Призыватель чудовищ: Тирания в галактике 2 (СИ) - Татуков Карим Анарович "loloking333"

Простые солдаты Вормонд начали притягиваться сквозь пространственно-временные разломы трех измерений к обладателям омега-рецессива и поглощаться, при этом теряя все следы разума, и наследственности души, а так же жизни. Обладатели омега-рецессива притягивались к носителям сигма рецессива, а те к повелителям с геном бета-доминанты, и дальше по лестнице, к альфа-доминантам. Таков план создания первого легиона. Легиона в лице одного существа. Жертва всех Вормонд трагична, однако эта сила необходима для следующего шага.

— Ты ничего не знаешь о богах. — Квадук на короткое время смог стабилизировать состояние, и говорить нормально. Перед смертью он хотел дать понять своему убийце, что все его потуги тщетны. — В царстве трансцендентности есть концепции намного более возмутительные, чем твоя интерпретация «совершенного существа». И никто из них не всесилен. Не говоря уже о внешнем мире, боги, вторгшиеся в протовселенную, оборвут твою браваду. Вы не сможете проскользнуть мимо них.

— Вторженцы будут заняты. — Усмехнувшись, Влад создал два кресла, и сел в одно из них.

Расслабленность и беззаботность владыки Вормонд приводили неисчислимого в ярость.

— Чем же? — После долгого молчания, Квадук занял предоставленное место, и наконец, спросил.

— Мной. — Указав на себя пальцем, Влад заставил Квадука содрогнуться.

Долгое время Неисчислимый ничего не говорил, пока, наконец, не разомкнул хрустальные губы.

— Все ради этого? Стремление к вечной жизни, свободе от всех оков, и в итоге жалкое самосожжение, чтобы представители твоего искусственного вида имели ничтожный шанс стать богами? — Квадук резко встал, он мог принять смерть, мог принять поражение, но не от того, кто выбрасывал все свои стремления на ветер.

— Понятия не имею, откуда ты столько обо мне знаешь. Через семена вселенной, или через наблюдения вестника, но кое в чем ты ошибаешься. Свобода от угнетения времени, пространства, материи, и вероятности — вовсе не моя мечта. — Влад спокойно реагировал на вспышку гнева мертвеца, продолжая сидеть на мягком кресле, сотворенном анимой. Напротив, Квадук был поражен услышанным. Казалось, единственное, что он знал наверняка о противнике, оказалось неверным? — Не удивляйся так, я и сам это только недавно понял. Разговор с Эйдоном разбудил меня. Он рассказал мне о своей мечте, заветной цели, а затем выбросил все это, отказавшись бороться.

На лице Влада отразилась горечь. Он мог изолироваться от чувства утраты по другу, но воспоминания были слишком свежи.

— Я не понимал, как можно так поступиться собой, и начал размышлять о своей собственной мечте. Свобода, абсолютная, и непререкаемая. Оглядываясь назад, эта «мечта» была сформирована в результате череды травм, рожденных бессилием. Я никогда не думал, что могу испытывать страх, так как не ощущал его физических проявлений, но как оказалось, моя мечта и была самым большим воплощением страха. Страх оказаться бессильным сопровождал на протяжении все жизни, и понять его можно было лишь пройдя определенный путь, и проанализировав собственные действия. Теперь, отбросив его, я смотрю на мир трезво. И знаешь что? — Влад, с налетом равнодушия, посмотрел на осевшего в кресло Квадука, чье состояние вновь стало ухудшаться. — Я непобедим.

На стеклянном лице, помимо боли, отражались глубокие сомнения. Не сошел ли из-за стресса и постоянного преследования смерти Владислав с ума?

