Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера

Он замер под козырьком главной крыши донжона, оседлав статую дракона и задумавшись о том, не стоит ли отложить свидание с Аджухамом на потом. Тем более, что Сейфуллах, похоже, снова втянул его в свою игру. Этот Аджухам умудрялся выигрывать сложные партии даже на чужом поле. С другой стороны, то, что поручил ему иман, казалось и вовсе невыполнимым. Возможно, стоило немного изменить принципам и на этот раз отправится по легкому пути.

– Где я их найду? – пристал он к Нехебкаю, вытащив Змея из темноты, где тот по привычке прятался.

– Холодно здесь, – пожаловался Индиговый. – Ты пленил меня, и я тебе не помощник. Не знаю ничего ни про императора, ни про сагуро. Я всегда был тут с тобой. Не виноват, делал, что мог. Знаешь ли, лекарство часто бывает горьким.

– Да ты не оправдывайся, разрезанный хлеб уже не склеить, – парировал Арлинг. – Лучше расскажи, где найти тех сагуро, что ты выпустил.

– Они сами нас найдут, мне нечего добавить к словам негодяя Тигра. Его-то как раз будут искать в последнюю очередь, если вообще захотят связываться. А вот за мной придут. И если тебе нужно мое мнение, то да, надо что-то с этими сагуро делать. Правда, я не уверен, что септория – верный вариант. Про септорию от черного солукрая вообще в первый раз слышу.

– Ясно, – вздохнул Регарди.

– Правда? – неожиданно обрадовался Нехебкай. – Это хорошо, а то я уже духом упал.

Арлинг только рукой махнул. Или Индиговый притворялся тупым, или правда поглупел. Вопрос о том, где найти Тысячерукую, был риторическим. А вот остальные сагуро пока представляли загадку.

– Может, не стоит тратить время на Сейфуллаха? – трусливо предложил Нехебкай. – Если сагуро узнают, что ты начал на них охоту, нападут первыми и сообща. Против всех нам не выстоять. Седрик, конечно, сильный маг, столько лет меня в Согдарию не пускал, но и сагуро за те годы, что мы о них не слышали, изменились не в лучшую для нас сторону. Надо торопиться.

– А что тебе было нужно в Согдарии? – удивился Регарди. – Тут же холодно.

– Ну, – уклонился Нехебкай. – Имелись разные варианты. Дела прошлого, что о них вспоминать.

Нет, Арлинг определенно ничего не хотел знать про игры древних и о том, как они делили человечество.

– Можно конечно сесть на корабль, уплыть в Сикелию, забраться на самый высокий пик Гургарана, завести овец и прожить там в свое удовольствие столько, сколько получится. Гремеры, конечно, просыпаются, но без зова Салуаддин очнутся единицы. С ними можно справиться. Все это было бы прекрасно, если бы не Магда.

– Не смей.

– Я тоже не знаю, что с ней делать, – вздохнул Индиговый. – И я не уверен, что она сагуро, но раз Тигр так считает, можем придерживаться этой версии. Так что там с Аджухамом? Может, лучше сразу к арваксам? Кстати, я сомневаюсь, что эта новая татуировка от твоего учителя нам поможет. Я только и думаю о том, когда же мы отрубим кому-нибудь руку. Кто же знал, что будут такие последствия.

– Мы идем к Сейфуллаху, – прервал его размышления Регарди. – Хочет он тонуть вместе с остальными, или нет – его дело, но предупредить мы должны. К тому же если я не появлюсь, на этот раз Аджухама точно повесят.

– Но ведь армии с тобой нет. Кому ты один в этом Баракате нужен?

– Коли падать, так с высокого верблюда, кажется, так у вас говорят?

– У нас, – поправил его Индиговый. – Не делай вид, что эти бледнокожие драганы вызывают у тебя родственные чувства. Твоя родина – там, где мой дом. Мы здесь проездом.

Регарди не нашелся, что ему ответить, и принялся молча спускаться. Он не знал, прав был Нехебкай, или нет, но горожане, бродившие внизу по улицам, не вызывали в нем положительных эмоций. Впрочем, люди давно перестали ему нравиться, он даже не заметил, когда именно перешел черту, после которой не возвращаются. Для осажденных баракатцы вели себя слишком спокойно, и Арлинг снова подумал о паутине, в которую попал вместе с остальными. Хорошо иметь надежду, веру еще лучше. Ему стоило поучиться у этих городских.

