Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости
— Не бойся, — очень добрым голосом успокоил его Берендор, жестом призывая вернуться на прежнее место, — я не обижу тебя.
Кода Яромир вновь сел, пусть и дрожа от страха, Берендор тоже опустился на землю, расположившись напротив мальчика.
— Значит, ты — Яромир?
Мальчик кивнул, искренне надеясь, что это зрительный обман или сон, в худшем случае — реальность, но непродолжительная. Берендор не думал ни об одном из трех вариантов: он решил просто поговорить с мальчиком, получив при этом огромное удовлетворение, что действует вопреки предположениям ученика Тасмира, чему способствовало и временное отсутствие Георга.
— Узнал вот, что принц ваш ненадолго покинул мои владения, поэтому и пришел к тебе. Он ведь, кажется, говорил, что я не пойду сюда, а вот и нет! А то: ну, самый умный, всё знает!
Некоторое время Берендор молчал, ментально представляя, чтобы он сделал с юным Ти-Ирисом, не будь он под покровительством Тасмира, на некоторое время Бог позабыл о Яромире, который теперь боялся выдать себя даже дыханием, он сидел буквально замерев. Это не ускользнуло от проницательного взгляда Берендора.
— Да, не бойся ты так! Можно подумать, я пришел тебя убивать, ну, или, по крайней мере, калечить! А… ты ведь говорил: я злой.
Мальчик побелел. Он слышал! Теперь он ожидал не просто смерти, но прежде мучительных пыток, и куда только подевался Георг?! Но Берендор, неожиданно для мальчика рассмеялся, но не зло, а совсем наоборот.
— Да, ничего я с тобой не сделаю! И вообще, не такой уж я и злой, хотя не скажу насчет доброго, но так ведь это от того, что у нас, у Богов, в принципе нет такой четкой градации: вот добрые, а вот злые. Ну, может еще Тасмир с Амнэрис, а так…
Берендор вновь на какое-то время ушел в свои мысли, но потом опять заговорил, и вовсе не о расставании, чего так желал Яромир.
— А ты знаешь: я, действительно, не собирался, к тебе идти, но вот, раз уж пришел, то надо прояснить некоторые моменты.
Берендор пронизывающе посмотрел на Яромира — мальчик еще больше съежился под его взглядом, но Бог вновь весело рассмеялся.
— Нет, все-таки страху на тебя напустил я изрядно!
Все еще посмеиваясь, Берендор вконец смутил мальчика своими помыслами.
— А я, может, извиниться хотел! Что нехорошо назвал тебя, напугал так, что, вон, еле дышишь. Ну, что ты так смотришь? Не веришь? Да, честно, честно, извини.
Берендор некоторое время помолчал, вполне доброжелательное его лицо и последние слова умиротворяющее подействовали на Яромира, он глубоко вздохнул и с куда меньшей опаской посмотрел на Хранителя.
— Знаешь, я тоже когда-то боялся. Боялся всеведущего Бога Справедливости, боялся Богиню Темных Сил Амнэрис, даже Тасмира. А потом, видишь, и сам стал Богом. По- честному если б мне кто такое при жизни сказал — ни за что бы не поверил! Но вот ведь случилось!.. Предложили мне такую должность, дали новое имя.
— Имя? — неожиданно, в первую очередь для самого себя, спросил Яромир.
— Да, все Боги получают новые имена, когда становятся собственно Богами. Разве что у Великого Бога Справедливости его как такового нет, если только не считать этим именем саму "Справедливость".
— А как его звали? — тихо спросил Яромир, повергнув Берендора в некое подобие смятения.
— А-а разве ты не знаешь?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— Ну, а изначальные имена хоть кого-нибудь из Богов?
Яромир вновь отрицательно покачал головой.
— Неужели я так отстал от жизни? Об этом теперь что, не знают?!
— Может, и знают, но я — нет.
— Не, думаю, чтоб это являлось тайной избранных, может, ты просто не очень прилежно учишься в школе?
— Нет, нет, я хорошо учусь, но… Георг говорил, у нас странная система образования: мы сначала учим то, что есть сейчас, а потом то, что было до нас.
— Да-а, ничего более оригинального в образовательной сфере не встречал. Но, может, мне не стоит тогда торопить события? Сам всё узнаешь и о Тасмире, и о его сыне, хотя за себя, думаю, я могу отвечать, так что, если тебе интересно… Интересно?
Мальчик кивнул, на что Берендор улыбнулся и поведал о своем мирском имени.
— Я был драконом, из рода Аверских. Ну, не сказать, чтобы он тогда был так уж знаменит, но чуть позже мои потомки получили дворянство, так что Зору уже родился дворянином.
У Яромира изумленно расширились глаза, и даже приоткрылся рот: Зору — потомок Берендора?!
— Да, да, увы и ах, но это правда. Зору — мой потомок, и он, и Руфина.
— Руфина.
— Да… она потомок Зору, и, соответственно, мой тоже.
— Она его дочь, верно?
Берендор пронизывающе посмотрел на мальчика, словно желая увидеть в нем информацию по этому вопросу.
— Откуда ты знаешь?
— Мы были в прошлом: перстень перенес нас туда.
— Ох, уж этот перстень! Нашел же Зору, чем увековечить себя! — в глазах Берендора промелькнули искорки гнева. — И причем самое обидное то, что именно мой потомок лишил меня фактической власти. У него зависть к Богам уже тогда зародилась: Даниил-то смог — чем я хуже!.. А в каком именно времени вы были? И кто это "мы"?
— Я и Георг, а время — за день до разрушения храма Зору в Великую войну.
— Вот как? Интересно, если это случилось по милости перстня, то Зору, наверняка, намеренно устроил это, но зачем? Чего он хотел от вас?
— Я не знаю. Я пошел к нему, но не смог увидеть его кабинета, поэтому он в воспитательно-образовательных целях отправил меня в горы: учиться видеть окружающее.
— Ну, и как? Удалось?
— Наверно, во всяком случае, дорогу в его замок я нашел.
— Хм, значит, не зря он тебя посылал. И все-таки, поверить, что это была основная цель Зору, — Берендор отрицательно покачал головой, — нет, не могу. Было что-то еще, о чем он тебе не сказал. Или ты ходил к нему второй раз?
— Нет, когда я вернулся, то ни кого в замке не нашел. Потом пришла Руфина и забрала меня, мы улетели к ее матери, Беатрис.
— Руфина… — задумчиво протянул Берендор, — а ведь она знает: зачем Зору призывал вас, и она, и ее дражайший принц. Когда она тогда пришла сюда, то находилась в жутком состоянии, близком к помешательству. Это пленение Тасмиром, исчезновение матери, преследования некогда плененных ею с отцом магов, и еще — гибель полюбившегося ей юноши. Единственным, чем удалось вернуть ее к жизни, стала вера в то, что она сможет спасти его, не дав ему отправиться в прошлое, но, насколько я понял, это произошло, однако нахал жив и прекрасно себя чувствует!
— Я слышал, как он сказал ей, когда мы с ней после путешествия в прошлое встретились, что он с трудом верит в то, что жив, и что он чудом исцелен.
