Лев Жаков - Аквалон
Улыбка покинула лицо Арлеи.
– Ваше величество лжет. Общие дела были, по крайней мере, одно общее дело. Я нашла… нашла его следы в конторских книгах. Диш пытался хитрить, но такое не спрячешь. Вы владели чем-то совместно – и теперь я хочу получать ту долю, которую получал он. Поэтому…
– Бумага! – перебил Уги-Уги, и Арлея запнулась.
– Что? – переспросила она.
Вновь появилась Нахака. Когда монарх тяжело поднялся, она принялась натягивать на хозяина рубашку.
– Мы не знали пергамента или бумаги, пока здесь не появились белые, – произнес монарх презрительно. – Бумага – белая, как ваша кожа… Дети облачной Марлоки – так мы называли себя – доверяли словам и клятвам, не закорючкам на бумаге. Но пришли вы – и подчинили нас, заставили принять обычаи ваши, а тех, кто не подчинился и не принял, – убили или споили горячей водой, которую называют тростниковым пойлом. Лад! Теперь ты говоришь нам: есть общее дело, делись доходом, Большая Рыба. А мы говорим тебе: бумага. Где бумага, в которой написано, что мы с торговцем сообща владеем чем-то… плантацией, прииском, кораблями, неважно, – где бумага с печатями? Покажи – половина дохода твоя.
– Но это, скорее всего, нечто незаконное, – возразила Арлея. – Такое, чего не одобрил бы ни Рон, ни совет Королевского города, а потому…
– Прочь отсюда, – перебил Уги-Уги. – Пошла вон, девка. Нет бумаги – нет ничего. Пошла вон!!! – вдруг завизжал он, замахиваясь и обрушивая кулак на голову туземки. – Обе – вон отсюда! Большой Рыбе докладывали: ты теперь прижала других торговцев? Командовать хочешь ими? Уже ходила к тому, кто живет во дворце? Большая Рыба спешит, недосуг нам разговаривать с белой шлюхой, возомнившей, что может она управиться с такими делами… Вон, вон, вон! И больше не попадайся на глаза нам!!!
* * *Выскочив за ворота и остановившись перед открытой повозкой, в которой приехала сюда, еще красная от возмущения Арлея уставилась пустым взглядом в ограду монаршего особняка.
– Старый хозяин ведь всегда в это время уплывал куда-то, я правильно помню? – наконец обратилась она к одному из онолонки. – Отлучался, причем на много дней, говорил, что по делам на какой-то из больших островов или на Тхай… Вы сопровождали его хоть раз?
– Нету, – покачал головой туземец. – Только до порта, дальше он пропадал куда.
– До порта, а потом… Что ты сказал? Куда пропадал?
– Не зна… – протянул онолонки и вопросительно поглядел на другого, который кивнул в ответ.
– Запрятывался от нас.
– Так! – Арлея повернулась к матросам, стоящим рядом с повозкой. – Где сейчас ваш капитан?
Эти пятеро были обычными облакоплавателями. Нанимая их вместе с Тео в порту, Арлея постаралась найти таких, которые не вызывали бы подозрений в том, что когда-то они пиратствовали или плавали на незаконном работорговце, – наоборот, выдержав спор с капитаном, отобрала людей постарше и с виду поспокойнее, производивших впечатление добропорядочное и мирное. Смолик ворчал, что он не собирается командовать трусами, что главным его делом будет охрана мирных эфиропланов от купеческих воителей и пиратов, а для этого нужны молодые отчаянные парни, умеющие без раздумий палить по врагу из пистолета и рубить саблями чужие шеи. Но Арлее вовсе не хотелось, чтобы в один прекрасный день блондин сговорился с этими «молодыми и отчаянными» и клиргон растворился бы в облачных просторах. Поэтому часть команды составляли проверенные люди с других принадлежащих торговому дому кораблей, а ту часть, которую все же пришлось нанимать, – солидные моряки, не выглядевшие головорезами.
– Господин Смолик на «Дали», – ответил один из матросов, меланхоличный усач лет сорока.
– Волосатый Пальма в порту, – подтвердил онолонки.
Ворота монаршего особняка приоткрылись. Выскользнувший наружу слуга-туземец вцепился в край створки и с натугой потянул ее дальше, затем проделал то же со второй – вскоре показались четверо носильщиков с богато украшенным паланкином. Арлея отвернулась и не поворачивалась, пока процессия, двигаясь в сторону порта, не исчезла за поворотом.
Когда слуги начали закрывать ворота, она велела матросам:
– Возвращайтесь к капитану. «Даль» ведь уже готова к отплытию? Скажите, чтобы дождался меня, нам надо поговорить, ясно? Все, идите!
Матросы поклонились ей и пошли прочь.
– Вы – залезайте в повозку.
– С тобой ехать, господина? – удивились онолонки.
– Да, да! – Арлея уже шагнула внутрь и выпрямилась, поднимая вожжи. – Ну, что встали?
Туземцы переглянулись.
– Не… – протянул один. – С тобой не поеха. Как сюда – бегом побежим, так лучше.
– Ладно, – согласилась она, дергая вожжи, и онолонки потрусили следом за тронувшейся с места повозкой.
После того первого разговора Краг стал послушнее и более не высказывал недовольства тем, что им командует женщина, – однако уже дважды, когда Арлея подступала к нему с вопросами про источник дополнительного дохода, отвечал, что понятия не имеет, о чем идет речь. Отношения между ними так и не наладились, хотя дальше не портились.
Остановив повозку под дверями торгового дома, она вбежала внутрь. По дороге сюда Арлея припомнила последние слова Уги-Уги и вновь преисполнилась гневом – поэтому, увидев Крага, стоящего возле дверей комнаты с архивным шкафом, бросилась к нему. Он удивленно оглянулся, заслышав быстрые шаги, и Арлея с размаху ударила управляющего ладонью по щеке. Звук получился звонкий, а удар – сильный. Краг отшатнулся, недоуменно вытаращившись на нее, ввалился спиной в комнату. Девушка ухватила его за воротник рубахи.
– Откуда к Дишу поступали деньги?! – выдохнула она в испуганное лицо, наклоняясь, ведь Краг был ниже ее почти на голову. – Он надолго уплывал, слуги говорят: уезжал в порт, а там пропадал… Куда он уплывал?! Говори, или вышвырну тебя! А потом найду убийц, какого-нибудь беглого каторжанина или кого еще, чтобы тебя и всю твою семью… ты понял меня?! Ну!
– Они с Уги-Уги… – произнес наконец Краг, отворачиваясь и глядя куда-то мимо ее плеча. – У них совместное дело было какое-то.
– Диш уплывал вместе с жирным? Это точно?!
– Да. А куда – не знаю я. Не знаю, понимаешь! – Он взглянул на хозяйку, которая отпустила воротник его рубашки и сделала шаг назад. – Не знаю, Диш никогда мне… Вообще ни слова – а я не спрашивал. Зачем? Что они там с Большой Рыбой за дела вели… оно меня не касалось никак!
Она опустила голову, глядя себе под ноги, и после долгого молчания произнесла:
– Краг, я сейчас уеду… на несколько дней. В мое отсутствие ты здесь всем заправляй. Командуй, чтоб все как надо было. Потом, когда вернусь, у тебя жалованье на два золотых больше будет. И еще три тарпа получишь… ну, как в подарок.
