Марина Суржевская - Я тебя рисую
— … завтра сможем быть на водопадах…
— Что, простите? — очнулась я.
— Я говорил, что уже завтра мы могли бы посетить…
— Арвиэль, — твердо сказала я. — Я хочу как можно скорее уехать в Идегоррию. Если Люк не сможет меня сопровождать, я уеду одна, забрав с собой Кармели и Тару. Спасибо за помощь и гостеприимство, но я хочу домой.
— Вы дома, Антарея, — поджав губы, сказал властитель.
— Да, еще раз благодарю, вы очень радушный хозяин. Но уже завтра я уеду, простите! — уже не в силах сдержать раздражение, выпалила я. — И этот прием, не хочу вас обидеть, но…
— Надеюсь, вы не откажетесь присутствовать на нем, — бросил он. — Этот прием в вашу честь.
— Хорошо, — сдалась я. — Но уже завтра я хочу уехать домой.
— Давайте поговорим об этом… завтра, — серые глаза снова потемнели, словно туча перед грозой. — Позвольте проводить вас в покои?
— Я хочу еще немного постоять здесь, — отозвалась я. Хотела добавить «одна», но промолчала. Однако, это слово все равно повисло в воздухе.
— Хорошо. Тогда буду ожидать вас на приеме, — Арвиэль резко отвернулся и пошел к лестнице.
Я еще постояла, наблюдая за подъезжающими экипажами и надеясь увидеть Люка, но, так и не дождавшись, тоже пошла к выходу из сада. Виар даже не стал на этот раз раздумывать, просто подхватил меня и распахнул крылья. Правда, приземлился чуть выше, чем располагались мои покои, так что пару пролетов я спустилась ножками. Улыбнулась благодарно двум стражам и ушла к себе.
* * *Люк явился лишь перед самым началом приема, когда я уже намеревалась отправиться его искать.
— Ева, какая же ты! — он обнял меня и отстранился, рассматривая с улыбкой, — тебе идут наряды Первородных, ты не находишь?
— Завтра я уеду, Люк, — твердо сказала я. — И уже сообщила об этом Арвиэлю. Прости, я хочу домой.
— Ты сказала Арвиэлю, что уедешь? — переспросил брат, и скривился, словно съел что-то кислое. Но тут же улыбнулся. Только я слишком хорошо знала своего братца, чтобы поверить в искренность этой улыбки.
— Ева, маленькая, ты всегда была резкой… помнишь, как я дразнил тебя в детстве? Куда ты спешишь? Ты ведь никогда не была в королевстве Оэр, что тебе стоит задержаться, полюбоваться на местные красоты? Милая сестренка, разве я о многом тебя прошу?
— Почему ты не позволил Кармели принести мне бумагу и краски? — я перебила брата на полуслове, не сводя с его лица взгляда. — Что происходит, Люк? Мне начинает казаться, что ты избегаешь меня!
— Ну что ты, тебе показалось! — Люк все так же улыбался, но эта искусственная улыбка быстро сползла с его лица, и оно стало мрачным.
— Кажется, нам надо поговорить, брат, — нахмурилась я.
— Да, — он тяжело опустился в кресло.
— Ты что-то от меня скрываешь? Почему ты не спрашиваешь, как я провела эти дни за Стеной? Люк?
— Мы поговорим, Ева, — отвел Люк глаза. — После приема. Нам уже пора идти, не хочу, чтобы нас прервали на полуслове.
— Сейчас, — потребовала я. — Люк! Мне уже страшно! Что ты от меня скрываешь?
— Все будет хорошо, — он порывисто встал и обнял меня, — давай после. Правда, не стоит оскорблять Арвиэля долгим ожиданием, он так старался…
— Дался тебе этот Арвиэль! — в сердцах бросила я. — Я уже не могу слышать о нем! Хорошо, я дождусь окончания. Но не думай, что тебе удастся избежать разговора, Люк! И не вздумай спрятаться в своих комнатах. Я приду и буду орать под дверью, как кошка, всю ночь, слышишь меня?
— Ты уже орешь, — улыбнулся брат и покачал головой. — Идем, уже пора. И не хмурься так, тебе не идет.
Он подал мне руку, и я положила на его локоть пальцы. И хмуриться перестала, решив, что в этот последний вечер буду с Арвиэлем милой и любезной, все же он друг брата, и наш союзник. Так что можно и постараться, несмотря на мою неприязнь!
Поэтому в огромный бальный зал я спускалась с улыбкой.
Конечно, и здесь были ступеньки, дракон забери этих Первородных, но я старалась не смотреть под ноги, и держала подол лишь кончиками пальцев, как и положено принцессе. Зал залит огнями огромных хрустальных люстр и сияет в прямом смысле слова. Здесь блестело и сверкало все: хрусталь декора и напольных ваз, настенные панно, изысканные скульптуры на столах, украшения придворных дам и наряды. Мужчины, как и принято на приемах, без оружия, но я заметила, что за каждой мраморной колонной стоял страж, и удивилась этому. Чего можно опасаться на таком приеме, среди знати? Но, возможно, у Первородных всегда так, этого я не знала. Море придворных вздрогнуло, и лица развернулись к нам, стоило глашатаю объявить короля и принцессу Идегоррии.
— Непривычно слышать о тебе «король», — чуть слышно прошептала я Люку.
— Я бы хотел не слышать этого еще много лет, — отозвался брат.
Мы все так же вежливо улыбались, спускаясь по лестнице и не показывая нашей грусти. Люк только крепче сжал мои пальцы в ободряющем жесте, а я посмотрела на него благодарно. И вздохнула радостно, чувствуя, что стало легче. Все-таки, меня сильно беспокоило непонятное поведение Люка и недосказанность между нами. Теперь мы поговорим, все выясним, и наши отношения станут прежними.
Мы приблизились к трону, пройдя сквозь ряды Первородных. Я присела в реверансе, Люк склонил голову. Арвиэль шагнул нам навстречу, улыбаясь, тепло поприветствовал и поцеловал мне руку. Я ответила улыбкой, радуясь, что властитель в хорошем настроении.
— Вижу, ты рад этому приему, Арвиэль, — усмехнулся Люк, тоже отметив настроение своего друга.
— К чему грустить? Я вижу самую красивую девушку всех земель, рядом мой друг и союзник, разве это не повод для радости? — отозвался Первородный.
— Галантность жителей королевства Оэр вошла в легенды, — улыбнулась я. — Благодарю, Арвиэль.
— Это не галантность, прекрасная Антарея, а всего лишь то, что я вижу, — он сделал знак рукой, и музыканты ударили по инструментам, наполняя зал чарующей музыкой Первородных. А сам Арвиэль подал мне руку. — Вы согласитесь открыть со мной этот бал, Ваше Высочество?
Я склонила голову и с улыбкой вложила руку в его ладонь.
— Это честь для меня, Ваше Величество!
Он вывел меня на середину зала и положил руку на талию. Прикосновения Арвиэля мне не нравились, тем более что он слишком близко подходил, почти прижимал меня к себе там, где нужно было соблюдать дистанцию, но я молча улыбалась, напоминая себе, что это последний вечер. И все же не утерпела, когда губы мужчины коснулись моего виска.
