Эолин (ЛП) - Гастрейх Карин Рита

«Что произошло?».

Эолин с трудом переводила дыхание, пытаясь подняться над агонией и окунуться в происходящее. Ее посох зловеще загудел. Изображение Дракона светилось огненно-красным внутри кварцевого кристалла. В долине внизу две армии разрывали друг друга на части.

«Что я наделала?».

Люди, которых она любила, умирали. Убивали друг друга, и за что?

Небольшая стайка воронов приземлилась на соседнее дерево, их черные крылья трепетали и цеплялись за воздух. Тонкие ветки согнулись под их тяжестью. Гортанными криками они звали лесных падальщиков.

«Так быстро они чуют запах смерти!».

Еще до наступления темноты прибудет больше воронов, а также барсуков и диких кошек. Волки придут следом, сгрызут плоть с костей, сражаясь за конечности и внутренности.

«Будут ли они питаться мной? Эрнаном, Акмаэлем?».

«Где мой брат? Где король?».

Она обыскала взглядом долину и нашла их. Эрнан несся к Акмаэлю, Кел’Бару был поднят, его серебристо-белый клинок был единственной яркой точкой на затянутой дымом равнине. Эолин вздрогнула, вспомнив этот момент таким, каким она видела его в видении много лет назад в Южном лесу. Ужас подорвал ее магию. Ее дыхание полностью остановилось, и круг разорвался.

«Я не могу позволить им умереть».

Она позвала своего коня, решив спуститься с хребта и встать между своим братом и Акмаэлем. Она будет сопротивляться их кровавой игре до тех пор, пока они не опустят руки, или умрет, пытаясь их остановить.

Но кобыла вздрогнула и понеслась. Ледяной ветер ударил Эолин и швырнул ее на землю. Посох Эолин отлетел в сторону. Испуганная и ушибленная, она попыталась встать, но ступня на спине толкнула ее в грязь. Песок и кровь заполнили ее рот.

— Я ожидал большего от ученицы Гемены, — Церемонд говорил с убийственным спокойствием.

Рядом приземлились три ворона и уставились на нее обсидиановыми глазами. Во вспышке света они приняли свои истинные формы, все Высшие Маги.

Эолин потянулась за посохом, но тонкая веревка обвилась вокруг ее шеи, перекрывая дыхание.

Церемонд направил раскаленный добела луч света в сердце посоха Эолин. Дуб и хрусталь должны были расколоться под его проклятием, но остались целыми. Ни один ожог не испортил его поверхность.

Волшебник сплюнул и поднял Эолин за веревку на колени.

Руки Эолин потянулись к ее горлу, пытаясь ослабить его хватку.

— Твоей матерью была Кайе, не так ли? — он прошептал ей на ухо. — Ведьма, убившая собственную сестру.

Эолин ударила его локтем, но он только натянул веревку, отчего она задохнулась.

Высшие Маги построились вокруг них треугольником и начали медленное заклинание на незнакомом ей языке. Внутри завязался узел ужаса. Какое проклятие могло потребовать столько магов?

Церемонд схватил ее за подбородок и заставил смотреть на поле битвы.

— По правде говоря, я благодарен тебе, Эолин, за то, что ты принесла нам наш последний триумф. Сегодня всякое сопротивление королям-магам Мойсехена прекратится, и остатки вашей извращенной магии будут удалены с нашей земли. Мы долго ждали этого дня. Мы создали его с большим терпением. Мой Орден, мой Король и я.

Она выдавила слова между мучительными вдохами:

— Я не буду слушать твою ложь!

— Ты мудра, что не доверяешь мне, мага, но тогда зачем мне обманывать тебя сейчас, когда наша победа близка? — он погладил ее по волосам. — Ты помнишь мальчика, Ахима?

Сердце Эолин дрогнуло. По его пульсирующей поверхности расползлись тонкие трещины.

— Да, — сказал Церемонд. — Я вижу. Ахим не был так наивен, как ты и твоя дуайен полагали. Он с самого начала видел, что ты из себя представляешь, и понял, как использовать тебя в своих целях. Он заслужил твое доверие, потому что знал, как и все мои ученики, что чем сильнее иллюзия дружбы, тем ужаснее предательство. Чем сильнее разбиты преданные, тем большую силу мы получаем от их падения. Принц-маг всегда хотел от тебя только три вещи, Эолин. Отомстить за смерть его матери, сделать твою магию своей и положить конец вероломному неповиновению маг. Сегодня он увидит, что его желания исполнились. Мой король убьет твоего брата и перережет твоих друзей. Затем он придет, чтобы завладеть тобой, чтобы закончить то, что он просил меня начать.

