Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера

Они дошли до конца коридора, когда стражник вдруг отступил и резко развернувшись, подпрыгнул, атакуя Арлинга коленом в голову. Атака была неожиданной, но Регарди учили всегда быть готовым к нападению. Он уклонился, правда, именно это от него и ждали. Заставив Арлинга уйти в нужную ему сторону, иман встретил его болевым приемом на плечевой сустав, в результате которого Регарди, спасая руку, оказался на земле, откуда попытался нанести удар ногой снизу. Иман предугадал его и, блокировав атаку своего ученика локтем, ответил ударом пальцев по верхней губе Арлинга, продолжая при этом перегибать локтевой сустав Регарди. Прямое воздействие на болевую точку заставило Арлинга на миг погрузиться в прошлое, настоящее и будущее одновременно. Чтобы вынырнуть, пришлось постараться, но время было упущено. Прижав Регарди грудью к полу, иман его связал, после чего втащил за ноги в дверь, которую Арлинг ошибочно принял за лестничный проем.

Нет, пути наверх, в город, за дверью не оказалось. В небольшую комнату без окон набилось слишком много людей, и друзей Арлинга в ней не было. Керка он узнал сразу – тот перехватил Регарди у имана и помог водрузить его на стол, к ножкам которого привязали руки и ноги Арлинга.

– А ведь мог обойтись и без всего этого, – неопределенно помахал иман перед носом у Регарди, и голос у него звучал недовольно. Получался парадокс. Если бы Арлинг убежал, как собирался, когда понял, что крался не за простым смертным, был бы учитель этому рад? Зачем сейчас было изображать недовольство?

Перебирая в голове все последние минуты, Арлинг отчаянно пытался отыскать момент, когда сделал ошибку, но пришел лишь к одному выводу – их встреча была спланирована. Вряд ли Жулем, но агодийцев списывать со счетов тоже не стоило. Скорее всего, иман знал, что быстро проникнуть в крепость можно только через подземную улицу, и специально поджидал его. Вот только зачем он взял с собой столь большую компанию? Раньше им удавалось разговаривать вдвоем. Или иман всерьез опасался, что Арлинг отомстит за руку? То, как Регарди сейчас проиграл, в очередной раз доказывало, что они друг другу не ровня. До сих пор и, наверное, к счастью – для Арлинга. Соперничать с иманом он не хотел. И даже после всего, что случилось, и того, что он узнал про Тигра, его отношение не изменилось. Арлинг по-прежнему звал его учителем. А вот от удовольствия почувствовать кровь Керка на своих руках, Регарди точно бы не отказался.

– Ты сам виноват, что так вышло, – сказал иман и кивнул двум, которые тут же вышли из комнаты. Раз выставил охрану, значит, разговаривать собирался долго. Учеников у Тигра Санагора всегда было много – преданных, не привыкших сомневаться в учителе и его приказах. Прямо как Арлинг.

– Привязал, потому что не хочу отрубить тебе что-нибудь еще, – произнес иман, наклоняясь и внимательно изучая новую руку Арлинга. – Хотя, наверное, следовало. Долго же ты шел, мы столько времени потеряли, пока ты собирал ракушки на побережье. Я даже подумал, что ты все-таки решил утопить Сейфуллаха.

Кто бы сомневался, что иман знаком с планами арваксов. И нет, не собирал Арлинг ракушек, просто допустил момент слабости, вспомнив тот раз, когда впервые показал Магде море. Справиться с нахлынувшей злостью не удалось, и он выплеснул ее на Керка, который с мрачным видом стоял по другую сторону стола:

– Тебе уже рассказали о твоей почетной роли? Смотри, береги себя и не вздумай порезаться, чтобы не расстраивать императора. Ему ведь нужно идеальное тело. Ты вот зрячий, наверное, видел, как линяют насекомые? Тебе вскоре тоже предстоит линька, готовься.

А сам внутренне сжался, потому что уже почувствовал, как клинок учителя отсекает его странную новую руку, которая, по словам Жуля, была черной и женской. Сам Регарди разницы рук не чувствовал, но привык ничему не удивляться, когда дело касалось сагуро. И нет – привыкнуть к этой боле невозможно. Потеряв часть себя один раз, второй раз будешь страдать еще больше.

– Кажется, это не я, а ты частенько общаешься с насекомыми, вот и расскажи нам про линьку, – парировал Керк. – Мы как раз хотели задать тебе пару вопросов о шкуре гигантской сколопендры, набитой козлиными тушами.

