Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец
От края до края, исчезая где-то на горизонте, простиралась безмятежная гладь темной воды. В чернильно-синем небе мерцали причудливые созвездия. Впереди, низко нависнув над морем, висел огромный диск ночного светила, а под ногами серебристой рябью светилась лунная дорожка. Адель покрепче сжала пальцы Нира и огляделась по сторонам, до сих пор не понимая, как темная дыра, в которую они свалились, умудрилась в мгновение ока обратиться таким дивным пейзажем. Впереди них, позади — везде раскинулось все то же бескрайнее море, сливающееся со звездным небом. И по этому странному морю можно было ходить, как по стеклянному полу. В безмолвном великолепии, царящем вокруг, иллюзию жизни создавали только серебристые бабочки, порхающие неподалеку.
— Что это? — тихо спросила фея, заворожено глядя на непривычно близкую и крупную луну.
— Очередное досадное отклонение от конечной цели! — раздраженно процедил Нир, которого, казалось, ничуть не удивляла твердая поверхность воды под ногами и нисколько не трогала неимоверная красота чудесного места. — Мы должны были вернуться в твою комнату, а теперь придется искать новый выход!
— Но здесь так красиво, — неуверенно произнесла девушка, покосившись на него. — По-настоящему волшебно!
— Этого "здесь" вообще не должно было быть! — продолжал хмуриться мужчина. От его хорошего настроения не осталось и следа.
— Тогда откуда? — не унималась Адель.
— Кое-кто постарался! — с губ его сорвался грустный смешок, а в серебристых глазах промелькнуло что-то странное.
— Ты? — с неосознанной надеждой спросила фея.
— Нет, не я, — сухо ответил темный.
— Жаль, — печально вздохнула Ада.
Нир недоуменно посмотрел на нее, но сообщать о неуместности подобных сожалений не стал. За сегодняшний вечер его планы рушились уже третий раз, и если спустить выходку невесте он был, вполне, готов, то вторжение в их беседу Твегги, который обещал не соваться, и это вот путешествие в "никуда" мужчину сильно раздражало. Не так он представлял эту ночь. И уж точно не здесь.
— Пойдем! — скомандовал Нир и потянул девушку за собой.
Но далеко уйти им не удалось — на первом же шаге фея почувствовала, что не может пошевелить ногами. Испуганный возглас заставил мужчину обернуться еще до того, как он почувствовал, что Адель не следует покорно за ним, а почему-то требовательно тянет его за руку назад.
— Что… — начал было он, но тут же умолк при виде ловушки, в которую угодила девушка.
Застывшая на месте фея очень напоминала сахарную фигурку на вершине торта, медленно погружающуюся в слишком толстый слой черничного крема. Под ее ногами, уже до средины голени скрывшимися под водой, расходились, словно от брошенного камня, концентрические круги. Вернее не расходились, а медленно расползались, будто это была не вода, а застывшее желе. Впрочем, мнимая плотность данной субстанции не мешала девушке вязнуть с каждой секундой все глубже. — Ну, зачем? — страдальчески протянул Нир, переводя взгляд с испуганного личика феи на порхающих над ее головой бабочек. Насекомые, будто только и ждали вопроса, выстроились в шеренгу, после чего, на удивление слаженно перемещаясь, сгруппировались в очень четкий, не допускающий двоякой трактовки, контур сердца. Темный раздосадовано вздохнул, наклонился и, неожиданно легко выдернув Аду из воронки-капкана, поднял ее на руки. — Придется тебе, маленькая Госпожа, временно разучиться ходить!
Адель, успевшая за последние минуты пережить резкий переход от раздражения к восторгу, а от него к панике, была вовсе не намерена спорить. Напротив, она покрепче обхватила руками шею жениха и, с опаской покосившись на коварную тропу, спросила:
— А мы не провалимся?
— Не думаю! — хмыкнул темный и уверенно зашагал по лунной дорожке вперед.
Отчетливый звук его шагов, словно от каблуков по каменным плитам, далеко разносился над "водной" гладью. Страхи отступили назад, исходящее от жениха тепло успокаивало, и вскоре Адель снова принялась восхищаться окружающим совершенством. Тем более, что делать это, прижавшись к сильному телу мужчины, было особенно приятно. Совершенно освоившись, фея крутила головой, оценивая происходящие вокруг перемены. А посмотреть было на что!
Сперва в ночном небе зашевелились, меняя очертания, созвездия, потом сами звезды одна за другой стали падать с небосклона и гаснуть, коснувшись "воды", чтобы тут же всплыть на ее поверхности крошечным пятнышком света. Постепенно все вокруг перемешалось: стало непонятно, где небо, где "море". Темно-синий ночной фон плавно светлел и менялся, переливаясь из нежно-лилового в розовато-сиреневый, а лунная дорожка под ногами Нира обернулась полупрозрачной полосой из звездной пыли. Единственным, что оставалось незыблемым в беспрерывно меняющемся мире, было лицо мага. Впрочем, и его затронуло волшебство Тритэры — причудливые цветные блики придавали чертам непривычную мягкость, и, казалось, даже некоторую мечтательность.
Вихрь налетевших бабочек окутал гостей Игры. Мгновение спустя серебристые летуньи исчезли, так же как и появились, оставив в подарок сверкающий иней, который постепенно впитался в повседневную одежду, изменив ее фасон и превратив обычную ткань в белоснежный атлас. Адель осторожно потрогала пальцем вензель, вытканный серебряной нитью на груди Нира, уже смелее погладила ладонью прохладную, приятно скользящую ткань и улыбнулась, склонив голову к плечу мужчины. Лицо его странно перекосилось:
— Цветочек, я ведь не железный!
— Неужто уже устал меня нести? — лукаво щурясь, спросила она.
— И как ты догадалась? — стиснув зубы, процедил темный.
— Сама не знаю. Случайно?
— Угу, — крепче прижав ее к себе, кивнул он.
Диск луны, казавшийся уже таким близким, переплавился в тонкий изящный полумесяц и медленно качнулся влево, открывая полупрозрачный силуэт сотканного из облаков замка. Небо в очередной раз сменило цвет — посветлело почти до белизны и вновь налилось полночной синью. Похожие на перышки облачка поплыли в разные стороны от замка. Несколько таких "перьев" застыло, словно зацепившись за серп месяца, на дуге которого Адель на миг померещилась чья-то полупрозрачная фигурка. Звездная пыль, устилавшая дорогу, взвилась крохотными вихрями и, обратившись магическими огоньками, поплыла над хрустальной гладью "моря". Нир остановился, задумчиво глядя на замок. Уже не такой эфемерный, как поначалу и… не такой далекий.
— А все-таки, что это? — прошептала фея, обведя взглядом сказочный пейзаж.
— Всего лишь чья-то романтическая мечта.
— И чья же? — прищурилась Ада.
