Татьяна Андрианова - Адские поиски
«Ты, как всегда, оптимистична, — хихикнул Кумивар, как обычно, не проявив к моей трудной жизненной ситуации никакого уважения. — Если ты рухнешь с хорошей высоты, твое тело либо раздерет о шипы, либо превратится в фарш при ударе о твердую поверхность пола. В этом случае сапоги с твоего тела снять станет большой проблемой».
Я как раз взялась за кованую решетку, проверяя, выдержит ли она мой вес или за века проржавела насквозь. Слова эльфийского клинка заставили невольно вздрогнуть от представшей перед внутренним взором картины моей безвременной кончины.
«Ну и кто из нас пессимист? — риторически вопросила я зловредный клинок. Разумеется, в ответ получила гордое молчание. — Вот-вот. Лучше не говори под руку, балабол».
Я сделала жалкую попытку подпрыгнуть, но неловко поскользнулась и выругалась. Хорошо хоть крепко держалась за решетку. Дай Бог здоровья кузнецу, сотворившему это средневековое чудо. Не дал свершиться женскому падению. А ведь могла ушибиться. Подтянуться, впрочем, тоже толком не удалось. Я повисла на перекладине, словно простыня на веревке — и до земли не достаю, и подняться невозможно. Как всегда, ситуацию спас Тиграш, подставив широкую спину, чтобы я смогла подтянуться повыше.
— Ну-у, начало положено, — попыталась поднять свой упавший ниже плинтуса боевой настрой. — Дальше будет легче.
Конечно, я себе сильно польстила. Может, дорога в тысячу километров и начинается с первого шага, но в моем случае первый шаг был сделан, а на втором вышла заминка. Толкать выше было некому, бросить веревку и подтянуть меня вверх — тоже. Так что я попробовала вспомнить свой школьный опыт по покорению каната. Крепко обхватила вертикальный прут ногами, а руками изо всех сил постаралась вытянуться наверх. Ура! Действительно получилось! Молодец я. Но почивать на лаврах было рано.
Я одолела уже шестую ячейку, когда в воротах распахнулось маленькое окошко примерно на уровне моих щиколоток и нервный женский голос желчно поинтересовался:
— Чего это мы тут лазаем, а? Сколько можно говорить, что ночными сестрами рождаются, а не становятся, и слуг мы тоже давно не набираем. Госпожа Лилия принимает только по предварительной записи, которая, между прочим, на этот год закончена. А если приперлись, то прежде чем лезть на стены, нужно хотя бы постучать.
— Помилуйте, любезная, чем же мне стучать прикажете? — искренне изумилась я, не совсем понимая, с кем меня перепутали. С претенденткой в служанки или ночные сестры, или просто искательницей приключений на свою пятую точку. — Осадным тараном, что ли? Так я его в дамской сумочке с собой не ношу. Не вмещается что-то. Вон какие ворота отгрохали! Одного дерева целая дубрава ушла, наверное. Тут без чего-нибудь осадного не обойтись.
— А мы типа шутница, да? — свирепо поинтересовались из окошка, и я тут же заволновалась, как бы в щиколотку не впились зубы обозленной моими жалкими юмористическими потугами привратницы.
— Типа да, — скромно потупилась я, польщенная признанием своих заслуг.
— Для посетителей у нас замечательное кольцо предусмотрено. Беретесь за него ручкой и стучите себе на здоровье. Как говорится, стучите, и отворят вам, — наставительно изрекла обладательница самого сварливого голоса, когда-либо мною слышанного. — А для особо ретивых шутников у нас котлы с горящей смолой предусмотрены. Можем угостить, нам не жалко.
Сказала и яростно захлопнула дверцу. Нет, ну надо же! Даже в аду все обхамить норовят. Ладно. Я не гордая. Спущусь, коли так просят. Чего зря хозяев замка огорчать? Вон даже горгульи на фасаде косятся с осуждением. Но, как известно, иногда гораздо проще сказать, чем сделать. Забраться на такую высоту было сложно, а спуститься вниз стало практически невозможно. Стоило только убрать ногу с опоры, как пальцы судорожно сжимались на перекладине. Разжать их было выше моих сил, а уж попытаться спуститься, рассчитывая только на силу своих рук, и подавно. Организм инстинктивно не доверял пустоте, как переубедить его, я не знала, оттого застыла на решетке замка, словно влипшая в паутину муха в ожидании визита паука.
«Ты даже с собой договориться не в состоянии», — ехидно вставил свою реплику в мои душевные терзания Кумивар.
«Неудивительно. На данный момент вы с братом тоже часть моего организма, а с вами я не могла договориться ни до, ни после нашего трагического слияния», — ехидно парировала я.
«А она, между прочим, права, — проявил неожиданную солидарность со мной Джастудай. — Ты, братец, только и делаешь, что критикуешь. Нет бы что дельное предложить».
«Хорошо, — удивительно легко согласился Кумивар. — Предлагаю смело прыгнуть».
«С ума сошел?! — мысленно завизжала я, словно клинок мог насильно сбросить с замковой решетки. — Я не человек-паук, падение с высоты чревато переломами и летальным исходом».
«Глупости! — фыркнул Кумивар. — Не так уж тут и высоко… В крайнем случае вывихнешь лодыжку или отобьешь пятки».
«Нечего сказать, утешил», — мысленно вздохнула я.
«Но ты останешься жива», — возразил тот.
Если он рассчитывал заразить меня своим оптимизмом, то здорово просчитался. Напротив, я вцепилась в прутья с пылкостью истосковавшейся по объятиям возлюбленной.
«Трусиха», — презрительно констатировал Кумивар.
«Провокатор», — откликнулась я.
— Прыгай! — крикнул мужской голос, и я не сразу поняла, что это не внутренние подначивания эльфийского клинка, отчего-то вознамерившегося ставить на мне бесчеловечные эксперименты на выживание.
На всякий случай я все-таки бросила заинтересованный взгляд вниз, но только окончательно убедилась, что до пола лететь и лететь. Как я умудрилась вскарабкаться на такую высоту, непонятно. Зато теперь можно смело сочувствовать котам, которые, шустро взобравшись на дерево, не имели ни малейшего понятия, как спуститься вниз, и начинали орать благим матом. Коллеги.
«Тоже мне, кошечка», — гнусно хихикнул Кумивар, но был мною проигнорирован.
Зачем снижать собственную самооценку, когда она и так невысока? А диспут со стальным наглецом именно этим и закончится.
— Прыгай, я тебя поймаю! — крикнули еще раз, и до меня наконец дошло, что кричат снизу и голос принадлежит Аполлиону.
Надеяться на поддержку демона? Нет уж, дудки! С него станется просто полюбоваться на мое падение, а затем сообщить Нефре со скорбным видом понесшего невосполнимую утрату жениха о внезапном самоубийстве совершенно спятившей от свалившегося на нее счастья невесты. Может, даже слезу пустит для особой убедительности. Демоны… Как свидетельствует литература, людям от этой братии добра ждать не приходится.