– Сейфуллах Аджухам, Сейфуллах, Сей-фул-лах, – тянул на разные лады девичий голос, и Регарди замер, втиснувшись в декоративный выступ арки рядом с одним окном. Ползать по стенам днем было всегда рискованно, особенно в осажденной крепости, к счастью, донжон имел достаточно украшений в виде огромных барельефов, колон и арок, за которыми можно было укрыться. Арлинг старался переползать между ними со всей скоростью, на какую был способен. Перевязывать ожог на руке он не стал, чтобы не лишать ладонь чувствительности, но мазь из ясного корня, которую он нашел в сумках, оставленных ему иманом, творила чудеса. Пренебрегая правилами, Регарди даже проглотил немного средства, и хотя от вкуса жира его до сих пор тошнило, чувствовал он себя бодро. Зависимость была налицо, но, как война с арваксами для императора Согдарии, так и ясный корень для Арлинга был явно меньшим всех из его проблем.

У окна стояли две девушки и горячо обсуждали Сейфуллаха Аджухама.

– Я не могу выучить его имя, – жаловалась одна. – Даже петь пробовала, без подсказки никак.

– А ты подглядывай в бумажку, не стесняйся, – утешала ее другая. – Терпи, Кларисса, такой шанс раз в жизни бывает. Старик император со дня на день околеет, про этого Арлинга Регарди много чего дурного болтают, а вот сын его – самая подходящая партия. Ерунда, что у него кожа другого цвета. Он сам недурен, дети красивыми будут. Ты же мечтала в столице жить? Не робей, глядишь, всю семью из нищеты вытянешь. Даром, что наш папочка губернатор, в бедности всю жизнь прозябаем, даже нормальной прислуги у нас нет. Не хочу пить кислое вино, хочу игристого!

– Мой Эрик был красивым, – вздохнула Кларисса. – Его так быстро отправили в армию, что мы даже не успели попрощаться. Вряд ли я смогу его забыть. У этого Сейфа… Сейфуллаха что-то не то с волосами. Не люблю такие – жесткие и черные, как лошадиная грива.

– Лучший из коней – сивый, лучший из мужчин – плешивый, – хихикнула подруга. – Ты не о волосах его думай, а о том, что у него в штанах. Я уже провела разведку, там все в порядке. Все южане горячи, щедры и сердечны. Тебе с ним повезло. Как говорила моя мама, у кого мед, тот облизывает пальцы. Не забудь потом со мной своим медком поделиться.

И эти дамы про осаду не думали, а вот к Сейфуллаху появилось куда больше вопросов.

Внизу остановился патруль, и Регарди почти физически ощутил, как взгляды солдат ощупывают стену. Его выручили длинные тени и ветер, к которому он почти привык, а вот охрана разглядывать каждый подозрительный силуэт на богато украшенной декором стене не стала, поспешив в укрытие. Арлинг же поспешил вниз, но тут снова хлопнули створки окна, заставив его заметаться по гладкому пространству, которое он как раз переползал. Пришлось прыгать на водосток, выполненный в виде чудовищной морды неведомого зверя. Уцепившись за рога и зубы, он прилип к пасти твари еще одним причудливым наростом.

– Арлинг, ты там? – из окна двумя ярусами ниже высунулась голова Аджухама. – Или мне снова мерещится? Проклятый халруджи, где ты ходишь, когда так нужен? Снова показалось, что ты висишь на этой стене. Уже третий раз за день. Я еще и постоянно сам с собой разговариваю – все из-за тебя.

Сейфуллах в сердцах закрыл окно, но Регарди уже отпустил каменную морду и мягко спрыгнул на подоконник. Он догадывался, что Аджухам никогда не отпускал его. Для него он всегда останется халруджи.

– Чтоб тебя, – фыркнул Сейфуллах, а потом глубоко вздохнул и повалился в кресло. – Думал, ты уже не придешь. Хотя шамана ты, кажется, нашел.

Арлинг почувствовал взгляд Сейфуллаха на своей новой руке.

– Но армию я с собой не привел, – ответил он, решив имя Тысячерукой заранее не тревожить.

– Да и черт с ней, – махнул рукой Аджухам. – Руку покажи.

Арлинг послушался, сняв перчатку и протянув ему руку с черной кожей. Цвет менялся от локтя, словно он испачкался в саже. И да – теперь он тоже заметил, что пальцы были как будто тоньше и длиннее, а ладонь уже. Ко всему на тыльной стороне теперь красовалась выжженная отметина от имана.