Эолин попыталась вызвать контрзаклинание, но это было бесполезно. Церемонд перекрыл ей дыхание. Почему она глупо ничего не заподозрила, когда увидела воронов? Разорвала круг, даже не оглянувшись?

— Посмотри, что происходит, Эолин, — Церемонд говорил, но из его уст она услышала голос Ахима. — Посмотри на эту битву такой, какая она есть.

Дух Эолин был затянут в кричащий туннель и брошен в самую гущу битвы. Медведи сцеплялись с тиграми, рыцари рубили пехотинцев. Воздух был мутным от крови и пыли. Мужчины и женщины лежали разбитыми поперек ландшафта. В ноздри ударил смрад горелого меха и горящих трупов.

Она услышала боевой клич Акмаэля раньше, чем увидела его. Он бросился на ее брата, и они столкнулись с ужасающим звоном металла, яростнее любого зверя вокруг них. Рыжие локоны Эрнана взметнулись в воздухе. Кудри Акмаэля спутались на его лбу. Лицо Короля было темным, магия, пронизавшая его, была зловещей.

Эрнан дрогнул перед своим противником. Клинок галийского волшебника скользнул по доспехам Акмаэля и топору короля. Оружие предавало Эрнана снова и снова, тонким, но решающим образом. С каждым взмахом брат Эолин уставал немного больше. Но Эрнан, казалось, ничего не замечал. Потерянный в своей одержимости местью, он не мог осознать, что его мечта рушится.

«А Акмаэль…»

Акмаэль, как поняла Эолин с ледяным ужасом, играл с ее братом, позволяя ему спотыкаться, падать и возвращаться только для того, чтобы нанести ему еще один сокрушительный удар.

Эрнан пошатнулся и наклонился, борясь за дыхание, его глаза заливало потом.

Кел’Бару бесполезно выскользнул из его рук.

Эолин издала отчаянный всхлип.

Король бросился, чтобы убить.

Эолин крикнула Акмаэлю, чтобы тот остановился, но у нее не было голоса. Такова была сила проклятия Церемонда. Эолин видела, но не могла быть видна. Она слышала, но не могла говорить. Она не могла отвернуться или закрыть глаза.

Король ударил Эрнана кулаком в лицо. Голова брата откинулась, с его губ брызнули бордовые струйки. Акмаэль снова ударил его. Броня и кольчуга отрывали полоски плоти. Эрнан ответил несколькими взмахами вслепую, но его нос был сломан, а щеки превратились в сырое месиво.

«Перестань, Ахим! — сердце Эолин рухнуло в живот. — Остановись!».

Эрнан опустился на колени, перевернулся и лег на землю, его дыхание превратилось в хриплое бульканье.

Король-Маг возвышался над ним, плечи вздымались. Его лицо было наполнено презрением, глаза были черными, как безлунная ночь. Он взял рукоять топора обеими руками и обрушил лезвие на горло ее брата.

* * *

Капитан Сырнте изучал Ришону с хмурым выражением лица, его конь беспокойно двигался под ним.

— Миледи, — сказал он, — если мы присоединимся к битве сейчас, у нас еще может быть возможность…

— Я сказала, иди! — ответила Ришона. — Окна закрыты. Мой брат мертв, Эрнан пал. Король-Маг одержит победу, и наши воины ничего не смогут сделать, чтобы остановить это. Наше время здесь подошло к концу. В этом месте больше не за что умирать.

Он кивнул в знак согласия.

— А вы, миледи?

Ришона судорожно вдохнула.

«Не знаю. Возможно, мне не осталось смысла жить».

— Я вскоре последую за тобой. Позволь мне произнести последнюю молитву за моего брата, чтобы он смог найти путь через бездну с миром.

Он подал сигнал мужчинам. Они бесшумно рассеялись по лесу, быстро исчезнув в тенях.

Ришона смотрела, как они уходят, с тяжелым сердцем и сломленным духом. Она спешилась и принялась ходить кругами среди деревьев, сжав руки в перчатках по бокам.

«О, Тамир».

Потеря пронзила ее душу. Слезы текли по щекам. Присев у дерева, она ударила кулаком по коре.

За лесом боевые кличи были прерваны низким грохотом второй атаки, атаки, которую она намеревалась встретить.