Даг из клана Топоров - Сертаков Виталий Владимирович

– Не простим им смерть Рагнара! – заорал Льот Умная Собака, выхватил тесак и первым кинулся на свидетелей Свейна.

Тетушка Ингрид вскрикнула, точно села на что-то острое. Горм шумно выругался, люди Ингрид ринулись на косу. На другой стороне косы точно так же вскочили конюхи и трелли Харека Менялы. Они грелись у своего костра. Даг подпрыгнул, лихорадочно соображая, куда бежать. За подмогой пришлось бы бежать несколько часов, а среди разъяренных взрослых его ждала верная гибель.

– Мы не отступим! – заревели родичи Северянина и ответно кинулись в атаку.

В следующую минуту случилось то, чего так опасался ландрман Торстейн. Хольмганг превратился в побоище.

Глава тридцать восьмая

Олав Северянин выхватил меч и с ревом врезался в гущу врагов. Первым ударом он перерубил копье Хакону Недоростку, Хакон отшвырнул обломок, ударил Олава саксом снизу вверх в живот. Лезвие застряло в костяных пластинах куртки. Кузнец толкнул Недоростка обухом в лицо.

Тут сбоку подоспел Свейн Волчья Пасть, ловким ударом он отрубил Хакону Недоростку руку до локтя. Хакон Хитрец забыл про все, кинулся вытаскивать из боя своего искалеченного брата. Свейн подмигнул родичу, развернулся и кинулся на помощь своим парням. От схватки с Рагнаром он вполне оправился, а горло успел перевязать тряпкой.

Харек Меняла все так же стоял на коленях, никого не замечая вокруг себя.

– Убейте Северянина! Северянина убейте! – вопил Льот Умная Собака. Он метнул копье и попал в ногу Ториру Белоглазому. Копье пронзило бедро насквозь и вышло с другой стороны.

Торир продолжал драться с копьем в ноге. В щит ему воткнулось другое копье, во все стороны полетели щепки.

Сверкер схватился сразу с двумя противниками. Оба незнакомых разбойника дрались гораздо лучше кузнеца, удары сыпались на него со всех сторон. Очень скоро Сверкер был ранен дважды, в плечо и в голень, но не смертельно. К счастью, молодой кузнец с утра надел самую крепкую кольчугу, увешанную медными бляхами. Ему пришлось бы туго, но на помощь пришел друг Северян, кузнец Торир Железные Пальцы. Как и Рагнар Пустой Живот, кузнец выковал себе меч по руке, длинный и прочный. Торир обежал вокруг группы дерущихся и напал на врагов сзади. С первого замаха он одному отрубил ногу, второму распорол бок, но сам получил стрелу в шею. Кашляя кровью, Торир отступил.

Вагн Малыш, дренг с «Белого быка», метнул копье в Льота Умная Собака, но Льот вовремя уклонился, и копье попало в голову другому соратнику Харека. Тот был убит на месте. Тут подоспели трелли убитого Рагнара, которым поручили сторожить лошадей. Один схватил копье и метнул обратно в Вагна. Копье ударилось о щит и раскололо его надвое.

Торир Белоглазый, волоча за собой копье, насквозь проткнувшее его ногу, подбежал к обнаглевшим треллям и накинулся на них с мечом. Одному он отрубил два пальца, еще двое бросились наутек в сторону леса.

Аки Стрелок, один из лучших людей Свейна, получил удар секирой в плечо. Кольчуга спасла его, но кость была сломана, и Аки временно выбыл из боя. Подоспевшая тетушка Ингрид накрепко примотала ему руку к животу, и Аки снова ринулся в бой. Он вслух сожалел, что не может стрелять из лука, ведь равных ему в этом искусстве почти не было.

– Олав, где ты? – ревел Льот Умная Собака. У него была рассечена щека и лоб, но озверевший охотник не чувствовал боли. Он расшвыривал своих и чужих, подбираясь к старшему Северянину.

Даг изо всех сил бежал следом за Гормом и тащил в охапке сразу четыре копья. Несмотря на деревянный протез, Одноногий бодро ковылял по песку. Следом за Дагом поспешал Торкиль. Он, хоть и был старше на год, подвывал от страха.

– Даг, назад! – кричал Горм.

Глум Свенсон, прикрывая Олава, ударил щитом в лицо Льоту. Тот отшвырнул щит и замахнулся секирой. Глум упал с разбитым черепом. Горм Одноногий хекнул, выгнулся назад и метнул сразу два копья. Оба насквозь пронзили парня, подбиравшегося сзади к Сверкеру. Горм не удержался на скользком камне и сам упал. Даг кинулся ему помочь, путаясь в копьях.

