Дмитрий Казаков - Солнце цвета ночи
– На пять лет вперед насмотрелись, – сказал Нерейд задумчиво. – Теперь только спать…
– Что, даже не поешь ничего? – с ехидной улыбкой спросил Ульв.
– Поем, – гордо ответил Нерейд. – И сожру побольше, чтобы тебе меньше досталось. А то ничего себе – вздумал поживиться за мой счет…
Викинги жевали непривычно вяло, переговаривались с ленцой, за день насытились впечатлениями.
– Эх, какие травы! – бормотал Арнвид, забывая донести кусок до рта. – Помнишь ту, с синими цветами, что растет на склонах огнедышащих гор?
– Конечно, – вздыхал Ингьяльд. – Если бы у нас была такая…
– Если бы у Тора было кое-что, он бы был Фрейей, – заметил Ивар. – Хватит вам болтать, вспомнили бы лучше, кем являетесь.
– Что? – вскинулся эриль. – Надо вису сложить?
– Нет, – конунг покачал головой. – Тревожно мне что-то. Кормят как на убой, даже пузо чешут – ну совсем как свинье к празднику. А праздники местные ты видел. Заглянул бы в будущее. Или руны потерял?
– Обижаешь! – Арнвид похлопал по мешочку с рунами, сохраненному во всех передрягах. Тот отозвался костяным стуком. – Сейчас, сейчас… Только где бы взять чистый кусок ткани?
– Эй, ты, – Ивар поманил стоящего у дверей слугу. – Принеси-ка новую циновку.
Слуга ничем не показал, что удивлен, поклонился. Мягко шлепая ногами, исчез, а вскоре вернулся с циновкой.
– Спасибо, – проговорил Ивар. – Иди, и приятелей своих забери. Нет, еду оставьте. Мы ночью еще перекусим раза три.
– Отлично, – эриль потер руки, точно пьяница, собирающийся опрокинуть кружечку, развязал мешочек.
Костяные плашки посыпались на циновку, сталкиваясь и переворачиваясь. Легшие чистой стороной вверх или укатившиеся на пол Арнвид убрал, принялся разглядывать остальные.
– Наставник, тут вот… – подал голос Ингьяльд.
– Вижу, – Арнвид ожесточенно дернул себя за бороду, огладил лысину, а когда поднял голову, выяснилось, что у него в глазах горят тревожные огоньки. – Ничего хорошего нам не светит.
– Это и так понятно, стоило ли руны бросать? – Нерейд потянулся, зевнул. – Все помрем.
– Есть шанс, что умрем быстро и кроваво, – эриль был серьезен, будто айсберг перед носом драккара. – Не надо быть сильно умным, чтобы догадаться – как именно.
– Тот мелкий носатый жрец, похоже, добился своего, – заметил Ингьяльд. – Помню, что на пиру он шептал что-то императору и глядел на нас, точно лиса на зайца.
– Добился или нет – это мы посмотрим, – сказал Ивар уверенно, оглядел дружинников. – Придется сторожить по трое… И первыми будут.
– Могу я, – сказал Гримгельмир.
– Чего это ты ожил? – хмыкнул Ульв, посмотрел на отпрыска великанов подозрительно.
– Все просто. Если они соберутся принести в жертву вас, то не забудут и меня. Как бы мы раньше ни враждовали, сейчас в одной лодке.
– Хорошо, – Ивар испытующе глянул в серые глаза Гримгельмира. – Вместе с тобой остаются Нерейд и Рёгнвальд, в середине ночи разбудите меня. Все ясно?
– А то, – рыжий викинг скривился так, что стал похож на камбалу. – Не выспимся мы сегодня.
– Дома поспишь, зимой, – Ивар зевнул, – остальным отдыхать. Силы еще понадобятся.
Воздух был холодный и чистый, словно вода в ручье, на темном небосклоне мерцали тускнеющие звезды, вершины гор на востоке горели розовым, предвещая рассвет.
Воины-ягуары в облегающих тела плотных доспехах из простеганного и пропитанного клейким соком хлопка двигались бесшумно, будто давшие им имя хищники.
Иногда Гравицкоатлю начинало чудиться, что он идет в окружении призраков.
Показалась крыша Покоя Соленой Воды, сделанная в виде гребня морского чудовища, из мрака выступило крыльцо, колонны по бокам и стоящие около них охранники.
При виде воинов-ягуаров вытаращили глаза и стали похожи на неведомо как перенесшихся в Теночтитлан обитателей глубин.
– Именем императора! – проговорил Гравицкоатль вполголоса, поднимая цепочку с подвеской из золота в виде бабочки, чьи крылья сверкали тысячами нефритовых чешуек.
Такую мог носить только правитель ацтеков.
– Как? Что? – сбоку выскочил изумленный Куаутемок, заморгал ошеломленно.
– Мы принесем их всех в жертву, – сладострастно прошептал Гравицкоатль, – и возрадуются боги, империя будет спасена от неисчислимых бед, от страшных напастей… В сторону!
Командир воинов-ягуаров, высокий и плечистый, глянул на жреца покровительственно:
– Мы готовы.
– Да помогут вам боги, – сказал Гравицкоатль.
– Вперед! – рыкнул командир, его воины взбежали по ступеням, с негромким скрипом распахнули двери.
Изнутри раздался удивленный рык, сменившийся раздраженным ворчанием, в проеме выросла громадная фигура. Один из воинов отлетел назад, точно его ударили бревном, распластался на земле, как раздавленная лягушка, изо рта брызнула кровь.
– Нападение! – крикнул Ивар, вскакивая на ноги и бросаясь к двери, где вовсю сражался Кари.
Ацтеки лезли на берсерка, а тот не столько рубил их, сколько отталкивал, стараясь не пустить внутрь. На тычущие в грудь и живот обсидиановые лезвия внимания не обращал.
Ивар подскочил сбоку, ударил мечом, лезвие с хрустом пропороло плотный панцирь, но на место свалившегося воина встал другой. Копье поразило Ивара в плечо, кольчуга выдержала, но рука заныла от боли.
Один из ацтеков чуть ли не на четвереньках проскочил в зал, но там его встретил Ингьяльд, страшно ударил сверху вниз. Хрустнуло, чавкнуло, обломки щита полетели в стороны.
Меч из руки убитого выхватил Гримгельмир, бросился к дверям.
Спавшие в кольчугах викинги вскакивали на ноги, хватали мечи.
– Напали все же, волки позорные, – выругался Нерейд, натягивая тетиву на лук. – И эта жаба тут! Сейчас я ее стрелой попотчую!
Маленький жрец в черной накидке, тот самый, что на пиру сидел рядом с императором, бегал за спинами своих воинов, орал что-то. Нерейд некоторое время целился, пытаясь найти брешь в месиве тел, а потом плюнул и подстрелил первого попавшегося ацтека.
Тот захрипел, пытаясь выдернуть стрелу из горла, а следующая пронеслась над его плечом и сшибла перья с деревянного шлема другого воина. Нерейд выругался, помянув нехорошие привычки Одина и всех асов.
– За окнами смотрите! – крикнул Ивар, не оборачиваясь. – Арнвид, проследи, чтобы все перекрыли!
Эриль кивнул, подхватил и швырнул в лезущего через подоконник ацтека горшок с какой-то снедью. Тот с грохотом разбился о голову, черепки полетели в стороны.
Следующего воина встретил Гримгельмир, ударил с такой силой, что меч в его руках развалился.
– Кости Имира! – выругался внук великана, отбрасывая рукоять и выхватывая у трупа новый клинок.
