Дьявол сказал "бах" (ЛП) - Кадри Ричард
Я швыряю в сторону Каира аренное худу. Это старое сокрушающее заклинание, предназначенное, чтобы ломать кости врага. Каир уклоняется от заклинания, но я бросал не в него. Я попадаю в двигатель машины. Раздаётся ужасный скрежет и треск, когда двигатель «Чарджера» вываливается на улицу, оставляя на дороге глубокие борозды. Каир слетает с крыши, отскакивает от капота и падает перед «Чарджером». Я топаю ботинком, и Травен останавливает «Гео». Я спрыгиваю с крыши, набрасывая вокруг себя защитное худу на время, пока я падаю и качусь. Каир приземляется на улицу перед своим автомобилем. С того места, где я лежу, я нахожусь как раз под нужным углом, чтобы увидеть, как «Чарджер» прокатывается прямо по нему.
Кэнди выпускает остаток обоймы в бок машины Каира. Его парни выскакивают с пассажирской стороны и скрываются в переулке.
Травен сдаёт назад. Я забираюсь в машину.
— Разворачивайтесь. Позже покалечу Тедди. Едем к Блэкбёрну.
Кэнди дует на кончик ствола пистолета, как девушка-ковбой, наклоняется между сиденьями и целует меня. Большим пальцем стирает блеск для губ с моих губ.
— Зачем к Блэкбёрну? — спрашивает она.
— Каир в открытую пользовался худу прямо на глазах у Бога и Джо-шесть-банок [219]. Либо он спятил, либо они охотятся теперь не за святошей Джеймсом, а за мной. Разрешение могло быть получено только у Блэкбёрна или Аэлиты, а я знаю, где находится Блэкбёрн.
Мы проезжаем мимо машины Каира. Двигатель шипит и дымится. Бензин разливается по всей улице. На бампере кровь, а на асфальте длинная мокрая полоса, как будто что-то волокли, но тело Каира исчезло. Я даю Травену адрес Блэкбёрна, и мы направляемся туда.
— Мне неприятно тебе что-то указывать, — говорит он.
— Если это не «Отличная работа. Я счастлив, что на твоей стороне», то я не хочу этого слышать.
— Мы на главной магистрали. На половине улиц, по которым мы только что проехали, были дорожные камеры. Завтра у полиции Лос-Анджелеса будет полная запись драки.
Дерьмо.
— Не волнуйтесь, Отец! Из-за творящегося на улицах пиздеца камеры, скорее всего, не работают, а половина полицейских будут прятаться по домам. К тому времени, как кто-нибудь просмотрит записи, мы будем либо мертвы, либо героями.
— Либо мёртвыми героями, — вставляет Кэнди.
Травен надолго задумывается.
— В кризисные моменты моя мама обычно цитировала старую венгерскую поговорку: «Силы змеи и кроткости голубя».
— Не помню, когда в последний раз видела голубя, — говорит Кэнди.
— Значит, давай немного поползаем.
Травен паркуется на другой стороне улицы, напротив заброшенного отеля особняка Блэкбёрна.
— Итак, что будет дальше. Я иду внутрь, чтобы поговорить с людьми и сделать им больно. Необязательно в таком порядке. Вы двое остаётесь здесь и прикрываете мне спину.
— Я хочу пойти с тобой, — говорит Кэнди.
— Ты не можешь. Мне придётся пробиться сквозь слои тяжёлых защитных худу. Я не знаю, могу ли взять кого-то с собой, и сейчас не самое подходящее время экспериментировать.
Ей требуется минута, но, наконец, Кэнди кивает. Я даю ей пистолет «Зиг».
— Это.45. Пули крупнее, так что их не так много, как у твоего девятимиллиметрового, и отдача намного сильнее. Если тебе придётся стрелять, делай это медленно и осторожно.
— Я всё равно хочу пойти с тобой.
— Знаю.
Когда я выхожу из машины, звонит мой сотовый. Я не в настроении болтать, но, поскольку на взводе, то по-дружески пошлю телефонного хулигана на хуй.
— Алло.
Голос прерывается, затем повторяется.
— Старк? Где тебя черти носят? Я жду.
Это Пэтти Темплтон.
— Я сказал, что позвоню тебе. Жди меня в гостиной.
— О чём ты говоришь? Я на улице. На углу, возле шоссе. Ты позвонил и сказал, что заедешь за мной.
Гнев сменяется тошнотворным чувством в животе.
— Слушай, это ловушка. Немедленно возвращайся в здание мечтателей. Бегом!
