Анри Лёвенбрюк - Гаэльская волчица
— Как же быть, я ни за что туда не пролезу! — в отчаянии закричала Алеа.
— Пойду я, — предложил Галиад. — Другого выхода нет.
— Я с вами, — сказал Фелим.
— Нет, лучше останьтесь здесь с Алеей и Фейт. Им помощь и защита нужны больше. Да я и не знаю, как далеко смогу пробраться.
Друид кивнул, соглашаясь.
— Фейт, — магистраж повернулся к певице, — не одолжите мне ваш кинжал? Если придется драться под водой, мой меч вряд ли будет полезен.
— Конечно берите! — Фейт протянула ему оружие. — Будьте осторожны.
— Не беспокойтесь, я постараюсь не повредить лезвие…
— Я имела в виду вас, остолоп вы этакий!
Магистраж улыбнулся.
Он снял доспехи и поножи, набрал в грудь воздуху и нырнул.
Имала не знала, как долго она проспала в дупле. Разбудил ее стук копыт.
Охотники снова вышли на ее след.
Она слышала их голоса, чувствовала дыхание приближавшихся лошадей. Дыбуны обшаривали кусты, приподнимали дубинками ветви деревьев. Имала распласталась по дну. Ей больше не убежать. Силы кончились, две раны — в боку и спине — причиняли ужасную боль.
Внезапно прямо у нее над головой раздался голос одного из охотников. Он несколько раз пнул ногой сухой ствол, и волчица вцепилась когтями в кору.
Сначала в отверстии показалась голова дыбуна.
— Ничего не вижу! — крикнул он остальным.
Имала не знала, заметил ли ее преследователь. Она еще теснее вжалась в стенку дупла, охотник исчез, но тут же появился снова и начал шарить внутри палкой.
— Клянусь Мойрой, сейчас увидим, не прячется ли здесь проклятый зверь!
Имала видела, как палка медленно приближается к ее голове, раскачиваясь от одной стенки к другой. Сейчас охотник наткнется на нее.
— Ты нашел волка? — крикнул кто-то из всадников.
— Пока нет…
Палка опускалась все ниже, охотник уже засунул в дупло всю руку, но сук остановился у самой морды волчицы. Она отпрянула, думая, что погибла, но в последнее мгновение дыбун бросил палку.
— Волка здесь нет, едем дальше! — крикнул он остальным.
Имала слышала, как ускакали прочь всадники, но осмелилась покинуть убежище только на следующее утро.
Галиад не представлял, долго ли сумеет продержаться в этом странном месте, куда не проникал даже лучик света. Нельзя плыть слишком быстро, а то пропустишь выход. Он все еще находился под водой, в узком тоннеле, и то и дело наталкивался на скользкие стены. Темнота давила, воздух кончался. Может, стоит повернуть назад, пока не поздно?
Нет, поддаваться слабости нельзя. Галиад попытался воззвать к помощи саймана, протянуть тонкую ниточку к Фелиму. Их связь никогда не прерывалась, согревая душу, как маленькая искорка огня.
Тоннель казался нескончаемым. Нужно остановиться, опасность слишком велика. Но он не может бросить Мьолльна на произвол судьбы, не имеет права. Сосредоточившись на пламени саймана у себя в голове, Галиад поплыл дальше.
У него стучало в висках, зрение мутилось, внимание рассеивалось. Внезапно он с размаха ударился головой об стенку и едва не закричал от дикой боли. Он с трудом справлялся с паникой: ему необходим воздух, он должен сделать хотя бы один вдох! Магистраж чувствовал, что сходит с ума.
Он уже терял сознание, когда впереди блеснул свет. Еще одно, последнее усилие. Галиад сделал мощный гребок, оттолкнулся ногами и вынырнул на поверхность, жадно глотая воздух.
Магистраж лег на спину, чтобы отдохнуть и восстановить дыхание. Он оказался посреди подземного озера в центре гигантской пещеры, стены ее испускали странное свечение.
Отдохнув, Галиад подплыл к берегу, и его взгляду открылось удивительное зрелище.
Хозяин подземного грота собрал здесь огромную груду драгоценностей — золото, оружие в ножнах, украшенных красными, синими и зелеными камнями, резные перстни, старинные доспехи, серебряную посуду, золоченые блюда… Галиаду на миг показалось, что он грезит наяву.
Магистраж с трудом выбрался на берег: с одежды ручьями стекала вода, макушка была в крови, он все еще не мог отдышаться, но от изумления забыл обо всех напастях.
Внезапно из-за золотого холма донесся хриплый стон. Галиад медленно обошел вокруг и увидел лежавшего на земле гнома. Он кинулся к нему и принялся трясти за курточку.
— Мьолльн! — кричал он. — Очнитесь!
Правая нога гнома была разодрана, на каменный берег натекла лужа крови из ран. Магистраж легонько похлопал Мьолльна по щекам, и тот начал медленно приходить в себя.
— Ахум! — пролепетал он, отплевываясь черной водой.
— Мьолльн! — облегченно выдохнул Галиад. — Вы живы!
— Ммм, — промычал в ответ гном. — Где это мы?
Галиад бережно обнял товарища за плечи, чтобы тот мог приподняться, и огляделся вокруг. Пол пещеры был усеян костями.
— Точно не знаю, но лучше будет как можно скорее убраться отсюда. Наверное, эта тварь оставила вас здесь, чтобы полакомиться перед сном.
— Я не смогу идти. Ноги ох как болят! Правую я совсем не чувствую, она, наверное, никуда не годится, гляньте…
— Я вас понесу, боюсь только, нам придется вернуться под воду. Тоннель отыскать будет непросто, скорее всего их здесь много. Разве что…
Галиаду показалось, что на другой стороне озера он заметил вход.
— Алраган! — воскликнул он, пожимая гному руку, встал и посадил его себе на спину. Магистраж понимал, что времени терять нельзя, хотя он еще не оправился от усталости.
Гидра могла вернуться в любой момент, и Галиад побежал, удостоверившись, что гному удобно.
— А как же все эти богатства?! — заголосил Мьолльн. — Мы же не оставим их здесь! Ахум. Да на них можно купить всю страну! Галиад, нужно взять все, что мы сможем унести!
— Не время, — коротко бросил тот.
— Вот ужас-то! Охо-хо! Все гномы мира мечтают найти однажды такое сокровище, а мне нельзя взять даже одну самую маленькую монетку?
Галиад не стал отвечать, чтобы не сбивать дыхание, ему и без того нелегко было тащить Мьолльна на закорках. Добравшись до входа, он понял, что перед ним какой-то другой, узкий тоннель, поднимающийся внутрь скалы. В этот момент с середины озера донесся шум — чудище возвращалось в свое логово.
Галиад пригнулся, чтобы гном не ударился головой о потолок, и стремительно зашагал по коридору. Воды здесь не было, так что гидра вряд ли станет их преследовать, но расслабляться не стоило.
Галиад шел по тоннелю, и с каждым шагом гном все тяжелее давил ему на плечи, но магистраж был счастлив, что нашел друга живым, и мужество его не покидало. В голове билась одна-единственная мысль: они должны выбраться отсюда.
