Трой Деннинг - Алый Легион
В дальнем конце улицы Джасила вела группу рабов к воротам, квартала знати. Некоторые из ее «воинов» успели вооружиться отнятыми у противника мечами, пиками, боевыми топорами, костяными дубинками. Но у большинства были только кирки да горные молоты.
Личная армия знати встретила их градом стрел и копий. Рикус вскрикнул – схватившись за пронзившую ее горло стрелу, пала Джасила. Из первого ряда наступавших рабов не уцелел никто. Крики раненых заглушили даже лязг оружия.
Но рабы продолжали наступать. Вот они сошлись с урикитами лицом к лицу. К сожалению, освобожденные рабы не могли сравниться с гладиаторами Тира в мастерстве ведения боя. Они гибли, едва успев нанести несколько ударов. Но они рвались вперед, и Рикус понял, что одной только массой рабы прорвут оборону урикитов.
А Хаману, швырнув на мостовую разорванное тело К'крика, повернулся к атакующим рабам. Хвост его нетерпеливо забил из стороны в сторону. Гаанон вжался в стену. Король-колдун шагнул к защищавшим ворота урикитам.
Гаанон прыгнул вперед. Но стоило великанышу пошевелиться, как человек-лев замер и оглянулся через плечо. Хитрая усмешка заиграла на звериных губах. Рикус понял, что тот с самого начала заметил Гаанона и только играл с великанышем.
Рикус хотел крикнуть, предупредить гладиатора, но кокон был слишком тугим. Мул мог только сдавленно хрипеть.
Хвост Хаману легонько ударил Гаанона в грудь. Отшатнувшись, гладиатор поднял свой бесполезный против колдуна молот.
Но король не стал нападать на великаныша. Он сурово и сосредоточенно глядел на свою добычу. Лицо гладиатора исказилось от боли и страха. Выронив оружие, он с воем схватился за голову, кровь ручьями потекла из носа и ушей. Рухнув на мостовую, Гаанон забился в предсмертных судорогах.
Рикус взревел от ярости. Не думая о нестерпимой боли в крепко-накрепко стянутом паутиной теле, он бился, отчаянно пытаясь вырваться.
«Не надо, – остановил его призрак. – Подожди.»
«Чего ждать? – воскликнул Рикус, невидящими глазами глядя в спину уходящему Хаману. Ему не хватало воздуха, голова кружилась. – Он же все равно меня убьет.»
«Может, и нет, – сказала Тамар. – Я призвала помощь, но даже призраки не способны мгновенно перенестись из Цитадели в Урик.»
«Слишком поздно, – прошептал мул. – И с чего ты взяла, что я по-прежнему хочу жить?»
Огненный шар выкатился из гущи сражавшихся рядом с отрядом Ниивы. Он вкатился в боковой проход, ведущий к кварталу знати. И сразу же разорвался, разбрасывая капли огненного дождя. Предсмертные крики урикитов огласили воздух. Ворота и часть стены рухнули.
В следующий миг Каилум и Ниива, вырвавшись из гущи боя, ринулись в пролом. Вслед за ними помчались остальные гладиаторы. Лишь десяток воинов остался сдерживать противника.
«Что это они делают?» – подозрительно спросила Тамар.
«Они пошли за книгой», – мстительно сообщил мул.
«Этого нельзя допустить!» – прорычал призрак.
Проходя мимо проломленных Каилумом ворот, Хаману поднял морду к небу и испустил облако бурого дыма. Ядовитый туман опустился равно и на тирян, и на урикитов. Дымясь, плоть кусками отваливалась от костей воющих в смертных муках воинов.
Очистив таким образом путь, король-колдун послал отряд стражников-великанышей вдогонку за гладиаторами Ниивы. Затем двинулся к рабам, прорвавшимся через одни из ворот и сплошным потоком устремившимся в квартал знати.
Рикус уже начал надеяться, что у восставших есть хоть какие-то шансы, когда с другой стороны улицы показались новые отряды урикитов. Какое-то мгновение Рикус не мог понять, откуда они взялись, но потом вспомнил войска, посланные Хаману вокруг города, блокировать Ворота Рабов снаружи. Врезавшись в схватку, солдаты погнали отступающих рабов к Хаману.
Видимо, позабыв о своем беспомощном пленнике, король, перегруппировав Имперскую Стражу, начал теснить рабов и со своей стороны улицы. Он махнул рукой, и прозрачные барьеры, по которым бегали тысячи золотых искр, наглухо закрыли все входы и выходы с улицы.
Рикус молча следил за побоищем. Восстание провалилось. Хаману предусмотрел все, и мул благополучно угодил в расставленную ловушку. Рикус не сомневался, что кое-кто из его гладиаторов сумеет спастись. Кто-нибудь наверняка доберется до Тира и донесет весть о разгроме легиона в Урике.
И виновны в этом поражении были вовсе не солдаты. Мул это прекрасно понимал. Рабы, гладиаторы, гномы и даже темплары – все они сражались так доблестно, как только могли. Они и теперь еще сражались и умирали, смело и бесполезно, в колдовских смертоносных ловушках короля-колдуна Хаману.
Каждый раз, когда Маетан предугадывал его маневр, Рикус полагал, что виноват в этом некий таинственный шпион, выдающий урикитам планы тирян. Теперь-то мул понял, что если кто и предал его воинов, то лишь он сам. Стиан умер с оружием в руках, как и все его темплары. Каилум отчаянно сражался, пытаясь вернуть гномам Книгу Королей Кемалока и одновременно спасти от смерти Нииву. Джасила погибла, ведя в бессмысленную атаку рабов. Рикусу некого было винить. Только самого себя.
Тщетно мул пытался не слышать крики умирающих – даже это сейчас было не в его власти. Паутина крепко притянула пальцы Рикуса к рукояти меча. И каждый предсмертный стон гремел в ушах мула, словно звон похоронного колокола по знатному владыке.
«Хотел бы я повернуть время вспять…»
«Такого колдовства не существует, – сказала Тамар. – Но ты все еще можешь добыть Книгу».
Рикус увидел, как несколько серых теней поднялись из мостовой. Одна из них подплыла к мертвому Гаанону и скользнула внутрь. Труп великаныша поднялся и, тяжело шагнув к стене, начал карабкаться вверх с ловкостью, о которой живой Гаанон мог только мечтать.
«Убейте меня – и дело с концом, – сказал Рикус. – Я никогда не отдам вам Книгу.»
«Ты выполнишь свое обещание, – спокойно сообщила ему Тамар. – Тебе все равно ничего другого не остается».
Труп Гаанона выбрался на вершину стены. Сняв кокон с крепостного зубца, он осторожно опустил его на мостовую. Потом, оставив тело Гаанона наверху, призрак спустился следом.
В изуродованном до неузнаваемости теле приковылял другой призрак. Перевернув мула на спину, он с огромным трудом перерезал обсидиановым кинжалом паутину, обволакивающую Кару Ркарда. Высвободив волшебный меч, призрак быстро распорол кокон и освободил мула.
Но Рикус не собирался вставать. Он хотел только умереть. Труп гладиатора рывком поднял его на ноги и протянул Кару. Рикус не принял меча.
«Ты поклялся жизнью Ниивы, – напомнила ему Тамар. – Сам выбирай – или мы уйдем из Урика с книгой гномов, или с ее трупом.»