– Неужели сам нырял? – фыркнул Регарди. – Ну, ты мужик.

– Зато я сам сжег твою знакомую сучку, – не замедлил с ответом Керк, и Арлинг понял, что сегодня потерпел поражение дважды. Хамна! Оказывается, узнать о ее смерти было куда больнее, чем отсечение конечности. К счастью, Керк оказался туп и не смог разгадать выражения лица Арлинга. Иначе бы не продолжал:

– Она возила с собой огромную коллекцию ящиков с мертвыми пауками и бабочками. Вместе с ними мы ее и подожгли. А коробку с пауками отослали Даррену – в память о сестричке.

– Гнилье у тебя во рту, паскуда, лучше держи его закрытым! Ложь!

– Хватит, – рявкнул на них иман – Не врет он, просто говорит много и преждевременно. Пошел вон, Керк, раз не умеешь держать язык за зубами. Хотя постой. Подними правую руку и расскажи, что видно у тебя на ладони.

– Тут рана, учитель, – чеканя каждое слово, произнес Керк. Арлинг готов был поклясться, что почувствовал в нем страх.

– Откуда она?

– Вы воткнули мне в ладонь нож, учитель.

– Почему я это сделал?

Керк колебался лишь секунду.

– В наказание, учитель. За то, что я ранил левую руку вассхана Арлинга.

– Ступай, – иман коротко кивнул, указывая на дверь. Регарди же с трудом сдержался, чтобы не спросить про императора. Ведь ему требовалось идеальное тело индигового ученика – без ран и изъянов. В таком случае Тигру стоило наказать и себя. Арлинг был уверен, что его новая рука стала сюрпризом для учителя, и в планы имана не входила. Ему до сих пор ее не отсекли, однако нехорошее предчувствие не покидало.

– Да, мы убили Тарджу Терезу Монтеро, потому что она действительно оказалась сукой, а собак я не люблю, – сказал учитель. – Снимите с него перчатку.

В комнате оставались еще три «тени», и эти в отличие от Керка не разговаривали. Только сейчас Арлинг понял, чем занимался учитель, пока они с Керком зубоскалили. Тигр Санагор подошел к нему с раскаленным металлическим стержнем. Регарди же наивно полагал, что учитель замерз и просто ворошит уголья в жаровне на ножках, которая стояла в углу. Медленно пришло осознание того, для чего использовалась комната. Больше всего она походила на пыточную, а штука в руках имана – на щипцы с тавро. Таким клеймят лошадей.

– Ай-яй, как же все плохо, – сокрушительно вздохнул иман, разглядывая его руку. – Ладно, начнем по порядку.

И прижал раскаленный кончик к тыльной стороне его ладони, которую держали «тени».

Наверное, стоило закричать, но Арлинг проглотил боль, уцепившись за одну мысль, которую повторил про себя несколько раз: почему все встречи с учителем не только заканчивались, но уже и начинались с увечий? Иман – у этого имени был особый вкус. Кажется, Арлинг еще не выучил таких слов, которые подошли бы для его описания.

– Вдох, выдох, – назидательно произнес учитель, внимательно следя за его реакцией. – На самом деле не так уж и больно.

Арлинг послушно вдохнул и выдохнул. Кивнул, соглашаясь. Только дурак будет спорить с Тигром, распятый перед ним на столешнице.

– Если бы у нас было больше времени, я дал бы тебе порошки, – терпеливо объяснил иман. – Они убили бы яд, который распространяется по твоему телу от этой руки. И мы еще к ним вернемся, но, увы, не так скоро, как хотелось бы. Поэтому оставалось только прижигание – старый, добрый способ. Правда, недолговечный. Печать, которую я поставил, на какое-то время должна сдержать Тысячерукую. Готов поспорить, что ты уже устал от голосов в голове. Потом и до Нехебкая дойдем.

– Я не стану ничего делать, – выдавил из себя Арлинг, когда понял, что снова может говорить.

– Станешь, – иман придвинул стул и опустился на него, оказавшись рядом с лицом Регарди. Удивительно, но луковое зловоние, которое по-прежнему распространял учитель, причиняло Арлингу куда больше страданий, чем ожог на руке. – И не криви нос, лук полезен. В Баракате много зараженных, не трогай лицо, чаще мой руки, в толпе дыши через влажный платок. Я подхватил эту заразу пару месяцев назад и еле поднялся. Врагу не пожелаешь. Теперь к делу.