Елизавета Иващук - Радость отцовская
Стоит, пожалуй, узнать у Нэйле, что именно произошло. Лучше действовать, будучи осведомленной, к тому же полукровка так старательно исполняет мои просьбы, а это совершенно очаровательно.
Если я начну говорить сейчас, Флеан, скорее всего, успеет прикрыть меня иллюзией. Да и если она опоздает, едва ли произойдет что-нибудь опасное, похоже, с моим происхождением по материнской линии здесь считаются. Хотя умнее, конечно, было бы бояться отца. Ну, о том, что враги глупые или, по меньшей мере, ведут себя глупо, я думала уже не один раз. Собственно, это первое, что приходит в голову при мысли о них.
— Нэйле, расскажи мне, что случилось сегодня утром? — Я наклонила голову набок и посмотрела на нее чуть снизу, чуть улыбнулась, ожидая ответа. Моя игрушка забеспокоилась — боялась разговаривать на уроке, хотя нервничала и по какой-то другой причине. И все же она ответила.
— Одна из девочек, Эдин, обвиняется в краже. Одноклассники начали способствовать осуществлению правосудия уже сейчас. — Договорив и убедившись в том, что недожаренный учитель ничего не заметил, Нэйле почти успокоилась. Но не совсем… Неужели моя игрушка как-то связана с этой историей с кражей? И когда только успела поучаствовать?
— А ты как-то связана с этой историей? — Я внимательно посмотрела на нее из-под челки, ласково улыбаясь. Кажется, такое выражение лица бывало у отца, когда он разделывал очередную жертву. По крайней мере, он так говорит, а ему, если я правильно помню, кто-то нарисовал портрет. Если это правда, я рада, потому что приятно сознавать свое сходство с отцом. Нет, я, конечно, хочу быть девушкой и выглядеть соответственно, но в остальном неплохо бы походить на него.
— Да. Я ее автор. — Немного нервничая, ответила моя игрушка. Внешне она при этом оставалась совершенно спокойной.
— Как интересно. Расскажешь чуть подробнее? — Конечно, она была не против. Хорошее заклятие мне отдал отец…
— В ее вещах нашли или найдут пропавший у Далии очень ценный кулон. Возможно, и серьги, но они могут оказаться в сумке одной из подруг обвиняемой. Например, у той, что сидит на первой парте в среднем ряду… Или у той, что на две парты дальше… — Похоже, моя игрушка ночью постаралась. По крайней мере, я не понимаю, когда еще она могла успеть.
— Я думаю, они действительно могут оказаться там. Флеан? — Я полуобернулась. Многоликая все поняла правильно и протянула руку Нэйле, которая быстро достала откуда-то из-под воротника пару достаточно дешевых на вид серег и положила их в тонкую ладонь. Такой исход ситуации мою игрушку более чем устраивал.
Я ничего не заметила, но Флеан, очевидно, создала еще несколько иллюзий, а сама под невидимостью положила серьги в самое подходящее место. Недожаренный учитель продолжал что-то бубнить, одноклассники по-прежнему послушно писали…
Скорее бы наступал перерыв. Тогда постараюсь хорошо повеселиться. В конце концов, ничего примечательнее меня в этой школе нет, и именно я должна быть основным поводом для эмоций.
— Я могу задать несколько вопросов? — Осторожно спросила Нэйле.
— Конечно… Задавай. — Моя игрушка нервно наматывала на палец светлую прядь. Она боялась, что ее слова могут рассердить меня, и все же решилась спросить. Любопытно, что у нее за вопросы?
— Зачем я тебе? — Полезно знать о своем истинном положении — и очень любопытно будет увидеть реакцию Нэйле, получившей эту информацию.
— Две причины. Ты — моя игрушка. Но это, конечно, может и не быть поводом для того, что бы через пять лет увезти тебя с собой. Но ты еще и умеешь видеть прошлое. Это ценный дар, и именно из-за него я заберу тебя домой. — Моей игрушке, кажется, стало даже легче — от того, что ситуация прояснилась и ее положение очевидно. Она с ним смирилась — сразу же. Я — важнее свободы и гордости. Правильная точка зрения…
— Ясно. Дар — это связано с моими снами?
— Да. — Нэйле задумалась. Я не стала ей мешать — в конце концов, мне в ее мыслях нашлось место. Правда, периодически, судя по вспышкам злорадства, они касались и кражи. Нэйле, безусловно, умница — мне и в голову не пришло, что таким образом можно кому-то причинить боль. Но ведь это действительно так, и эффект сильнее, чем после обычной драки. Пожалуй, стоит порасспросить мою игрушку о подобных вещах. Не сейчас, позже. Я плохо знаю традиции и нравы врагов, точнее, почти не имею о них представления. А Нэйле провела среди них всю жизнь, и действительно лучше знает, куда ударить. Конечно, вариант с кражей мне не совсем подходит, но он неплох. И все же я предпочла бы нечто более эффектное, привлекающее ко мне внимание. Надеюсь, моя игрушка сможет придумать подходящий вариант. Я ведь все же демоница, а не кто-нибудь непонятный, мне нужна хоть какая-то публика.
— К моему приходу что бы сидели тихо. — Звучно произнес учитель и покинул комнату. Перерыв. Наконец-то. Сейчас повеселюсь…
Одноклассники дружно ломанулись к воровке и выволокли ее из-за стола. Эмоции были неподражаемые. Я поднялась на ноги. Они уже начали бить свою жертву — как я и ожидала, неумело. Одноклассники явно не учились причинять боль. Правда, воровка об этом не знала, и страдала все равно. Ничего, исправлю…
Дети издавали достаточно много шума, увлеченно описывая многочисленные недостатки жертвы. Кажется, ее звали Эдин.
Я подошла совсем близко. Они стали шуметь чуть меньше и оборачиваться в мою сторону. Разумно — после недавней драки даже в них проснулась определенная осторожность.
— Что тебе надо? — Тон был не слишком вежливым, хотя для этих детей он, возможно, являлся таковым. Они были насторожены — опасались, что я помешаю, или вовсе стану отбивать жертву. Эрин, напротив, на это надеялась. Но ничего подобного в мои планы не входило.
— Вы неправильно ее бьете. Много усилий, много повреждений, мало боли. Смотрите, как нужно. — Я быстро прошла сквозь толпу, кое-кого просто оттолкнув в сторону, и носком сапога прицельно ударила дрожащую девочку. Она, скорчившись, упала на пол. Не закричала, но исключительно потому, что могла лишь хрипеть. И все же ее боль нельзя было не заметить. Даже одноклассники обратили внимание, я же просто наслаждалась — и их чувствами, весьма смешанными, в том числе. Они не были теплыми, но относились ко мне, и это меня устраивало.
— Можно и вот так… — Еще один удар, теперь каблуком. Тоже весьма удачный.
— Или так… — Я ударила еще раз.
— На теле останутся только небольшие синяки, напрягаться не приходится, и эффект, как видите, поразительный. Советую действовать подобными методами. — Пнув напоследок жертву еще пару раз, я красиво удалилась. Эмоции были великолепные. Любоваться ими, уже сидя на своем месте, мне нравилось.