— Звучит как бред, понимаю. Но я не могу разработать ни одного рабочего способа убить, или заточить себя, ведь на каждый такой, способен придумать еще десть спастись, и перевернуть ситуацию. — Влад поднял глаза к белокаменному потолку, и посмотрел сквозь него инвазивным зрением на бесчисленные фантомы искаженных богов, сражавшихся с потусторонними существами. Эта битва, что была чрезвычайно важной, теперь выглядела по-детски безобидной, и даже забавной. — Раньше, казалось, вся вселенная наторена враждебно ко мне, но в результате? Именно она вновь и вновь страдала. Я не знаю ничего, чего не мог бы сделать. Не знаком с врагами, к которым бы не смог найти подход и одолеть, понимаешь? То, что я остаюсь в протовселенной — не акт самопожертвования. Я устал убегать. Пора побегать другим. Могущественны ли боги? Что если да? Какая разница, если в конце все равно останусь я? Падший заключил примерно двести контрактов, значит за своей долей придут двести богов. Если они умрут, мертвое царство расширится, и придет еще больше богов… Ха… Хахахаха!.. Разве не смешно?

Квадук вообще не понимал, что в описанной ситуации может быть смешного.

— А ведь даже если я не прав, и это всего лишь приступ необоснованного нарциссизма, все равно не страшно. — Влад встал, и крепко сжал кулак, глядя на него, как на величайшее оружие. — Никогда не чувствовал себя свободнее. Восхитительное ощущение, может быть этим и именуют счастье? К тому же, мое наследие будет жить при любом раскладе.

Улыбаясь вовсю ширь, Влад подумал об избранных представителях Вормонд, каждый из которых был либо мифическим духом экстра-класса, либо архидьяволом, либо представителем высшей силы другой цивилизации. Но все они теперь носили его геном. Особенно ярко в сознании воплотился образ Мариэль, поглаживающей свой пока еще плоский живот. Радости смертных примитивны, но в них есть особенное очарование. Смысл в бессмысленном.

Квадук со своей стороны уже полулежал на кресле, испуская последний вздох. Перед смертью он размышлял о своей собственной жизни, о достижениях, и неудачах. Постепенно приходя к выводу, что, несмотря на жалкий конец, все это было не зря. Ведь как паразит внешнего бога, он был рожден для чего-то гораздо меньшего.

Дождавшись смерти единственного по-настоящему опасного врага, Влад покинул город Бесконечности. Он скрыл своей ужасающей аурой, возникшей в результате поглощения более половины всех Вормонд, сто пятьдесят избранных, и отправился встречать незваных гостей. Боги и не подозревали, что кто-то в этом мертвом царстве, из рода жалких смертных, жаждет содрать с них шкуры.

Глава 93

Безродный

— Разве это не наш безродный гений? — Молодой парень, лет пятнадцати-шестнадцати, в кожаных сандалиях и белой тоге, спустился с неба. Его рот был полон сарказма и идеально ровных сияющих зубов. Позади парень и девушка с кучерявыми каштановыми волосами так же приземлились, после чего маленькие белоснежные крылышки на плечах сложились, слившись с кожей. — Снова попытаешься бросить вызов богам войны? Или оспоришь утверждения богов знаний? Сегодня важный день, не вздумай испортить его тупица.

Артур — черноволосый молодой человек, с крепким телом, мрачным взглядом, и холодной аурой, проигнорировал троицу. Тратить время и энергию на всякий сброд было совсем не в его духе. Да и он, наученный горьким опытом, понимал, что конфликт повлияет не только на него, но и на всю семью. Споры с богами всегда оборачивались серьезными последствиями…

Сверстники Артура смеялись над ним перед предстоящими Баотическими играми — соревнованиями, на которых молодые боги покажут свою боевую удаль. Подобные сражения организовывались старшими богами раз в десять циклов, чтобы отобрать лучших из лучших для воспитания на роль должностных богов нового поколения. Сказать, что от Баотических игр зависела дальнейшая судьба юных богов, значит сильно приуменьшить роль соревнований. Статус, сила, и даже качество будущей пары зависело от результатов боев.

Разумеется, кто-то вроде Артура, чья семья появилась в городе Бесконечности всего восемнадцать циклов назад, и не имела серьезного фундамента, был предметом издевательств благородных наследников. Кто, если не парень, не имеющий божественной наследственности, позволяющей внутренним мирам и населяющим их расам достигать невообразимых высот? Кто если не выскочка, не знающий своего места, несмотря на скромное происхождение? Другие юные боги были неприкосновенны. Они тоже наследники каких-то пантеонов, а клубок взаимоотношений между трансцендентами настолько запутан, что пытаясь укусить кого-то, вероятнее всего, цапнешь самого себя за хвост.