Дмитрий Билик - Жестяная корона (СИ)
Несколько шагов сделала, и снова точно время остановилось. Вот уже возле нее меч, в горло ей направлен. Выхватила оружие обидчика свободной рукой, да ему же в живот и воткнула. Прошла еще дальше, теперь уже конные со всех сторон: толпятся, мешают другу другу. А ей только на руку. Вынырнула на секунду, воздуха глотнуть и силы окончательно не потерять, да снова в квик-режим. Теперь уж не один меч в нее направлен, даже две стрелы отвела. Вытащила кинжал — одной рукой тут не управишься — и дальше пошла. Как вальс танцует, только не ногами, а руками, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Вокруг только все темнее, словно как в той детской сказке — крокодил солнце проглотил. Но то все лошади и люди. Теперь еще и уворачиваться приходится от падающих тел, чтобы не придавили. Там уж никакой квик-режим не поможет. Руки дрожат, голова кружится — понятно, долго не протянет. Только конца-края не видно.
А нырять в квик-режим приходится все дольше, а отдыхать все меньше. Равно наоборот, как надо. Это ведь сравнимо с погружением под воду. Чем дольше внизу, тем больше времени надо отдышаться, в себя прийти. Потеряешь сознание — считай мертва. Вот тогда хрен тебе и счастливое будущее с Илом, и небо в алмазах. Поэтому иди, Елена Григорьевна, зубы сожми, и иди.
И она шла. До самого пролеска, пока уже врагов не осталось. Пока не увидела впереди себя поломанные деревца и пустоту. Тогда вышла окончательно из квик-режима и повернулась. И Лену затрясло. За ней тянулась вереница трупов, не один, не два человека, а десятки. Кое-где еще хрипели кони, пытаясь подняться, или шевелились раненые враги, но большинство безжизненно лежали на окровавленном снегу. Кто изумленно смотрел стеклянными глазами в небо, кто зло стиснул зубы, кто точно на минуту заснул с самым мирным выражением лица. Лена посмотрела на руки. Почти чистые, лишь кончики пальцев вымараны кровью. Ну конечно, она же все время почти в квик-режиме была. Только внутри гадливое ощущение проснулось, будто по локоть сейчас все мокрое, липкое. Разве можно с таким жить? Ноги сами подкосились и перед глазами все поплыло…
Открыла глаза — темно. Неужели умерла? Почему трясет тогда? Приподняла голову — нет, жива, да еще едет. Снова телега. Перед глазами возник тот самый истеричный дозорный, растянув рот до ушей. Лену от его довольной рожи аж замутило.
— Хвала Трем Богам, мы уж думали вы… В общем, того. А вы… Просто уже к Утесу Гроз подходим, я боялся, сир Айвин с меня шкуру спутит. Хорошо, что…
— Рот закрой, — оборвала его квик. Мутило со страшной силой.
— Около вас там еда. Мы же знаем, что вы после… Ну потом есть очень хотите.
О чудовищном аппетите Лены после «нырков», как сама она называла режим, ходили самые удивительные слухи. Одни говорили о десяти курах, другие о трех овцах, третьи… В общем, Робин Бобин Барабек, скушал сорок человек… Вспомнив о числе сорок, Ленка перед глазами снова представила окровавленые трупы.
— Сколько человек было в передовом отряде лорда Виссела?
Спросила, а сама скулы даже не разжала. Боялась ответа услышать.
— Шестьдесят четыре мы насчитали. Представляете, я уж думал, не выстоять. Часть к нам прорвалась, примерно пара десятков, ну а осталных вы. Просто уму непостижимо.
— Заткнись.
Шестьдесят четыре жизни. Шестьдесят четыре. Тошнота подступила выше. Она вспомнил Ивана, когда они брали Утес Гроз. Ведь у него было примерно такое состояние. Только Лена тогда не поняла, не прочувствовала, накинулась с укоризной на Турова, думая, что того больше контузило. Но теперь она оказалась на его месте. Оставалось только задуматься, как Иван с этим справился.
— Вы ешьте, ешьте, — не послушался ее совета дозорный.
Хотя прав, конечно. Надо поесть. Она же не хочет в кому впасть. А после таких перегрузок, если не поесть, да не отдохнуть — легче легкого. Лена вытащила уже затвердевшую краюху хлеба и откусила. Тошнота немного отступила.
— Руфус где?
Дозорный помялся.
— Погиб он. Он же в первых рядах стоял, его сразу почти и смяли. Его и еще шестерых. Раненых нет, хвала Трем Богам.
Лена скрипнула зубами. Хвала, хвала. Хвала им за то, что такие люди умирают, а этот сопляк остается жить. Закон войны, обыденность войны. Самой несправедливой и подлой вещи, которую только мог придумать человек. Много бедных — война, много богатых — война. Это даже естественным отбором не назовешь, потому что выживают не самые сильные, смелые и достойные. А самые удачливые.
К моменту, когда они объехали гору с замком наверху, стало совсем темно. У главных ворот маленькими точками горели факелы. Но внизу все грохотало сотнями ног, а неподвижая тьма расползлась в стороны отблесками от шлемов и клепками на доспехах.
Один из солдат, шедший впереди, добежал до телеги, в которой ехала Лена.
— Придется подождать.
— А что там?
— Король Эдвар вернулся с наемниками.
Лена невольно улыбнулась, хотя тьма скрыла ее усмешку. Стоило обзавестись мальчику дополнительной тысячей воинов, как из лорда он превратился в короля. Хотя с другой стороны, может, так и должно быть. Что до самих наемников, то раз они пришли, вернулся и Иллиан. Он жив, она жива, значит, все было не напрасно.
Лена вытащила из мешка вторую лепешку. Как она поняла, ждать придется долго.
Маленький король
— Это безумие, — тихо проговорил Иллиан, но Эдвар услышал его.
Они стояли внизу, прямо под его маленьким боковым окном, думая, что их никто не слышит. Еще и часа не прошло, как новое войско прибыло в Утес Гроз под улюлюканье и радостные крики простолюдинов. Эдвара называли теперь не маленький лорд, а не иначе как маленький король. Победа в грядущем сражении не вызывала ни у кого сомнений, включая и самого Эдвара. Он поделился своими мыслями с ближайшим соратником — Иллианом, но внезапно в его лице нашел самого ярого противника своим планам.
— А какие варианты? — спросил Айвин. — Ослушаться мальчишку?
— Это невозможно, — грустно поднял глаза Лейтли. — Я давал ему клятву. Но дать бой за стенами замка, когда врага больше в несколько раз…
Эдвар стиснул зубы. Победа в замке не войдет в историю, не приведет к окончательной победе. Эриган Виссел может отступить и собрать армию снова. Но если дать ему бой в открытую, победить и гнать врагов до самой столицы, то можно покончить с этой заразой раз и навсегда.
— Может, попробовать поговорить с ним, переубедить? — спросил Айвин.
— Думаешь, я не пытался, — махнул рукой капитан. — Но он сказал, что теперь у него достаточно воинов, чтобы дать честный бой. Хотя понятно, основную ставку он делает на тебя.