Сверкер и Олав встали спина к спине. Они рубились ожесточенно, против них выступили сразу четверо. Кроме Олава, ранены были почти все. Противники устали и дышали как загнанные псы. Иногда случалось так, что они были вынуждены расходиться и стоять согнувшись, чтобы унять колотье в боку. Лагман надрывался, призывая прекратить драку. Его никто не слушал. Помощники лагмана припустили к берегу, спасая ценности в сундуке судьи.

Льот Умная Собака добрался до Северянина и дважды рубанул мечом. Северянин подставил своего «костолома», лезвие у Льота переломилось. В эту секунду Торир Железные Пальцы со стрелой в шее накинулся на Льота и его дружков. В кузнеца воткнулись сразу два ножа, но он этого даже не заметил. Двумя руками он поднял свой «посох валькирии» и обрушил на голову охотника. Череп Льота разлетелся на куски, забрызгав всех вокруг.

Горм забрал у Дага следующее копье, и очень вовремя. На них с криком бежал Хакон Хитрец. Горм метнул копье и угодил Хакону в ногу. Хакон выдернул копье и поднял дубину, утыканную гвоздями.

– Беги назад, беги! – Горм оттолкнул Дага, но тот не послушался. Сердце выпрыгивало у мальчика из горла, волосы на макушке встали дыбом. Даг вопил что-то невразумительное и размахивал ножом перед носом у разбойника.

Хакон на секунду замешкался, не ожидая такой смелости от маленького заступника. Это дало скальду время подняться на ноги. Торкиль, сын Снорри Северянина, тем временем во всю прыть удирал к лесу.

Обитая железом дубина взметнулась к небу. Горм выставил меч, но Хакон Хитрец был гораздо сильнее и вдвое моложе старика. Даг вдруг явственно увидел, что произойдет в следующий миг. Он увидел, как дубина Хакона опускается и старый скальд валится, истекая кровью.

Не медля, Даг кинулся разбойнику под ноги и… получил сильнейший удар сапогом по ребрам. Его отшвырнуло на несколько шагов в сторону и протащило грудью по камням. Даг едва смог набрать воздуха для вздоха, выплюнул выбитый зуб, оглянулся… и увидел кончик копья, торчащий у Хакона Хитреца посреди груди.

Раненый Аки Стрелок в три прыжка подоспел и насадил мерзавца, как поросенка на вертел.

– Парень, ты ранен? – Над Дагом склонилась тетушка Ингрид.

Мальчишка отрицательно помотал головой. Кажется, вдобавок к выбитому зубу, он прикусил себе язык. Во рту стало горячо и кисло.

– Смотрите, кто это? – Это кричал Арнвид Богатый и указывал куда-то на берег. У Арнвида с меча кровь стекала ручьем.

Тут все повернулись и замерли. Из дальнего леса, скрытого туманом, доносился дробный цокот. На молу показались вооруженные всадники… трое, семеро, дюжина…

– Это дружина ландрмана, – уверенно заявила Ингрид. – Это его знамя. Лучше опустить мечи.

Уцелевшие противники попятились в разные стороны. Однако скрыть то, что произошло на «краю стихий», было невозможно. Семь трупов остались лежать на алых от крови камнях. Раненые громко стонали. Никто так и не убрал полотнище, расстеленное для честного поединка один на один. В центре изорванного полотнища крест-накрест лежали убитые отец и сын. Хареку Меняле чья-то секира перебила позвоночник.

Тридцать человек, с луками и копьями на изготовку, сомкнулись полукольцом на песчаной косе. Дружинники ландрмана смотрели хмуро и, судя по всему, готовились добить всех выживших в случае неповиновения.

Ландрман Торстейн, страдая одышкой, тяжело сполз с коня. Он не стал никого ругать. В молчании обошел поле боя, указывая своему хавдингу на тех мертвецов, кто валялся лицом вниз. Хавдинг переворачивал убитых на спину. Добравшись до мертвого Харека Менялы, ландрман тяжело вздохнул и впервые выругался.

– Что теперь скажут люди в Бирке? – напустился он на поникшего судью. – Люди скажут, что тинг не может решить ни одну тяжбу! Люди скажут, что можно убивать всех, кого пожелаешь! Эй, вы, а ну, не вздумайте мне перечить! – Торстейн негодующе указал пальцем на уцелевших хускарлов и родичей Менялы. – Будете говорить, когда я скажу! Не то прикажу всех скормить ракам!