— О, Боже.
Она забывает дать отбой. Я слышу, как она бежит. Тяжело дыша. Она извинятся, а затем чертыхается, проталкиваясь сквозь толпу. Над крышами близлежащих зданий в небо смерчами поднимаются чёрные клубы. Где-то горит город. Пэтти кричит, крошечный телефонный динамик искажает её голос до звериного воя. Затем толпа кричит. За этим следует знакомый мне по арене звук. Рассекающее воздух лезвие. Из телефона доносится смех маленькой девочки вместе с кровавым бульканьем, словно кто-то захлёбывается собственной кровью. Земля содрогается у меня под ногами. Я ожидаю увидеть Черри, но тряска продолжается. По всей улице разбиваются и осыпаются окна. Звук такой, словно в горло девушки вонзается ещё тысяча ножей. Я прижимаюсь к «Метро», пока тряска не стихает. Она длится несколько секунд, а когда прекращается, я знаю, что Пэтти Темплтон мертва.
Не знаю, сколько людей, адовцев и адских тварей умерли на моих глазах за эти годы. На арене или на улицах, все погибли одинаково. На моих глазах. Худшие времена на арене были, когда шли игры, а я ждал в своей камере. Всё, что мне оставалось делать, это слушать, как сражаются и умирают. Слышать было намного хуже, чем видеть. Это было как смерть шёпотом. Никогда не знал, был тот другой боец мёртв, парализован или съеден заживо чешуйчатой тварью. Не должно быть смерти по телефону. Ни для кого. Ни для кого из тех, кого я знаю.
Кэнди высовывает голову из окна.
— Ты в порядке?
— Отлично. Зашибись.
— Кто звонил?
Я качаю головой.
— Никто. Ошиблись номером.
Я направляюсь на другую сторону улицы. Пробираться сквозь защиту Блэкбёрна было так же, как и в прошлый раз. Гонку выигрывает медленный и упорный. С тех пор, как я побывал здесь, он добавил ещё два слоя, но я прохожу сквозь них точно так же, как и через другие. Всё дело в концентрации и направлении ненависти Люцифера посредством доспеха, чтобы она излучалась, как адское пламя. Никакая земная магия не устоит перед этим.
В передней части дома никого, так что я направляюсь прямо в гостиную. Блэкбёрн сидит за своим столом, будто ждёт меня. Туата, его жена, сидит в кресле на другом конце комнаты. Она выглядит хуже, чем в прошлый раз. Словно отказалась от мартини в пользу формальдегида. На краю стола Блэкбёрна примостилась Бриджит.
— Джимми, привет, — говорит она. — Надеялась, что ты сюда не вернёшься.
Она переводит взгляд с меня направо, затем снова на меня. Я делаю шаг в гостиную и выщёлкиваю наац туда, куда она смотрела. Один из людей Каира падает на пол. Я подхожу к Бриджит.
— Что ты здесь делаешь? Скажи мне, что ты не часть этого срача.
Она кладёт руку на плечо Блэкбёрна.
— Сарагоса — мой друг. Вот и всё.
Блэкбёрн просто сидит там. Ни на что не годный и уставившийся на жену. Он кладёт руку поверх ладони Бриджит. Это жест старика, пытающего найти за что ухватиться, пока его корабль тонет. Я стаскиваю Бриджит со стола и толкаю в кресло. Провожу рукой по столу Блэкбёрна, смахивая всё на пол.
— Да что с тобой, блядь, такое? Убиваешь мечтателей? Играешься с реальностью? Ты хоть представляешь, что творишь?
— Пожалуйста. Моя жена.
Он вытягивает руку в сторону Туаты.
— Нахуй тебя и твою жену. Ты не просто окрашиваешь небо в неправильный цвет. Ты только что убил девушку, чьим единственным грехом было иметь мудака бойфренда и хотеть не дать миру развалиться на части.
Рука Блэкбёрна ложится на оставшуюся на столе ручку. Он аккуратно поправляет её, а затем сжимает ладони.
— Мне жаль. Всё начиналось хорошо. Мы бы заменили мечтателей своими людьми и переделали мир под своё видение. Место, лучше подходящее для Саб Роза и гражданских. Никто не должен был умереть.
— Это то, что говорит каждый убийца-дилетант, оказавшись по локти в крови. Ты не только убил всех этих людей, но и проделал дыру во Вселенной. Открыл нас для разозлённых Богопожирательных уёбков, которые хотят, чтобы тебя, меня, Бриджит и твою драгоценную жёнушку спустили в космический унитаз.
